, как от мёртвого, — вспоминал Николай Данилович. — Меня ведь ранило в разведке. Ползли — грязные, потные, а тут ещё кровью всего залило. Ни одежды, ни белья мне не поменяли. Каким принесли с нейтральной полосы, таким в палату в том московском госпитале и занесли. Лежу. Умираю. А уже равнодушие на меня напало. Смирился, что скоро помру. Даже боль утихла. И тут приходит женщина. Средних годов. Красивая. Принесла таз и принялась мне в этом тазу мыть голову. Как мне после этого хорошо стало, господи! А потом принесла другую воду и помыла мне ноги. Лежу, а самому стыдно. Как же так, думаю, такая красивая женщина и обмывает меня. Когда ушла, унесла воду, мне сосед по палате и говорит: “А знаешь, кто тебя обмывал?” — “Нет”, — говорю. — “Это, братец ты мой, жена маршала Конева, Анна Ефимовна”. Когда мне сделали операцию, когда я очнулся и открыл глаза, первой, кого я увидел, была Анна Ефимовна. Я думал, что это ангел с небес спустился и смотрит на меня, живого. После войны я долго ей открытки посылал, поздравлял с праздниками и благодарил за её доброту. Редкой души человек. Теперь её нет. Молюсь за упокой её души».
В «Записках…» И.С. Конев отмечает: «Как известно, в битве под Курском советские войска создали мощную, глубоко эшелонированную, хорошо организованную оборону с выгодным для нас соотношением сил сторон, поскольку мы готовились к преднамеренной обороне. И всё же противнику удалось на Обоянском направлении вклиниться в нашу оборону на глубину до 35 км. И лишь благодаря вводу в сражение двух армий Степного фронта — 5-й гвардейской танковой армии П.А. Ротмистрова и 5-й гвардейской армии А.С. Жадова — вражеское наступление было окончательно остановлено».
Основные задачи войскам нового Резервного фронта (кстати, в то время его так и называли), были сформулированы в директиве Ставки от 23 апреля 1943 года:
«На период доукомплектования войск Степного военного округа одновременно с задачами боевой подготовки возложить на войска округа следующие задачи:
а) на случай перехода противника в наступление ранее срока готовности округа иметь в виду прочно прикрыть направления:
1) Ливны, Елец, Раненбург;
2) Щигры, Касторное, Воронеж;
3) Валуйки, Алексеевка, Лиски;
4) Равеньки, Россошь, Павловск;
5) Старобельск, Кантемировка, Богучар и район Чертково, Миллерово.
Командующему войсками округа организовать в соответствии с группировкой войск тщательное изучение командирами соединений и частей и их штабами этих направлений и возможных для развёртывания рубежей».
Войска окапывались на огромном пространстве. Отрывали километры траншей. Пилили лес, перекрывали накатником блиндажи и землянки. Артиллеристы обустраивали огневые. Танкисты маскировали боевые машины. Рядом с солдатами работали тысячи жителей окрестных городов и деревень. Строили дороги, мосты.
Штаб Степного фронта разместился в Воронеже. Здесь Конев принял дела у генерал-полковника Рейтера, который отбыл в первый эшелон на Воронежский фронт на должность заместителя командующего фронтом. Начальником штаба с Коневым оставался генерал-лейтенант М.А. Захаров. В состав фронта в разное время входили: 27-я армия (9 июля — 20 июля 1943 года), 47-я (9 июля — 1 августа 1943 года), 53-я (весь период), 7-я гвардейская (18 июля — 16 октября 1943 года), 69-я (18 июля — 30 сентября 1943 года), 57-я (9 августа — 20 октября 1043 года), 4-я гвардейская армия (2 сентября — 16 октября 1943 года), 5-я гвардейская (7 сентября — 20 октября 1943 года), 37-я (7 сентября — 20 октября 1943 года), 46-я (11 сентября — 2 октября 1943 года) общевойсковые, 5-я гвардейская танковая и 5-я воздушная армии (весь период).
Армейское управление составляли командующий артиллерией генерал Н.С. Фомин; начальник связи генерал Н.С. Матвеев; материально-техническое обеспечение осуществляли генералы И.З. Сусайков и И.С. Грушецкий; начальник тыла генерал В.И. Вострухов.
Конев часто бывал на позициях. Смотрел, проверял, советовал, поправлял. Слушал разговоры солдат и командиров, их шутки, смех. Это были уже другие солдаты, другая армия. Вскоре об этом узнает противник. Над позициями иногда появлялась немецкая «рама», делала круги, снижалась. Всё шло так, как задумано: немцы должны быть уверены, что русские готовятся к обороне.
Десятого июля 1943 года Степной военный округ был переименован в Степной фронт. Ставка опередила его состав:
«Командующему Степным военным округом.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Включить в состав Степного фронта 5-ю гвардейскую, 27-ю армию с 4-м гв. танковым корпусом, 53-ю армию с 1-м мех. корпусом, 47-ю армию с 3-м гв. мех. корпусом, 4-ю гв. армию с 3-м гв. танковым корпусом, 52-ю армию, 5-ю гвардейскую танковую армию, 3-й, 5-й, 7-й гвардейские кавалерийские корпуса, 5-ю воздушную армию, все части усиления и тыловые части и учреждения Степного военного округа.
2. Армии фронта развернуть согласно устным указаниям, данным Генеральным штабом.
3. Передвижение войск совершать только ночью.
4. Командный пункт Степного фронта с 12 июля иметь в районе Горяиново.
5. О ходе перегруппировки доносить ежедневно шифром.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
А. Антонов».
Из устных указаний, поступивших шифром, следовало: приказ поступит перед самым началом сражения; передвижение производить только под покровом темноты; приказы отдавать устно; управление фронта передислоцировать на несколько десятков километров западнее, то есть ближе к фронту.
Штаб расположился рядом с железнодорожной станцией Касторное. Если посмотреть на карту — то как раз в центре напротив Курского выступа. Если бы немцам удалось срезать выступ, то танки армейских групп «Центр» и «Юг» сомкнули бы свои клещи в районе Касторной. Эта станция не раз упоминалась в боевых сводках обеих сторон в предшествующий период.
Как вспоминал Конев, при том, что приданная ему группировка выглядела внушительной, «эти объединения и соединения пришли с других фронтов», «были слабо укомплектованы личным составом и техникой, не имели запаса материальных средств и были утомлены в боях». Это место в мемуарах маршала подтверждают архивные данные: к примеру, 69-я армия, выйдя из продолжительных боёв за Северский Донец, сохранила всего 77 орудий и миномётов. В дивизии начало поступать пополнение. Артиллеристы получили новые орудия, тягачи. Истребители танков — более мощные противотанковые орудия. Особое внимание было уделено связи.
Конев признавался, что в оснащении войск Степного фронта новой техникой, вооружением и снаряжением большую роль сыграло его личное знакомство с членом ГКО А.И. Микояном, который отвечал за формирование и материальное обеспечение резервов. «Не стесняйтесь, звоните днём и ночью, всегда помогу», — сказал ему Анастас Иванович, когда Конев получил назначение. И комфронта звонил.
Побывал на Воронежском фронте. Ездил к генералу Ватутину, которому он со своими войсками стоял в затылок, и невольно вспоминал октябрь 41-го. Тогда ему в затылок стояли войска Резервного фронта под командованием маршала Будённого. Когда севернее Вязьмы в районе Соловьёвой переправы танки Гота прорвали оборону ополченческих дивизий, немцы должны были натолкнуться на мощную оборону кадровых дивизий 49-й армии. Но позади не оказалось никого. Судьба словно посылала ему для повторного испытания то же поле, но на сей раз вручала другую роль. Как он сыграет её?
«…Я неоднократно заезжал к генералу Н.Ф. Ватутину, — вспоминал Конев. — Несколько раз был в Курске, на Обоянском направлении, на стыке с Юго-Западным фронтом. Обстановка на Центральном и Воронежском фронтах и всё, что предпринималось фронтами в целях усиления обороны, были для меня ясны.
При организации обороны Центрального фронта (командующий генерал К.К. Рокоссовский) исключительно важное значение придавалось Орловскому выступу, нависавшему над правым крылом фронта с севера.
Против орловской группировки противника были развёрнуты соединения 48-й, 13-й и 70-й армий на фронте от Городища до Брянцева протяжённостью 132 км. Левее на 174-километровом фронте занимали оборону войска 65-й (командующий генерал П.И. Батов) и 60-й (командующий генерал И.Д. Черняховский) армий; 2-я танковая армия, ослабленная в боях, была выведена во второй эшелон. В резерве находились 9-й и 19-й танковые корпуса, 11-я гвардейская танковая бригада, а также ряд артиллерийских и миномётных частей. С воздуха войска поддерживала 16-я воздушная армия.
На Воронежском фронте (командующий генерал Н.Ф. Ватутин) считалось наиболее вероятным, что главный удар противник нанесёт из района Белгорода на Корочу, а вспомогательный — из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Поэтому основные силы сосредоточивались в центре и на левом крыле фронта. Оборону здесь в полосе 114 км занимали 6-я (командующий генерал И.М. Чистяков) и 7-я (командующий генерал М.С. Шумилов) гвардейские армии, 38-я (командующий генерал Н.Е. Чибисов) и 40-я (командующий генерал К.С. Москаленко) армии оборонялись на остальном участке фронта протяжённостью 130 км. Во втором эшелоне на направлении Обоянь, Курск располагалась 1-я танковая армия, а на направлениях Белгород, Короча и Волчанск, Новый Оскол — 69-я армия. В резерве находились 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Войска поддерживала 2-я воздушная армия.
Организация обороны в Курской битве явилась обобщением огромного опыта, накопленного в ходе войны. Оборона была глубоко эшелонированной, многополосной, с широко развитой противотанковой системой огня, со всеми типами инженерных укреплений и заграждений».
Согласно оперативному приказу № 6, подписанному Гитлером 15 апреля 1943 года, войска групп армий «Центр» и «Юг» должны были быть приведены в шестидневную готовность к 28 апреля. Таким образом, удар, назначенный на 3 мая, мог застать советские войска в состоянии неполной боевой готовности. Это была та «стадия слабости», о которой часто говорили в немецких штабах как о наиболее желаемом времени нанесения решающего удара по советской обороне. В оперативном приказе № 6 говорилось: «Этому наступлению придаётся решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и