Как только пламя пожаров усилилось, начала работать артиллерия. Выстрелы звучали часто, сейчас снарядов не жалели, будучи готовыми высадить по янки большую часть имеющегося боезапаса. Да, ночные стрельбы – та ещё морока для нынешних артиллеристов. Но вот общее психологическое действие на ошалевших от ТАКОГО пробуждения федералов… Просто прелесть, какую гадость мы им сегодня устроили. Взрывы динамитных шашек, используемых вместо гранат. Пулемётный огонь по местам отдыха, да с разных сторон, да из немалого количества стволов. И артиллерийский обстрел, куда уж без «богов войны»! И только после всего этого в атаку пошли наиболее подготовленные роты из разных полков Потомакской армии. Тут следовало брать отнюдь не числом, а исключительно умением.
Численное преимущество? Ну было оно у федералов, так и что с того? Армия Мак-Клеллана, а точнее, те корпуса, которые попали под раздачу, заполошно метались, вроде бы и пытаясь организовать что-то вроде сопротивления, но получалось это у них откровенно хреновато.
Мешок. Да, это был даже не котёл, а именно что мешок с визжащими внутри крысами, которых вот-вот булькнут в воду. Немногие сохраняющие относительную стойкость, они пытались собраться в группы и пробиваться за Рок-Крик или уходить по Балтиморскому шоссе куда подальше. Но таковых было куда меньше, чем потерявших всякое самообладание. А у «диких» был чёткий приказ сосредоточиться на физическом истреблении последних. Не пытаться взять в плен, а именно что максимально сократить вражеское поголовье. Нет, ну если кто уж совсем на колени и руки поднял либо трупом прикидывается… Тогда да, этих трогать не по местным, хм, понятиям. Про раненых и говорить нечего, их никто трогать не собирался, если только подранок к оружию лапки не тянет. Ну а мечущихся туда-сюда – их отстреливать.
Другие, не попавшие в «мешок» части армии Мак-Клеллана уже организовывались в какие-никакие, но боевые порядки, готовились к отражению атаки. Только вот первым делом Борегар желал окончательно ликвидировать находящиеся в безвыходном положении подразделения противника. Майор Пелхам, исполняя полученный приказ, уже перебазировал часть своих батарей так, чтобы те вели стрельбу уже не по обреченным, а по тем, которые ещё не подверглись ночной атаке. Да и почти все бригады, за исключением кавалерии – она была в резерве, потому как и к рассвету понадобится, и на всякий случай – двинулись в атаку. Ночную, непривычную для них самих, но ещё более для янки.
Многое приходилось скорее угадывать, чем наблюдать. Как ни крути, а обычная подзорная труба в ночное время не слишком эффективное средство наблюдения. Эх, где вы, ноктовизоры?! Знаю, минимум на сотню лет тому вперёд. А всё равно печально.
И снова взрывы. Не мины. Динамитные шашки. Кажется, кто-то из «диких» решил и на не попавших в «мешок» янки эти протогранаты использовать. Ну-ну, посмотрим потом, как оно всё получилось. Если плохо – уши оборву этим новаторам хреновым! Если останется что обрывать, да.
Успокоительного бы. Да где его взять? Ну, за исключением коньяка, который пить как-то не тянет, ибо не сторонник заливания стресса алкоголем.
Впрочем, исход сражения уже очевиден. Как минимум солидной части армии Мак-Клеллан уже лишился. Попавшие в «мешок» или уже трупы, или вот-вот ими станут, или обречены на плен. Ну либо сначала лечение, а потом всё равно плен. Хотя, зная своих головорезов и помня об отданных рекомендациях… не шибко много пленных будет. Плохо ли, хорошо ли – вопрос философский. Но ставка не только на победу была сделана, но и на показательное уничтожение живой силы янки, пусть и не выходя за рамки военных правил.
Ба, опять знакомые всё лица! Командующий армией Борегар, да в сопровождении Джеба Стюарта, нашего лихого кавалериста, и нескольких офицеров штаба и охраны.
– Командующий… Бригадный генерал Стюарт. Офицеры…
– Это победа, Станич! – Борегар умудрился одновременно радоваться и о чём-то грустить. Богатая же мимика у человека, даже учитывая, что она была видна в свете факелов. – Мне доложили, что в ловушке корпус Портера и больше половины корпуса Хукера. А остальные уже не осмеливаются идти к ним на помощь. Наши части отбросили янки обратно. Теперь те отходят, бросая обозы и даже артиллерию.
– Это ещё не победа, – покачал я головой. – Не та победа, которая нам нужна.
– Что вы имеете в виду, Виктор?
– Корпус Портера – это около десяти с чем-то тысяч. Плюс половина частей Хукера… Менее двух десятков тысяч в лучшем случае. Меньше половины всех войск Мак-Клеллана.
Борегару не пришлось разъяснять, он с ходу улавливал даже не до конца сказанное. И реагировал в верном направлении.
– Конница Стюарта будет их преследовать. И ваши пулемёты… Эти повозки, их достаточно?
– Да, – ответил вместо меня Степлтон, уловивший направленный на него мой взгляд. – Повозок достаточно, а все пулеметы оснащены нужными креплениями для установки. Нужен только приказ.
– Он у вас есть, – мигом отозвался Пьер. – Этого должно хватить.
– Надеюсь, – только и мог сказать я в ответ. – Хотя хорошо бы ещё с утра мелкой сетью прочесывать окрестности начать. Выловить всех янки, которые там найдутся. Нам они нужны.
– Нужны?
– Пленные. Падьюка.
Борегар досадливо поморщился. Ну да, про это он в горячке малость запамятовал. А ведь хотелось бы выменять тех солдат и офицеров, которые попали в плен. Нет, которых сдали в плен из-за собственной трусости и невежества два, с позволения сказать, генерала. Нужно, очень нужно было показать, что Конфедерация своих не бросает, что мы готовы выцарапывать каждого, кто сражался за Юг с оружием в руках. И по-человечески это правильно, по всем мыслимым принципам и понятиям. Но не только. Это ещё и нехилая политическая заявка будет. Задел на будущее, не такое уж и отдалённое.
Впрочем, это потом, а пока продолжалось сражение при Геттисберге. Только теперь наступил эндшпиль, разыгрываемый в нашу пользу и по нашим правилам.
Утро. Иногда ты прекрасно, а порой откровенно ужасно. Да, даже с чисто эстетической точки зрения. Поверьте, отвратительно выглядит утренний пейзаж, приправленный трупами, дымом от догорающего города и загородных построек.
Раненые, толпы пленных, которые напоминают лично мне марионеток с повреждёнными управляющими нитями. Команды могильщиков, по большей части из тех самых пленных, но с неизменным конвоем из числа конфедератов. Трофейщики, работы для которых привалило огромное количество. Артиллерия, боеприпасы, оружие, амуниция. Насколько я понял, Мак-Клеллан из ценного имущества сумел утащить за собой лишь армейскую казну. Ну и собственную тушку, куда ж без неё. Но за ней – а также за организмами всех остальных не попавших в огненно-смертельный мешок – сейчас мчались кавалерийские полки, усиленные всеми пулемётами, которые были исправны. Цель? Самая простая – догнать, по возможности уничтожить как можно большее число янки. Тут даже относительно сдержанный на сей счёт Борегар не церемонился. Понимал, что чем больше солдат не досчитается разбитая армия Мак-Клеллана, тем нам будет лучше.
– Страшно на это смотреть, – тяжело вздохнул неслышно подошедший со спины Степлтон. – И ведь это далеко не конец, Вик!
– Скорее самый разгар. Линкольн не сдастся, он поставил всё на разгром Юга и наше полное подчинение, в том числе финансовое. Банкиры, его поддерживающие, требуют уже не только наживы, но и безопасности. Джеррита Смита они никогда не забудут. Мы научили этих тварей бояться.
– А ты сам… ты не боишься?
– И вновь повторю то, что ответил журналистам, – усмехнулся я. – Не боюсь, но очень сильно остерегаюсь. Да и тебе рекомендую без нескольких «диких» даже по улице перед домом не выходить прогуляться.
– Мрачное у нас тогда будет будущее. Я не жалуюсь. Знал, на что шёл, ещё тогда, в Бейнбридже. Но это будущее, сейчас о настоящем. Борегар собирает командиров бригад.
– Кроме Стюарта.
– Да, кроме него. И вместо Джонса будет другой человек, из полковых. Кто – не спрашивай. Я не знаю.
– Да и не так уж важно. Пошли, Вилли. Борегару есть что сказать, а нам точно надо внимательно его послушать. Повод-то какой! Победа. Это не Булл-Ран, это куда более значимо.
– Думаешь?
– Уверен. Булл-Ран был… общим. А значит, ничьим. Зато Геттисберг мы вырвали у фортуны сами, его у нас никто не отнимет. Уж точно не Дэвису и прочим тянуть свои ручонки к этому полю боя. Оно не благодаря им, а во многом вопреки.
Степлтон лишь хмыкнул в ответ. Да, он много понимал, но моё циничное выражение мыслей всё же было хоть и не в новинку уже, но цепляло. Ничего, мир ведь меняется, так почему бы не менять его в полезном направлении? То-то! Ну а мои охранники-«дикие» во главе с сержантами О’Рурком и О’Ши… Этим было пофиг на высокие материи. Зато они осознавали другое – с момента создания «Дикой стаи» их жизнь пусть и стала заметно более опасной, зато и возможностей для роста предоставила более чем достаточно. Куда больше, чем могли и хотели бы предложить им янки в том городе под названием Нью-Йорк, из которого они прибыли на Юг. Ирландцы, как уже не раз многими было подмечено – народ своеобразный.
Когда мы прибыли в ставку командующего, всё так же находящуюся в школе, там воистину стоял дым коромыслом! Все куда-то неслись, что-то кричали, передавая распоряжения командиров разных уровней и инстанций. Только это была суета в стане победителей, но никак не проигравших.
Ну а Борегар сиял, как начищенный медяк. Уж он поболее многих понимал, что именно сегодня произошло с ним, с Потомакской армией, да и со всей Конфедерацией. Правда, первые его слова были о грустном.
– Генерал Би не прибудет. Опять попал под случайную пулю. Доктора обещают, что жить он будет, но придётся лечиться.
– Второй раз уже, – покачал я головой. – Явный намёк!
– Не послушает, – махнул рукой командующий. – Отлежится и снова в бой. В этом он как Джексон. Но… Победа, Виктор.
– Победа, – охотно согласился я. – Осталось лишь закрепить её. Гаррисберг нас ждёт. Теперь его некому защитить.