Нет никаких предпосылок полагать, что за последующие 15 лет факторы, ответственные за рост международного терроризма, исчезнут или просто уменьшатся. По мнению экспертов, большинство террористических групп будут связаны с радикальными исламистами. Возрождение мусульманской самоидентификации создаст базу для распространения радикального ислама как в странах Ближнего Востока, так и вне их границ. Особенно сильно его влиянию будут подвержены страны Западной Европы, Юго-Восточной и Центральной Азии. Такое возрождение, возникающее в ответ на правительственные репрессии, коррупцию и плохое управление, будет сопровождаться растущей солидарностью мусульманского мира, объединяющегося в борьбе за самоопределение и независимость в таких регионах, как Палестина, Чечня, Ирак, Кашмир, на Филиппинах или в Южном Таиланде. Радикализация стран Ближнего Востока будет способствовать распространению международного терроризма и докажет, что идея «Нового Халифата» — не просто мечта. Сети неофициальных благотворительных фондов, мусульманские школы (медресе), неофициальные исламские банки (хавалы и хунди) будут развиваться и дальше, поддерживаемые и используемые радикальными элементами. Растущая безработица, особенно в рядах молодежи, облегчит работу вербовщиков террористических организаций. <…> Полулярными останутся легкопереносимые взрывные устройства. При этом будут применяться более «продвинутые» виды взрывчатки, а в качестве средств доставки могут быть использованы легкие беспилотные самолеты. <.> Биотерроризм особенно подходит для небольшой крепко сплоченной организации. Действительно, биотеррористическая лаборатория может вполне быть размером с домашнюю кухню, а созданная там биологическая бомба по габаритам не будет превосходить тостер.
Поэтому террористическое использование биологических агентов весьма вероятно, а их диапазон будет со временем расти. Поскольку симптомы сибирской язвы, оспы или других болезней проявляются не сразу, власти узнают о «кошмарном нападении» не тогда, когда оно начнется, а тогда, когда оно будет уже идти полным ходом. Радиоактивные материалы и радиационно-заражающие устройства могут быть использованы для создания паники среди населения, плохо представляющего себе степень их опасности. Такая паника вполне может повлечь большее количество жертв, чем радиация.
Активизация внутренних конфликтов
Слабая экономика, национальная и расовая разобщенность, молодежная агрессивность — все это создаст в большинстве государств идеальные условия для возникновения внутренних конфликтов. То, до какой степени они будут развиваться, зависит исключительно от управляющей способности госаппарата. Те из них, что не будут способны удовлетворить ожидания народа или подавить конфликт силой, столкнутся с наиболее серьезными, кровопролитными вспышками насилия. По большей части такие государства расположены в «дуге неустойчивости», протянувшейся из Центральной Африки, район Сахары, через Северную Африку, Ближний Восток, Балканы, Кавказ, Южную и Центральную Азию вплоть до стран Юго-Восточной Азии.
Химическое и биологическое оружие
Угроза применения химического и биологического оружия будет исходить в основном от террористических организаций. Учитывая стремление многих террористических группировок получить оружие, которое можно использовать незаметно и применение которого будет иметь наиболее серьезные последствия, можно смело предположить, что они постараются получить доступ к некоторым видам биологического или химического оружия. Крупные достижения в области биологии и информационных технологий приведут к ускорению темпов разработки и производства биологических агентов, сделают их более доступными и опасными. Как обнаружение таких агентов, так и защита от них станут чрезвычайно трудным делом. В 2020 году многие страны будут продолжать работы в области создания новых видов химического оружия, пытаясь обойти конвенцию о его запрещении.
Ядерная дубина
На заре человечества наши пращуры запросто убивали друг дружку. По данным палеонтологов, примерно каждая седьмая смерть была следствием удара дубинкой по темени. Речь идет вовсе не о межплеменных войнах и конфликтах, а именно о дубинке соплеменника, не совсем рассчитавшего свои силы. Такова была расплата за полученное оружие в эпоху, когда гуманистические ценности еще не совсем овладели умами. В «додубиночную» эпоху такого беспредела не было, да и не могло быть: убить человека одними руками или зубами было не так просто, а вот с помощью мощного наступательно-оборонительного орудия — легко. Что могло произойти в случае, если бы вместо дубинок в руки кроманьонцев попали сразу пистолеты, представить себе нетрудно.
Известный британский ученый М. Риз в книге «Наш последний час» написал: «Рано или поздно созданная нами техника уничтожит Вселенную и нас вместе с ней». Скорее всего, ученый несколько перегнул палку: уничтожить Вселенную нам вряд ли удастся, зато себя в ней — можем. С этим согласны многие специалисты. Канадский философ Дж. Лесли считает, что человечество с 30-процентной вероятностью уничтожит себя уже в ближайшие столетия. И это довольно оптимистичный прогноз.
Когда-то очень давно, более полувека назад, «Манхэттенский проект», на конечной стадии которого была создана первая атомная бомба «Тринити», взорванная на полигоне в Неваде, продолжался с 1942 по 1946 год. В нем было задействовано 130 тысяч человек, а стоил он 2 миллиарда долларов (более 20 миллиардов по нынешнему курсу). Два десятилетия спустя то, что делали 130 тысяч, почти смогли повторить трое бывших студентов. Может быть, и повторили бы, если бы их не остановили.
В 1964 году Пентагон задался вопросом, насколько открыта информация по ядерному оружию и может ли какая-нибудь организация создать себе небольшой «ядерный козырь». Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, решено было провести «разведку боем». В качестве разведчиков выбрали троих молодых американцев, только что окончивших высшие учебные заведения. Вернее, сначала их было двое, Дэвид Добсон (выпускник университета Беркли) и Дэвид Пипкорн (Принстонский университет), но через год выбывшего Пипкорна сменил Роберт Сэл-дон (университет штата Висконсин). Эксперимент, который с их помощью решили провести пентагоновские специалисты, получил кодовое название «Страна К». Целью его было проверить, насколько легко неспециалистам (а ни один из упомянутых студентов до того не соприкасался с ядерной физикой), пользуясь исключительно открытыми источниками, воссоздать технологию производства простейшего ядерного заряда. К тому времени кроме России и США такими технологиями владели еще Великобритания и Франция. На очереди уже стоял Китай. Буква N в названии проекта символизировала очередной номер следующего атомного государства (для США это 1, для России — 2, для Великобритании — 3 и т. д.).
В качестве конечной цели вчерашние студенты выбрали бомбу, аналогичную той, что была сброшена в 1945 году на Нагасаки. Она принципиально отличалась от той, что уничтожила Хиросиму, — была более сложной, но зато и более эффективной. В «Толстяке», как называли бомбу для Нагасаки, чтобы получить цепную реакцию, использовался принцип имплозии, когда сделанное из плутония ядро сжималось до высокой плотности с помощью специально рассчитанного химического взрыва. Грубо говоря, ядро обкладывалось взрывчаткой, все это помещалось в бронебойную скорлупу, после чего взрывчатка подрывалась, плутоний сжимался, подобно сжимающемуся снежному комку, плотность его перерастала критическую, после чего начиналась цепная ядерная реакция. Главной сложностью здесь было рассчитать химический взрыв так, чтобы взрывчатка рванула, создавая в ядре равномерно растущую плотность. В противном случае цепная реакция в отдельных его частях могла начаться раньше, и взрыв произошел бы еще до того, как все ядро было бы к нему готово. Взрыв тогда просто разрушил бы саму бомбу, не причинив особого вреда окружающей среде. В сброшенном на Хиросиму «Малыше» использовался более простой «пушечный способ». Тут в заряде увеличивалась не плотность, а масса. Для этого в урановое ядро, масса которого была близка к критической, «выстреливался» дополнительный кусок урана. После того как он попадал в цель, масса заряда переходила за критическую черту и в нем начиналась цепная реакция, перераставшая во взрыв. Недостатком способа являлось то, что как бы ни была велика скорость «урановой пули», она все равно начинала взаимодействовать с «целью» еще до попадания, на участке подлета. В результате цепная реакция начиналась раньше нужного момента, и большая часть урана просто разлеталась, не приняв участия в общем взрыве. Соответственно и мощность его была значительно ниже возможной.
В течение года участники эксперимента читали имевшуюся в свободном доступе (в магазинах и библиотеках) литературу, штудировали физические журналы и посещали открытые лекции по ядерной физике. Уже к маю 1965-го года они рассчитали и сконструировали систему линз, приводящую к хорошей имплозии; в июне начали экспериментировать с химическим детонатором, а к декабрю создали четкую схему имплозии. Полный чертеж «самопальной» атомной бомбы появился на свет в апреле 1966 года. Год группа экспертов во главе с куратором «Страны К» физиком-ядерщиком Арту Хаджинсом разбиралась в бумагах и в апреле 1967 года вынесла четкий вердикт: если бы бомба Добсона и Селдена была собрана, она непременно взорвалась бы и могла бы уничтожить город с населением порядка 100 тысяч человек.
Бомба, спроектированная американскими аспирантами, была весьма громоздкой и, в случае ее создания, не смогла бы влезть даже в тяжелый бомбардировщик. Зато ее можно было собрать на месте, в каком-нибудь подвале, используя для постройки легкодоступные материалы. Проблема заключалась только в том, где достать 50 килограммов обогащенного ура-на-235, из которого изготавливался сам заряд.
То, что в 1940-х годах несколько лет разрабатывали совместно тысячи ученых, в 1960-х — три года трое аспирантов, в 1970-х стало под силу уже одному студенту. В 1976 году учащийся Прин-стонского университета Джон Аристотель Филипс не только выпустил студенческую работу, в которой подробно описывалась технология создания миниатюрной ядерной бомбы, но и собрал ее прототип (без заряда) размером с небольшой чемоданчик. Научный руководитель Филипса, известный американский физик-ядерщик Фримен Дайсон, поставив студенту за работу высший балл, сказал, что, по всем прикид