{33}.
Жан-Франсуа Шампольон представил результаты своей расшифровки древнеегипетских иероглифов французской Академии наук еще в 1822 году. Таким образом, к моменту «обнаружения» «давенпортской календарной стелы» в 1874 году уже было вполне возможно составить практически любую надпись на древнеегипетском языке при помощи иероглифов. Однако мог ли в реальности какой-то гениальный лингвист сделать это, и, составив соответствующие надписи сразу на трех древних языках, спрятать эту стелу в толще кургана-могильника в штате Айова? Такое допущение представляется все же достаточно натянутым и не слишком вероятно. Скорее всего, «давенпортская календарная стела» является все же подлинной и попала в толщу земли в районе кургана-могильника задолго до ее обнаружения там в 1874 году.
Единственное, что, пожалуй, может вызывать сомнение — это практическая способность древних египтян доплывать до побережья Североамериканского континента. Однако не далее как в 1970 году знаменитый норвежский исследователь древних культур, антрополог и путешественник Тур Хейердал блестяще доказал то, что древние египтяне в принципе обладали потенциалом, позволявшим им достигать побережья США на своих судах. Со второй попытки Хейердал добрался до Нового Света в лодке, сделанной из папируса согласно древним образцам и чертежам. Отплыв из порта Сафи в Марокко, норвежец и его команда добрались до побережья Барбадоса. На все путешествие им потребовалось всего 57 дней{34}.
Безусловно, любое путешествие подобного рода, выполненное людьми в современную эпоху, вовсе не является абсолютным и неоспоримым доказательством того, что древние египтяне или кто-то еще действительно совершали подобные путешествия в далеком прошлом. Однако оно все же демонстрирует то, что подобные морские экспедиции были по крайней мере в принципе возможны. Ведь если Хейердалу и его спутникам удалось пересечь просторы Атлантического океана на лодке, сделанной из папируса, значит, чисто технически это могли сделать и древние. Возможно, им сделать это было даже легче — ведь если Хейердалу пришлось строить свою лодку, руководствуясь одними лишь изображениями судов, которые он мог увидеть на стенах древних египетских гробниц, то сами древние египтяне обладали непосредственным умением строить подобные суда и большими практическими навыками в их строительстве и спуске на воду. Очевидно, что при этом они обладали теми навыками и умением, которые сегодня просто недоступны нашим современникам, пытающимся реконструировать их суда.
К тому же древние египтяне могли пересекать Атлантику и на других типах судов, а не только на судах, сделанных из относительно хрупкого папируса. По соседству с Великой пирамидой фараона Хуфу (Хеопса) в Гизе находится здание, внутри которого находится, возможно, самый удивительный в мире музей. В этом музее хранится судно, предназначенное для плавания по Нилу и построенное за 2500 лет до Рождества Христова, то есть в ту же самую эпоху, что и сама пирамида Хеопса. Это судно сделано не из папируса и тростника, а из досок, которые не сбиты гвоздями, а стянуты специальными жгутами. Разумеется, с учетом основополагающего значения Нила для Древнего Египта можно говорить о том, что это судно предназначалось прежде всего для речных путешествий по Нилу, а не для длительных морских переходов.
Однако древние суда аналогичного типа находили и в непосредственной близи от морских побережий. В частности, в 1937 году были обнаружены остатки двух таких судов в Великобритании, в графстве Йоркшире, в местечке Норт-Феррибай. Они находились в районе устья реки Хамбер при впадении ее в Северное море. При датировании радиоуглеродным методом был определен возраст судов — они были построены в период между 1940–1680 годами до н. э. В 1960 году было обнаружено третье судно подобного типа, причем даже еще более древнее, чем первые два — оно было построено в период между 2030–1780 годами до н. э.
Несмотря на то что все эти три судна являлись плоскодонными, они имели достаточно сложную конструкцию, у них были приподнятые носы, что облегчало движение наперерез волнам, и они могли вмещать до 20 членов экипажа и пассажиров. Они были собраны из длинных досок, скрепленных вместе жгутами, свитыми из молодых веток тиса. И хотя, исходя из особенностей конструкции судов, возможно утверждать, что они были прежде всего речными, предназначенными для того, чтобы плыть вверх и вниз по течению реки Хамбер, это уже нельзя сказать про другое древнее судно, обнаруженное совсем недавно в районе английского города Дувра и относящееся к эпохе бронзового века. Археологи раскопали это судно в 1992 году. Как и остальные древние суда, оно построено из длинных досок, скрепленных вместе жгутами, свитыми из молодых веток тиса. Это судно достигало 14,5 метров в длину и 2,5 метров в ширину. Возраст судна — не меньше трех тысяч лет. В этом смысле оно «моложе» суден из Норт-Феррибай, хотя также относится к периоду бронзового века. Самым же важным является то, что это судно бесспорно относится к морскому классу судов и предназначалось прежде всего для перевозки грузов через пролив Ла-Манш, из Британии во Францию и обратно. И пусть находки подобных судов встречаются чрезвычайно редко, очевидно, что подобные суда и корабли, являющиеся, по сути, давними предшественниками кораблей викингов, должны были использоваться для морских перевозок во всем регионе Северо-Западной Европы.
Мы также вправе предположить, что древние жители Британии эпохи бронзового века могли обладать и судами, способными по своим мореходным качествам пересекать не только пролив Ла-Манш, но и собственно Атлантику. И хотя нам, вероятно, еще только предстоит обнаружить по крайней мере один такой корабль, мы все же вполне можем допустить, исходя из имеющихся археологических и исторических данных, что в принципе они могли строить и оснащать подобные суда. Ведь известно же из исторических хроник и иных источников, что финикийцы, лучшие мореплаватели той эпохи, регулярно выходили из Средиземного моря в Атлантику для того, чтобы, следуя вдоль берегов Испании, доплыть до Корнуолла. Там, на Британских островах, финикийские торговцы приобретали слитки олова — металла, который был абсолютно необходим для выплавки бронзы, то есть для осуществления процесса, который, собственно, и дал название всему «бронзовому веку», когда все это происходило.
Для того же, чтобы, обогнув Иберийский полуостров, добраться до Корнуолла, финикийским мореплавателям было необходимо пересекать Бискайский залив, до сих пор известный своим «крутым» нравом и предъявляющий особо повышенные требования к судам и мореходам. Но, поскольку они неоднократно и практически всегда успешно справлялись с этой задачей, мы вполне можем допустить, что их суда были в принципе пригодны и для перехода через Атлантический океан. Поскольку финикийцы говорили на пуническом наречии, а в случае с финикийцами, проживавшими на Иберийском полуострове в районе Кадиса — на иберо-пуническом наречии, это не дает оснований отвергать возможность подлинности «давенпортской календарной стелы» по одному лишь основанию географической удаленности Америки, где она была обнаружена, от Испании и Иберийского полуострова. Что же касается финикийцев, то они и вправду обладали и пригодными для перехода через Атлантический океан большими кораблям, и обширными навыками и познаниями в сфере навигации, и врожденной склонностью к торговле, то есть всеми теми компонентами, которые требовались для организации торговли с древними обитателями Мексики. С учетом этого предположение о том, что финикийцы либо кто-то из унаследовавших их превосходные мореходные навыки и качества народов Средиземноморья, в первую очередь — карфагеняне или древние римляне, доплывали до побережья Мексики и, в частности, добирались до Комалькалко и могли обучить местных жителей изготовлению обожженных кирпичей, вовсе не представляется совершенно фантастичным.
Безусловно, сделанная профессором Барри Феллом интерпретация надписей и знаков, нанесенных на кирпичи из Комалькалко, породила практически такую же волну споров и критики в научных кругах, как и его определение «давенпортской календарной стелы» в качестве «Розеттского камня» с точки зрения изучения древней истории Америки. С учетом этого мне было очень любопытно своими глазами взглянуть на те кирпичи из Комалькалко, которые описывал в своих работах профессор Фелл.
Однако все те кирпичи с надписями и клеймами, что были выставлены в Музее Комалькалко, несли на себе явные отпечатки одной лишь культуры майя. На одном из них был изображен беззубый старик, являвшийся, по-видимому, божеством старости и дряхлости майя, которого ученые знают под именем «божество L». На втором кирпиче были выдавлены иероглифы на языке майя, до сих пор не расшифрованные, на третьем же отчетливо виднелся рисунок храма на вершине пирамиды.
Намного более любопытным, чем иероглифические надписи на кирпичах, мне показалось воспроизведенное на одном из них изображение головы знатного мужчины майя — оно разительно напоминало подобные же изображения, которые можно встретить в Паленке. Волосы у этого знатного мужчины были зачесаны так, чтобы походить на листовидные отростки у спелой кукурузы, и у него был большой накладной нос. Вообще-то он весьма напоминал Кан-Балана, повелителя Паленке, который построил там знаменитый Храм Креста.
Рядом с этим изображением головы знатного мужчины майя находилось меньшее изображение другого мужчины благородного происхождения. Он был показан в профиль, его правая рука была поднята вверх.
Осмотрев все кирпичи, которые несли на себе явные следы культуры майя, я принялся искать кирпичи с надписями на пуническом языке, о которых писал в своих книгах профессор Барри Фелл. Однако, даже если такие кирпичи и имелись в музее, то я их так и не смог найти.
Тем не менее мне удалось обнаружить несколько других кирпичей, которые, хотя и не несли на себе надписей на пуническом языке, представляли явный историко-культурный интерес. На одном из них, например, было выдавлено изображение скрещенных костей, что очень напоминало традиционный рисунок пиратского флага. По соседству со скрещенными костями располагалось не доведенное до конца изображение змеи.