Жена, дочь и отец Боба Гу попали сюда не потому, что были богаты. Миновав шикарный — и настоящий — главный вход, здесь можно было найти уединение. В данном случае оно обеспечивалось обычной архитектурой клиники, а также тем, что у Дяди Сэма в некоторых пациентах была своя заинтересованность.
Где можно лучше укрыть таких секретных пациентов от лишних контактов, как не в курортной больнице? Репортеры сновали вокруг под стенами и строили догадки — но не имели оснований возбухать насчет гражданских свобод. Отличное прикрытие.
Боб задержался перед главным входом.
Ох, Элис! Годами он жил в страхе, что СО до нее доберется. Годами они вели ожесточенные споры о том, каковы пределы Долга и чести и что значит Чикаго. Теперь давно воображаемое худшее произошло… и он оказался совершенно не готов.
Каждый день Боб навешал ее. Врачи не горели оптимизмом. Элис Гу застряла под большим числом слоев СО, чем все, с кем им приходилось иметь дело. Так что они могли знать?
Она была в сознании. Она разговаривала с ним — несла полную отчаяния бессвязицу. Он держал ее в объятиях и умолял вернуться. Потому что в отличие от отца и Мири Элис не была задержана федеральными властями. Она оказалась заключенной внутри собственного разума.
Сегодня у Боба было в больнице Крика официальное дело. Последний из допросов задержанных — точнее, последний из сеансов извлечения информации — уже закончился. Отец должен был очнуться в полдень, Мири — на час позже. Боб мог провести с ними некоторое время в виртуальном обществе Евы Мэллори, офицера ДВБ, которая возглавляла группы расследования.
В 12.00 Боб стоял перед весьма старомодного вида деревянной дверью. Теперь он знал, что такие вещи в этой больнице никогда не подделывали. И если он хочет войти, надо повернуть дверную ручку.
Ева —» Бобу: «sm» Это интервью нам более чем интересно, полковник. Но постарайтесь покороче. Держитесь пунктов нашей записки. «/sm»
Боб кивнул. И целую минуту не знал, на кого больше злится — на отца или на этих недоумков из ДВБ. Для разрядки он потянул на себя дверь без стука и резко вошел в больничную палату.
Роберт Гу-старший ходил по комнате без окон, как посаженный в камеру подросток. Ни за что не скажешь, что недавно у него одна нога была раздавлена, а другая сломана: здешние доктора такие штуки чинить умеют. А прочее — ну, ожоги были скрыты медицинской пижамой.
Старик сердито глянул, когда вошел Боб, но в словах его звучало больше отчаяния, чем злобы:
— Сын, как там Мири?
Ева —» Бобу: «sm» Говорите, полковник. О своей дочери вы ему можете рассказать все. «/sm»
— Мири в порядке, па.
Он махнул рукой в сторону плюшевых кресел у стены, но старик продолжал рысить по комнате.
— Слава Богу, слава Богу! Последнее, что я помню — это жар, и лава ползет к ней…
Он посмотрел на свою пижаму, и вдруг она будто очень сильно его отвлекла.
— Пап, ты в Ла-Джолле, в больнице Крика. Мири от огня не пострадала. А у тебя левая рука была почти уничтожена.
Мясо прогорело местами до кости, а внизу левого предплечья руку прожгло насквозь.
Роберт-старший тронул болтающийся рукав.
— Да, мне доктора сказали. — Он повернулся и рухнул в кресло. — А больше ничего почти и не говорили. Ты уверен, что Мири здорова? Ты ее видел?
Старик еще никогда так себя не вел. И взгляд у него напряженный. А может, это выражение моего лица на него так действует. Боб сел в кресло напротив отца.
— Я ее видел. Потом еще сегодня с ней поговорю. У нее главная проблема — помрачение ума насчет того, что было в лаборатории.
— А! — и тише: — А. — Отец переварил новость и снова засуетился: — Сколько времени я был в отключке? Боб, я тебе столько должен рассказать… может, тебе стоит сюда позвать кое-кого из твоих приятелей, из правоохранителей.
Ева —» Бобу: «sm» Так он не помнит, как из него вынимали информацию? Не думала, что мы так хорошо сработали. «/sm»
— Нет нужды, па. Могут возникнуть какие-то уточняющие вопросы по отдельным пунктам, но мы все эти мерзкие мелкие тайны вычерпали до дна. Ты несколько дней был под допросом.
Глаза отца слегка расширились. Какое-то время он сидел неподвижно, потом кивнул:
— А, все эти жуткие сны… То есть ты тогда знаешь… знаешь и про мои проблемы?
— Да.
Роберт отвернулся.
— Негодяи здесь какие-то странные, Боб. Этот Таинственный Незнакомец — тот, что захватил Зульфи Шарифа, — он все время занимался мною. Никогда еще никто мной так не умел манипулировать. Ты можешь представить себе кого-то, кто все время находится у тебя за плечом и говорит, что тебе делать?
Ева —» Бобу: «sm» Лучше всего было бы не таскаться за этим Кроликом. «/sm»
Боб кивнул. Кролик — это имя выскочило от индоевропейцев — вполне мог оказаться чем-то новым под солнцем. Он, Кролик, сумел обдурить БАС. К индийцам, европейцам и японцам было много вопросов, но проделки Кролика могли бы не обнаружиться, если бы они не начали против него атаку отзыва сертификатов. Только как этот Кролик проделывал свои фокусы? И что он еще умеет делать?
Вопросы были жгучие, но не такие, чтобы обсуждать их с вероломным отцом.
— Мы тут подчищаем хвосты, па. А пока что у тебя есть результаты и последствия, с которыми еще надо разобраться.
— Да. Последствия. — Правая рука Роберта нервно играла на гладкой обивке стула. — Тюрьма?
Ева —» Бобу: «sm» Ни в коем случае. Нам он нужен на свободе. «/sm»
— Срока не будет, па. Официально считается, что ты и твои приятели участвовали в демонстрации в кампусе, которая выплеснулась из берегов. Менее официально — слух, который мы распространяем, — что вы помогли сорвать акцию террористов в лаборатории.
Эту работу отлично проделают всегда полезные «Друзья приватности».
Роберт покачал головой:
— Помешать Злодеям — это было, в частности, на уме у Мири.
— Было. — Он посмотрел на отца с каменным лицом. — Я в ту ночь был дежурным офицером.
Ева —» Бобу: «sm» Осторожнее, полковник. «/sm» Но предупреждение было излишним. Планировщики допроса согласились, что частично Роберт должен узнать факты. Вопрос только в том, как сообщить это отцу, чтобы не было как кулаком в рыло.
— Здесь? В Сан-Диего?
Боб кивнул:
— По всем юго-западным континентальным штатам, но действия шли здесь. А моим главным аналитиком была Элис. — Он остановился, пытаясь сдержать гнев. — Ты вообще догадывался, что это она не дала мне вышибить тебя из дому сапогом под зад?
— Я… — Он пригладил рукой непослушные волосы. — Она всегда была такой… отстраненной…
— Ты знаешь, па, что такое залипание СО? Быстрый кивок.
— Да. Карлос Ривера залипает иногда в китайском. Он как? — Старик поднял глаза, и тут его лицо сделалось смертельно бледным. — Элис?
— Элис свалилась как раз в разгар вашей авантюры. И у нас есть свидетельства, что…
Ева —» Бобу. «sm» Пожалуйста, без подробностей. «/sm» Боб чуть споткнулся и договорил:
— Она все еще не выбралась.
— Боб… я ничего дурного не хотел, я просто был в отчаянии… но может, может быть, это я ее подставил.
Он глянул в глаза Бобу — и тут же отвел взгляд в сторону.
— Па, мы знаем. Выяснили на твоих допросах. Да, ты ее действительно подставил.
ДВБ обследовало дом Гу и его личные журналы, как и вообще все в УСД. Были даже фотографии того робота, которого отец установил в ванной внизу. Но мы до сих пор не знаем точно, что он делал. Индия, Япония и Европа валили все на Кролика, а от самого Кролика остались только слухи да отрывочные следы.
Ева —» Бобу: «sm» Ладно, с этим мы разберемся. Сетевая атака против биологически подготовленной жертвы — слишком интересная технология, чтобы оставить ее без внимания. «/sm»
Отец сидел, низко опустив голову.
— Боб, прости меня. Прости.
Боб резко встал. Ему не без труда удалось сохранить спокойный и ровный голос.
— Тебя сегодня к вечеру выпишут. Пока ты получишь кое-какую одежду, чтобы узнать, что делается в мире. Какое-то время поживешь еще с нами в Фоллбруке. Чтобы ты нагнал… до того уровня, когда прервался. Я скажу Мири про Элис…
— Боб, это не получится. Мири никогда не простит…
— Вполне возможно. Но она узнает сокращенную версию. В конце концов, твое участие в акции против Элис было не сознательным. И спрятано оно за таким барьером секретности, который даже Мири Гу вряд ли преодолеет. И я… настоятельно предлагаю… чтобы ты с ней об этом не говорил.
Подполковник Роберт ГУ-МЛАДШИЙ выполнил задачу, которая перед ним была поставлена, и мог уходить. Он встал, направился к двери. Но что-то заставило его остановиться и оглянуться.
Роберт ГУ-СТАРШИЙ сидел и смотрел глазами, исполненными муки. Бобу случалось видеть такое выражение — на других лицах. За годы бывали случаи, когда кто-нибудь из молодых в его команде полностью проваливал работу. Молодые ребята — они склонны отчаиваться. Им случается творить вещи страшные, идиотские, эгоистичные — с катастрофическими последствиями.
Но это же мой старик!
Никакое отчаяние, никакая неопытность не могут его оправдать.
И все же… Боб смотрел видеоматериал группы Центра Контроля над Заболеваниями, снятый, когда ребята шли по указаниям Шарифа вниз, в лаборатории. Он видел своего отца и свою дочь на полу, совсем рядом с кратером, оставшимся от пусковой установки. Он видел, как Роберт держит вытянутую руку, и эта рука сдерживает поток расплавленной лавы в дюймах от лица Мири. И вопреки чудовищным последствиям поступка отца, еще кое-что необходимо было сказать.
— Отец, спасибо, что спас ее.
«Нагнать до того уровня, когда прервался», — сказал Боб. В Фэрмонте это было почти выполнимо. Хуан и Роберт уже написали выпускные экзаменационные работы, а потом был перерыв от Рождества до Нового года. Теперь работа школы возобновилась. Для большинства учеников настало самое страшное время семестра: демонстрация групповых проектов в Родительский Вечер. Проблемы жизни, смерти и ужасающей вины, посвященные беспокойству, как бы не выставить себя дураком перед горсточкой детишек и их родителей.