Твердая, как доска, ладонь прижалась к его ребрам – так прижимают нож. Толян медленно повернулся. Рядом стояла та самая рыжая, что его покалечила. Девчонка едва доставала ему до плеча, но улыбочка на ее губах была такая жуткая, что парень от страха совсем перестал дышать.
Вторая рыжая, точная копия первой, окинула его и приятеля насмешливым взглядом.
– Идете с нами – дело есть, – жестким, как наждак голосом, каким говорят крутые полисменши в американских фильмах, сказала она.
– А не пойдем? – хрипло переспросил друг Вован, единственным уцелевшим глазом поглядывая на заточенные ногти рыжей.
– Ну если ты так сильно хочешь знать о таких неприятных вещах… – удивленно протянула девчонка. – Мы с сестрой начинаем дружно звать здешних охранников и милицию, кричать, что мы вас узнали, что вы вчера на нас напали и хотели сделать такое… такое… о чем приличные девушки даже упоминать не могут! Но мы упомянем – громко-громко!
– Мы не делали ничего… такого… – Толян даже покраснел. – Вы нас побили!
– Расскажешь это ментам, – насмешливо согласилась первая рыжая.
– С вами пойдем, – покорно вздохнул Толян.
Продолжая держать ладонь у его ребер, рыжая затащила его в придорожные кусты. Друг Вован пошел сам, добровольно. Ну, почти – вторая рыжая держалась у него за спиной. В убежище за кустами обнаружились двое мальчишек. Стало совсем кисло – если девчонки вчера так наваляли, на что ж их парни способны? Даром что один ботан очкатый. Девчонки тоже не борчихи сумо – а ребра-то болят! А у Вована глаз не раскрывается!
– У тебя под этими штанами плавки есть? – спросила рыжая.
Толян судорожно вцепился в штаны:
– Снова на голову надевать не дам, и не думай даже! Тут людей полно!
Парни поглядели на рыжую с интересом, а ее сестра очень серьезно заверила:
– Будешь слушаться – плавки останутся на месте. Снимай футболку, а то ведь кричать из кустов, что вы собирались сделать с нами «такое», гораздо убедительней выйдет. Народу тут и правда много, всей очередью бить будут.
Толян понял, что он попал, и покорно потащил майку с плеч. В руках у девчонки моментально оказалась сумочка, откуда появился косметический набор, и рыжая принялась расписывать ему лицо, грудь и многострадальные ребра жуткими фиолетово-малиновыми пятнами.
– Замечательно! – довольно разглядывая зверски разрисованных его и Вована, сказала девчонка.
– И что бы это значило? – поинтересовался ботан в очках.
– Заболевание. Страшное. Которое они в здешних бассейнах подхватили. Симптомы, можно сказать, налицо. И еще по всей фигуре. Теперь бы как-то их очереди показать… и чтоб охранники не заметили!
– Вы чего, хотите народ от аквапарка отогнать? – поинтересовался Вован, внимательно разглядывая нарисованную сыпь. – А зачем?
– Толстый, который вас нанял, там сегодня концерт дает, славу и бабки зарабатывает, потом девчонок клеить станет, – выпалила рыжая – которая из двух, Толян не понял, запутался. – Вот мы и не хотим, чтоб у него зрители были.
– Что же вы раньше не сказали? – возмутился Вован. – Он нас подставил, нам тоже в кайф ему плохо сделать! А к вам мы не в претензии, – расщедрился Вован. Подумал и уточнил: – Ну, меньше, чем к нему. Пошли! – и за кустами, скрывавшими их от глаз охранников, принялся торопливо пробираться к боковой стене аквапарка.
Сзади забор аквапарка оказался не кирпичным, а сложенным из шиферных плит. Вован легко отодвинул в сторону пирамиду пустых ящиков и скользнул в щель между двумя кусками шифера.
– Надо была вчера ночью эту дырку поискать, – вздохнула Мурка. Они были на территории аквапарка – в двух шагах оказалась раздевалка, из которой валил облаченный в купальники народ. За высокими, в половину человеческого роста, кустами виднелись горки-слоники и горки-динозаврики детского бассейна.
– Это наша дырка, – хмуро бросил Вован. – Мы ее, в натуре, никому не показываем!
– Только чтоб тому толстому подгадить, – подтвердил Толян. – Не боись, девки, кто у кассы – всех разгоним!
Толян с Вованом стянули штаны и остались в одних плавках. И направились обратно – только теперь уже к официальному выходу. Кисонька сама себе покивала: логично, жертвы страшного заболевания в бассейнах аквапарка должны выходить откуда? Из аквапарка. Правда, оба «пострадавших» были абсолютно сухими, да и фиолетово-малиновая сыпь красовалась только на спине и груди – ноги-то она парням не разрисовала! Но девочка очень надеялась, что излишне наблюдательных в очереди не окажется.
Охранник у входа движение за спиной не увидел, но почувствовал – кто-то перескочил турникет, выбираясь наружу. Он не обернулся: если нашелся дурак уходить, не «откатав» дорогущий билет, кто ж ему доктор? Только вот стоящий перед охранником парень вдруг побледнел и… потянул билеты обратно.
– Мы передумали. Мы не пойдем… – обхватил подружку за плечи, точно хотел прикрыть своим телом, и поволок в сторону.
Возле кассы раздались испуганные крики. Мимо очереди походкой зомби ковыляли Толян с Вованом. Спины их были судорожно выгнуты, пальцы корчились, как в судороге, глаза закатаны так, что виднелись одни белки. А все тело покрывала жуткая цветная сыпь и, кажется, кровавые язвы.
– Один раз в бассейн окунулся. Один раз… – звонко клацая зубами, бормотал Толян.
Стоящая в конце очереди мамаша ухватила за руку сына лет восьми и рванула прочь. Мальчишка не протестовал, только оглядывался на Толяна с Вованом, и глаза его были расширены от ужаса. Молча и быстро очередь начала рассыпаться – первыми дезертировали семейства с детьми.
– Эй, это что такое? – завопил охранник, сорвался с поста у турникета и кинулся к парням.
– От вас скрывают, люди! – вытягивая дрожащий палец в сторону приближающегося охранника, загробно простонал Вован. – Владельцы аквапарка скрывают правду – у них в воде химия! – Парень задергался всем телом, и на губах у него начала пузыриться белая пена.
Очередь разлетелась мгновенно, как стая воробьев при виде кота. И уже не видела, как жертвы неведомой болезни бойко удирают от погнавшегося за ними охранника.
Глава 21Неприятности в аквапарке
– Мы все тут умрем, – в заявлении Севы не было страха, просто тоскливая, безнадежная уверенность. – Вы не уйдете – и я без вас не уйду. И бомбы не найдем, пока они нас сами не отыщут.
Ребята стояли на вымощенной кирпичом дорожке и глядели на аквапарк. На громадные горки – много, много горок! На решетчатые металлические лестницы с безумным количеством ступенек, на бассейны с десятком лежаков и зонтиков от солнца, сложенные штабелями плавательные круги, на кафешки в каждом углу… И толпы, толпы людей!
– Какого она размера, эта взрывчатка в чемоданчике? – отрывисто спросил Вадька.
Кисонька раздвинула большой и указательный палец – и у всей четверки сыщиков вырвался дружный полустон, полувздох. Десятки таких брусочков могли быть припрятаны по всему аквапарку – и не отыскать их никогда!
Кисонька болезненно улыбнулась – будто оскалилась. Не зря они разгоняли очередь возле кассы. Спасти десятки жизней – не так уж плохо для ребят четырнадцати лет. Даже если это последнее, что они сделают! Даже если они… все умрут. Здесь. Скоро. Вместе с сотнями других людей, которых непонятно как спасать!
– Нам нужен Соболев, – объявил Вадька, и была в его словах спокойная деловитость, совсем как в офисе «Белого гуся».
– Старший? – так же деловито уточнила Мурка.
– У старшего наверняка охрана, – осадил ее Вадька. – А вот младший… Раз чемоданчик с взрывчаткой у него, он должен знать, что с ней делать.
От их с Муркой хладнокровия Кисонька успокоилась. Действительно, чего паниковать? Сейчас поймаем Мотю – и вытрясем из него быстренько всю информацию. Насколько она знала Соболева, найти его будет несложно! Кисонька огляделась…
– …Лето, где ты? Мы отменяем конец света-у-у, – точно как во сне, разорались динамики над аквапарком.
Опоздали! Кисонька хрипло вскрикнула и вцепилась в руку сестры. Сейчас, вот сейчас – и даже бежать уже поздно! Песня перешла в протяжный вой… вот-вот навалится тишина и… Кисонька зажмурилась. Знакомый вальяжный голос гаркнул на весь аквапарк:
– Дамы и господа! Надоело слушать дешевую попсу? Хотите настоящей современной музыки? Мы сыграем для вас! – Голос в динамиках теперь звучал, как у обещающего подарки Деда Мороза. – Прямо сейчас у центрального бассейна аквапарка начнутся съемки клипа Соболева Матвея! – Динамик замолк, точно рассчитывал, что вот-вот раздастся гром аплодисментов, от которого содрогнутся горки.
Народ продолжал развлекаться, никак не реагируя на эти ценные сведения.
– Пожалуйста, катайтесь, вы нам совершенно не мешаете… – обиженно пробубнил голос в динамике.
– Вот они! – едва не завопила Кисонька и со всех ног кинулась к бассейну. Люди шарахались с их пути и недоуменно глядели вслед – одетые в шорты и футболки сыщики выделялись среди полуголых посетителей аквапарка, как эскимосы на круизном лайнере.
На бортике бассейна, у самой воды, разворачивали свои инструменты музыканты «Дикого соболя». Вадька впился взглядом в кучу аппаратуры, пытаясь разглядеть пластиковый чемоданчик с яркой картинкой фейерверков. На фоне аппаратуры все время мелькали голые, покрытые автозагаром ноги, высоченные каблуки и… развевающиеся полы шуб. Вдоль бассейна дефилировали манекенщицы. В шубах поверх купальников. Подошвы босоножек разъезжались на скользких мокрых плитках, а с пару раз окунувшихся в бассейн меховых подолов тянулись темные цепочки капель.
– Семейство Соболевых решило напоследок скачать с аквапарка все, что можно, – разглядывая покрикивающую на манекенщиц Соболеву-маму, процедил Сева. – Моте – клип, маме – реклама, папе – страховка…
– Как теперь прижать Мотьку, тут же полно народу? – выдохнула Кисонька.
Мотя в белом костюме красовался на фоне бассейна. Рядом переминалась худенькая, слегка растерянная девушка с микрофоном, а пара операторов ловила его в прицел камеры. Папу все-таки раскачали на телевидение. Для Кисоньки виновность Моти стала несомненной – за телевидение он хоть аквапарк, хоть детский садик взорвет.