– Что происходит? – спросила она.
– Об этом я хотел спросить вас, – ответил мужчина. А потом добавил: – Как вы будете добираться отсюда?
– Мы заранее арендовали автомобиль, – сообщила она Лео, и тот уже собрался ответить, что ему это известно, но посчитал такой ход неверным и довольствовался кивком.
Оставалось надеяться, что он поступил бы так же, если бы она сказала ему все по-настоящему. Хотя сейчас он был ни в чем не уверен. И меньше всего в своем собственном поведении.
– Хорошо, – сказал мужчина. – Я последую за вами туда, а когда вы сядете и сдадите назад, остановитесь, и я сяду на заднее сиденье.
Дальше они шли молча, изучали вывески с логотипами фирм, сдающих в прокат автомобили, и, выйдя из зала, направились к выходу из аэропорта.
Потом наконец Кристина обратилась к Лео снова:
– А до того, как ты сделаешь это? Сядешь в нашу машину. Может, расскажешь, кто ты?
Еще несколько шагов.
Словно он не хотел представляться громко.
Кругом шли люди, топот их каблуков эхом отражался от каменного пола, и незнакомец ждал, продолжая идти позади них, пока никого не будет в зоне слышимости.
– Меня зовут Альберт ван Дийк. Я понял, что вы ищете меня.
24
Если бы Кристина и Лео обернулись, когда выходили наружу через ворота Д61 и посмотрели далее в сторону таможенного поста и большого зала прилетающих пассажиров Схипхола, они могли бы увидеть капитана Адама Рибека, спешившего через контроль безопасности в другом направлении. Он тащил за собой сумку пилота на разболтанных резиновых колесиках, а компанию ему составляла группа одетых в такую же униформу мужчин и женщин, следовавших за ним по пятам.
У терминала Е его ждал «Аэробус А380».
Ему предстояло пилотировать в Лос-Анджелес переполненный самолет, а он пребывал не в лучшем настроении, и это было плохое начало дня.
Он ненавидел пользоваться арендованными автомобилями.
Среди всей чертовщины, связанной с ночевкой в собственном доме, вроде бесконечных разговоров о конфликтах, самостоятельно угасавших за время его отсутствия, и добровольно-принудительного времяпрепровождения с потомством, честно говоря, взявшимся неизвестно откуда, поскольку Адам и его жена, находясь вместе, главным образом занимались обсуждением минусов их семейной жизни, все-таки существовало одно светлое пятно. Он обожал водить свой автомобиль. Любил опуститься на кожаное сиденье темно-синего «мерседеса», наслаждаться шумом двигателя, когда явно излишнее количество лошадиных сил выносило его из гаража, а потом выключить радио и кондиционер, слушать тишину в салоне, несмотря на все попытки ревущего впереди двигателя во весь голос заявить о себе.
Это, положа руку на сердце, было единственным, из-за чего ему нравилось находиться дома.
А сейчас «мерседес» Адама Рибека оказался в ремонте.
Не по его вине. Он ехал не быстро и со всем вниманием относился к ситуации на дороге, но случившегося уже было не изменить, и теперь ему пришлось все выходные кататься в чертовом «сеате», который каким-то магическим образом провонял сигарами, хотя, по словам клерка из прокатной фирмы, в нем никто не курил. А теперь выходные закончились, и, пожалуй, к лучшему.
Они шли к самолету молча, его раздражение как бы передалось остальным членам экипажа, и все знали, что, как только они улетят из Амстердама и приземлятся где-нибудь в другой точке мира, Адам Рибек станет веселым и приятным, совсем другим человеком.
Первым осмелился задать ему вопрос штурман.
– Почему у тебя автомобиль из проката? – поинтересовался он, занимая свое место в кабине пилотов и застегивая ремень безопасности.
Рибек обжег его взглядом. Он не имел ни малейшего желания разговаривать об этом.
– Тебе стоит читать газеты хоть иногда.
Штурману понадобилось время, чтобы он понял.
– Ты шутишь, – сказал он. – Серийная авария?
Рибек только кивнул в ответ. Ничего не поделаешь. Будь ты даже гениальным водителем, все равно трудно избежать столкновения, когда на дорогу перед тобой откуда-то сваливается «тойота».
– Он сказал, что мне надо радоваться такому исходу.
– Кто?
– Врач. Обследовавший меня. Так ты читал или нет?
Штурман кивнул. На том разговор и закончился.
Когда несколько минут спустя одна из стюардесс, согнувшись, вошла к ним через низкую дверь, они уже наполовину прошли все обязательные предполетные процедуры, и она поставила им каждому по чашечке кофе на маленькие опущенные держатели перед сиденьями.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Да, – сказал Рибек, и она посмотрела на него в ожидании продолжения.
– Хорошо, если бы кто-то почесал мне спину.
Стюардесса одарила его такой усталой улыбкой, что с тем же успехом могла бы показать ему средний палец. Но их ждал долгий полет, и она предпочла перевести все в шутку.
– Я думаю, это задача штурмана, – сказала она просто. – Согласно профсоюзным правилам, я здесь ни при чем.
А потом повернулась и оставила кабину, предоставив мужчинам разбираться со всей оставшейся рутиной.
Капитан Адам Рибек посмотрел ей вслед весело и разочарованно одновременно.
Это действительно была правда. У него зудела спина. Просто дьявольски, честно говоря, и так продолжалось все утро.
Но этого он не сказал. Взамен кивнул штурману продолжить то, на чем они остановились, и в такт с тем, как тот шел по списку и называл один регулятор за другим, проверял их и подтверждал, что они находятся в правильном положении. При этом не вынимая ручку из пространства между воротником рубашки и шеей в попытке добраться до особенно досаждавшей ему области.
Он был слишком занят перечнем, поэтому ему и в голову не пришло, что странное тепло, распространявшееся по его спине по мере того, как он чесался, было кровью.
25
Сидевший за рулем молодой человек так плохо следил за дорогой, что у Альберта ван Дийка уже появились опасения относительно правильности сделанного им выбора. Пожалуй, у него было бы больше шансов выжить, если бы он сдался ожидавшим около его дома мужчинам.
– Здесь направо, – сказал он с нотками отчаяния в голосе, ставшими сюрпризом для него самого.
– Повернуть? – спросил Лео. – Сейчас?
– Нет. Надо держаться правой стороны дороги.
Вот черт! Лео сместился в правый ряд и продолжил вести машину молча, ему стало жарко под пиджаком, хотя в салоне было не более пятнадцати градусов, и от этого его настроение нисколько не улучшилось.
Он хорошо вел машину. Чего там скромничать. Правда, не успел вовремя сориентироваться, когда дорога с односторонним движением внезапно превратилась в двустороннюю. И по глубокому убеждению Лео, дорожные знаки наверняка заранее предупредили его об этом, но сейчас он сидел за рулем на пути из города, где, казалось, висело слишком много таких знаков, было полно трамвайных путей, и, кроме того, он понятия не имел, куда ехать.
Альберт медленно отвел от него взгляд.
Рядом с парнем на пассажирском сиденье расположилась женщина, звонившая его ассистенту, и он успокоился, попытался сфокусироваться на ней. Ее визитка рассказала ему, что ее зовут Кристина Сандберг, она – журналист, и им, конечно, требовалось поговорить, но они никак не осмеливались, поскольку, казалось, боялись, что водитель угробит их, стоит им начать.
На какое-то время воцарилась тишина, а потом Кристина ее нарушила.
– Почему тебя ищут? – спросила она.
Альберт покачал головой. Ничего хорошего ведь не мог сказать.
– Они нашли меня. Я, возможно, убил одного из них.
– Они? – спросила она. – И кто это такие?
Такой вопрос напрашивался сам собой. Но у него не было ответа.
– Я надеялся, что у вас есть какие-то мысли на сей счет.
Сейчас пришла очередь Кристины покачать головой.
А потом они снова сидели молча. Слушали визг колес при резких поворотах и ругань водителей.
Они выехали за пределы города; уже начало темнеть, свет дорожных фонарей и фар встречных автомобилей освещал их с равными промежутками.
– Из-за чего вы оказались здесь?
Кристина посмотрела на Альберта:
– Что тебе известно?
– Только то, что ты сказала моему помощнику.
Кристина сделала вдох. Стала рассказывать с самого начала. С того, как исчез Вильям. Как Лео обнаружил статью о подруге Альберта. О сходстве. Оба ведь занимались шифрами, разгадывали их, пусть и совершенно по-разному.
Альберт слушал. Кивал в надлежащих местах, но не перебивал.
Его одолевали противоречивые чувства.
С одной стороны, ему вроде хотелось поверить в связь между обоими событиями. Это облегчило бы дело, они могли сравнить данные и как все происходило и, пожалуй, пришли бы к чему-то, что повело бы их дальше. Но с другой стороны, особенно не за что было зацепиться. Просто речь шла о двух исчезновениях, и, конечно, у обоих пропавших случайно оказалась похожая специализация, но их пропажу разделяло полгода, и все происходило в разных странах.
Кристина почувствовала его скепсис.
Перевела дух.
– Я просидела без сна эту ночь, – сказала она. – Прошлась по всем доступным мне архивам, разыскала все возможное. О расследовании. О Жанин.
Лео бросил короткий взгляд на нее. Он не знал об этом.
– В одной из статей все случившееся с ней описывается как добровольное исчезновение, поскольку…
Она искала нужное слово, хотела использовать как можно более точную формулировку.
– … поскольку она, судя по всему, забрала с собой все свои личные вещи. Что-то вроде этого.
Альберт посмотрел на нее. Ждал. Это была интересная деталь, и если она метила туда, то, по его мнению, не напрасно. Она удивила его. В его глазах появились искорки интереса.
– Да, – сказал он.
– Когда мой муж исчез… – она повернулась на своем сиденье, положив ногу на ногу, постаралась оказаться лицом к нему, насколько получилось, не отстегивая ремень безопасности, – он забрал с собой все. И когда я говорю все, то имею в виду не только одежду, предметы личной гигиены, ты понимаешь, и прочее, что берет с собой муж