– С этим многие согласны. Я уже переслал телеграммы с кратким содержанием нашей беседы губернаторам и тому генералитету, которому доверяю. Поддержка будет.
– А в кабинете?
– Госсекретарь Тумбс нас поддержит. Вице-президент Стивенс поддерживает Дэвиса, как и генпрокурор, как и генеральный почтмейстер. Меммингер, министр финансов, не станет ни поддерживать, ни протестовать. Военно-морской министр доброжелательно нейтрален.
Неплохо. Действительно неплохо. Нейтралитет – это уже немаловажно, особенно со стороны министра финансов. Что до Мэллори, который по военно-морским делам, так он помнит усилия как Борегара, так и мои по поводу создания флота Конфедерации. Оттуда и его доброжелательность.
– Кого армия хочет видеть военным министром?
– Я хочу вернуть Уокера, – недобро усмехнулся Борегар. – Этим мы покажем Дэвису, что думаем о его новых назначениях. И вернём того, кто будет нам обязан.
– Я-то с этой кандидатурой целиком и полностью согласен. Но что с другими?
– Они сравнили. Им не понравилось.
– Неудивительно. Но Дэвис, если даже его вынудят убрать Бенджамина, не захочет возвращения Уокера. Предпочтёт назначить кого-то нового, лояльного ему. Должен понимать, что Уокер на него сильно обижен и охотно будет работать с нами.
– В этом и дело, Виктор. Сначала осуществить задуманное, а сразу после этого – смена военного министра на нужного нам. Обстановка и расклад сил при успехе позволят нам это сделать.
– А вот теперь я слушаю особо внимательно!
Так, кажется, игра в бильярд прекратилась. Временно или капитально, тут пока судить не берусь. Что ж, тут и кофе есть, и виски, и прочие чаи с сигарами и закусками. Выбор богатый. Каждый может найти то, что ему более по вкусу. Хотя покамест даже садиться никто не спешил, разве что взгляды скрестились на командующем Потомакской армией. И он не обманул ожиданий, заявив:
– Я готовлю крупную наступательную операцию. Все думают, что я, как и раньше, хочу ударить по Вашингтону, переправив армию через Потомак.
– Раньше это было бы разумно, – вздохнул Степлтон. – Булл-Ран открывал дорогу к столице янки. А сейчас укрепления, форты, в том числе и на южном берегу Потомака. Большие потери будут.
– Вот поэтому мы лишь сделаем вид, что двинемся на Вашингтон. На самом деле наша первая цель – прекратить движение по идущей через Пенсильванию железной дороге. Она очень важна для снабжения янки. Поэтому…
– Гаррисберг, – процедил я, хорошо помня карту железных дорог Америки. – Город у узловой станции, от которой идёт ветка на Вашингтон через Балтимор и Аннаполис, а также другая, на Нью-Йорк через Филадельфию и Трентон. Да, это серьёзная цель, достойная внимания гораздо больше, чем попытка захвата вражеской столицы. Разрушив узловую станцию и вообще ключевые участки, взорвав паровозы и уничтожив вагоны… Даже если не удержимся, это будет очень болезненно для Севера.
– Но мы можем и удержаться, Виктор.
– Можем, – согласился я с Борегаром. – А можем и не удержаться, это от многих факторов зависит. Лучше заранее просчитать все возможные наши действия.
– Просчитываем. Здесь самое важное обмануть не только янки, но и Дэвиса с окружением. Там не умеют хранить тайны.
Это да. Любые важные сведения, о которых докладывали президенту и его кабинету, утекали, как вода из решета. И на одних негров-информаторов этого не спишешь. Были и иные, куда как более значимые, чем какие-то слуги, пусть даже и вольные. Только вот как следует покопаться в этой клоаке с целью как следует её почистить, у нас не было возможности. Значит, придётся согласиться с Борегаром и держать в неведении насчёт истинных целей почти всех.
– А скольким людям известен истинный план? – буквально снял у меня с языка вопрос Джонни. – Даже наша с Виком «тайная полиция» ничего не знала. Пока!
– Значит, те одиннадцать офицеров, включая меня самого, умеют хранить тайну и не болтать, – слегка улыбнулся Борегар. – Да, осведомлённых действительно так мало. Но их достаточно на этом этапе.
Уровень секретности по-хорошему впечатлял. Равно как и приложенные для достижения оного усилия. Что же до численности осведомлённых, тут Борегар был прав, достаточно лишь нескольких опытных штабистов и нескольких организаторов, в том числе и снабжения армии. Тех людей, которые могут и имеют право отдавать нужные приказы. А излишние знания для большого числа людей… Вот тогда точно утечёт на сторону, доказательств масса.
– Но ведь выход к Гаррисбергу и нарушение работы железных дорог – это не всё. Далеко не всё, – я не спрашивал у Борегара, а скорее констатировал очевидное.
– Они бросят на то, чтобы нас остановить, имеющиеся резервы. Отзовут часть войск с других «театров». И с теннессийского.
– Джексон!
– Да. Ударит его Теннессийская армия. И Индейская Территория. Меня послушают и там. Если бог и удача будут на нашей стороне, мы нарушим это надоевшее мне равновесие. Оно уже надломлено Калифорнией и мормонской Ютой! Осталось совсем немного – и исход войны станет ясен. Одержим победу – янки смогут долгое время оттягивать неизбежное, но не отменить!
Искренняя убежденность в голосе, уверенность во взгляде, жесты, которые придавали дополнительный вес словам. Да, Пьер Тутан де Борегар был очень убедителен. Если же отставить эмоции в сторону, то всё равно – план был вполне реальным, могущим принести победу Конфедерации. Нужна была даже не удача, а высокий уровень подготовки как собственно армии, так и сопутствующих условий. Логистика, необходимый уровень секретности и… отсутствие активного противодействия со стороны президента и его кабинета. Больше всего вопросов вызывал последний фактор.
– Дэвис может упереться, что называется, рогами и копытами. И плевать, что он их не имеет. Отрастит и упрётся!
– Старик Ли имеет на него влияние, – помедлив, ответил Борегар. – Когда Потомакская армия двинется в наступление, он должен уговорить президента просто не мешать. Не вмешиваться в военные дела.
– Подготовку армии к наступлению не скрыть, – покачал головой Степлтон. – Дэвису доложат.
– Я не собираюсь пытаться скрыть то, что скрыть невозможно. Для Дэвиса Потомакская армия направится в Западную Виргинию. Для янки – мы не станем сильно утаивать ложную цель, то есть Вашингтон.
– Найдя двойное дно у замысла противника, не станут искать третье. Умно, – оценил задумку Джонни. – Пусть стягивают резервы к столице! Но они могут поступить умнее, нельзя не учитывать такое.
– Да, янки могут довольно быстро перебросить их в направлении Гаррисберга. А заодно из Филадельфии, Балтимора, из других мест. Многое решит скорость. Но, джентльмены, у капитана Додсона есть карты, на которых показаны возможные варианты действий Потомакской армии. Вы готовы их увидеть?
И он ещё спрашивает! Само собой, мы были готовы. И как только эти самые карты были извлечены из кожаной папки и разложены на одном из бильярдных столов, с которого убрали кии и шары… Тут я понял, что спать нам всем долго не придётся.
Многие говорят, что самое тяжёлое пробуждение – с похмелья после тяжёлой пьянки. Не уверен. Как по мне, хуже всего прочего пытаться продрать глаза после того, как ночь напролёт обсуждаешь важные стратегические вопросы со специалистами в своём деле. Да-да, пробуждение в середине дня после обсуждения планов Борегара принесло мне, помимо разных полезных явлений ещё и дикую головную боль. Хорошо ещё, что просыпался не в одиночестве, а обняв Вайнону, которая и тут решила никуда не исчезать из моей спальни. Хотя этой конкретной ночью я с ней просто спал, без какого-либо интима. Банально отрубился, едва только голова подушки коснулась. И слава богам и демонам, что это моё состояние поняли и просто тихо-мирно прикорнули рядом.
А потом пришлось, отпаиваясь крепким кофе, ещё и обеим сёстрам давать хотя бы примерный расклад того, что происходило в их отсутствие. И если Елене хватило совсем общих контуров, то от Марии так просто отделаться не получилось. Юная леди, выбравшая путь «плаща и кинжала», желала знать не просто всё, а всё в подробностях. И была права со своей колокольни. Вот и пришлось устраивать сестрёнке глубокий экскурс по интересующим её аспектам вчерашних разговоров с Борегаром.
Ну и закружилось. В общем плане, я имею в виду. Ведь Борегар не хотел затягивать с наступлением на Гаррисберг, пони мая, что время работает отнюдь не на Конфедерацию. Потому и подтягивал все резервы, которые только мог выбить. И делал он это хитро, не увеличивая количество полков в армии, а просто доводя их численность до штатной. То есть приблизительно до тысячи человек в каждом.
Двадцать восемь полков пехоты, пять кавалерийских и полсотни орудий – вот такой был состав Потомакской армии. То есть более тридцати тысяч солдат Борегар имел возможность бросить в столь чаемое им наступление. Причём не абы каких, а уже прошедших как минимум через одно большое сражение. Необстрелянных новобранцев он не особо рвался включать в число солдат, понимая, что толку от них не так много, как хотелось бы.
И никакого откровенного старья в стрелковом вооружении и в имеющейся артиллерии. Если винтовки, то «спенсеры» или «шарпсы». Орудия – никаких гладкоствольных «наполеонов». Исключительно нарезные дальнобойные системы вроде Паррота, крупнокалиберные орудия Брукса и некоторое число казнозарядных «уитвортов». Увы, последних было не так много, как того хотелось бы. Часть ушла в Калифорнию, а новый заказ только должны были доставить. Но и имеющиеся орудия были далеко не хламом. Плюс пулемёты, которых, правда, было менее сотни. Хотя для нынешнего времени самое то. Ведь мало их произвести, нужны ещё и те, кто умеет с ними как следует обращаться. А таковых было не столь большое количество. Здешним «гениям» только дай волю, они этот новый вид оружия будут как лёгкую артиллерию использовать. Собственно, так они в привычной мне истории и делали. Ироды! Но здесь уже не получится. И от обороны можно пулемёты использовать, и в атаке, но перемещая покамест громоздкие агрегаты на конных повозках, прообразах «тачанок». Подтверждено сражением у Фолсом-Лейк.