Только какой в этом смысл, если у меня нет денег? Да и тренировки куда полезнее того, что я могу сделать в любой момент.
— Вот же… долбанные мысли, — выдохнул я, стоило волшебству пойти волнами и высвободиться так, что меня отдачей ударило в стену, а затем иней покрыл всё помещение.
Смесь воды и воздуха — лёд, так что появившийся снег и тонкая корка льда были предсказуемы.
Я вернулся снова к процессу, в этот раз полностью отказавшись от воспоминаний о нём.
Подцепишь одну, за ней выползают самые разные мысли.
Так что в этот раз я старательно выводил в ауре грани, сжимая собственную волшебную энергию в ребристую сферу.
Постепенно получилось создать сначала первый восьмигранник. Затем ещё один, плавно нанизать грани между ними. В этот момент нельзя было прерываться, скорее всего, энергия в этот раз выйдет не в воду, а шибанёт по мне, лишив какого-либо чувства, а то и всех.
Так что я полностью погрузился в создание кристалла.
Тем временем судьба решила надо мной подшутить.
Сначала послышался скрип открывшейся двери, затем какой-то шёпот.
Я зажмурил глаза, но волшебное зрение отключить не мог, ведь во многом на нём строился сам метод построения «кристалла разума».
— А я тебе говорю, здесь никого нет, ну и что, что следы? — произнёс знакомый голос.
— Допускаю, но не понимаю, почему Лей использовала так своё желание. Что такого в посещении купальни. От меня пахнет? Но зачем в мужскую? — прозвучал второй.
— Эх, это она тебя пожалела так.
— В смысле?
— Да на водопой тебя вести надо было, а вспомни, что ты сказала про это?
— Что всегда мылась только с бабушкой-матриархом, так как взрослые строят фонтан, купаются по ночам.
— Вот. Эта дура Лейка жалостливая, решила не загадывать тебе показаться считай перед всем факультетом, подумала, что ты стеснительная, ещё свихнёшься или буллингом сочтёшь, — проворчал голос Ту Лы, приближающийся от раздевалки.
— Стесняюсь? Чего? — непонимающе спросила Таниэль, так же явно приближаясь сюда.
— Показаться нагой всем или увидеть других голышом… кья, тут извращенец! — Раздалось уже значительно ближе.
— Стесняться? Почему я должна стесняться тела, созданного родителями? В раю наши предки не носили одежды. И почему ты кричишь? Логично, что вот эти следы привели нас в мужской душевой к мужчине. В какую кабинку мне идти? — без каких-либо эмоций произнесла эльфийка.
А вот второй голосок притих, но потом начал тараторить где-то рядом со мной.
— Почему он не отреагировал на нас? Ведь мы тут не в купальных платьях, как принято на водопое, а голенькие, как пожелала Лейка? Так почему… он вообще живой? Эй, Орехов! — Прокричал голос уже совсем близко.
— Ту, кажется, он проходит какой-то ритуал, я не вижу, но чувствую рябь магии. Не мешай, скажи, в какую кабинку мне идти мыться, тут их шесть, — произнесла Таниэль, однако так же её голос приближался.
— Если тебе неинтересно, что же подошла?
— Почему-то чем ближе к нему, тем холоднее.
— Ой, не ври, «скромница», твой я вижу направление твоих озорных глазок, хи-хи, — произнесла Ту Ла.
— Я видела скульптуры, картины и рисунки, но вживую впервые. Интересно, а он нас слышит? — проговорила Таниэль.
Судя по всему, они были прямо около душевой.
Было очень сложно держать свои мысли сконцентрированными на создании восьмигранного элемента. Хотелось выругаться, сказав не мешать. Пришли мыться, пусть моются.
— Нет, сомневаюсь. Я слышала, что даже при мысли о женской наготе мужчины реагируют не головой, а кое-чем другим, — уверенно заявила блондинка.
— Чем? А-а-а, ты про вот этот орган? — Протянула сероволосая эльфийка.
— Ага, но видишь, нет реакции. Значит, он в какой-то медитации.
— Понятно. Ладно, я пошла мыться. Кстати, я хотела у тебя спросить, Ту, а почему вы с Лей, да и Глашей, так фиксируетесь на этом человеке? В нём нет ничего интересного на первый взгляд. Раньше вонял пугалом, но теперь абсолютно непримечателен, — раздался удаляющийся голос. — Как у вас, евитов и лилитов, принято, вы влюбились?
— Ой, ты так говоришь, словно дети Костаэль не влюбляются, — протараторил голосок рядом со мной.
— Вроде бы, влюбляются. Не знаю, мои родители были вырожденцами, они сошлись на закате отца, а мама умерла при родах. Бабушка говорит, они любили друг друга. Говорит, что это красиво. Я не понимаю этого, впрочем, объяснить мне не смогла ни одна тётушка. Так ты влюбилась в Орехова? — произнесла Таниэль.
Тупой вопрос, она же слышала доклад по гномам. Влюбись она в мен\, практически не отлипала бы и давно об этом сообщила.
— С чего мне его любить? Нет, в этом плане он мне не нравится. Он скучный, неразговорчивый, скрытный и однозначно зануда, — всё ещё рядом со мной проговорила Ту Ла.
— Тогда какой тебе в нём интерес? Закончим доклад, и не стоит с ним даже говорить. Я слышала, что он из семьи, чья репутация и след столь отвратительны, что было даже имперское расследование, — раздался голос сквозь шум воды в какой-то из соседних душевых кабинок.
— Танька, а ты что не закрыла дверцу, там же есть!
— Не вижу смысла. Пустая трата времени. Ты сказала, что он не нравится тебе «в этом плане», нравится в каком-то другом?
— Пугало, — после некоторой паузы, выкрикнула гномиха.
Да что она орёт всё около меня?
Чуть кристалл не сорвался из-за неё.
— Орочье? — переспросила эльфийка.
— Ага. Сначала оно казалось отвратительным. Помнишь, полуорчихи даже стошнили в его первый день, а потом перевелись в другую группу, — хихикнула гномиха.
— И что? — уточнила Таниэль.
— Тогда эта вонь мне тоже казалась ужасной.
— А какой она ещё может быть? Мрак, позор, ужас, я понимаю девочек, сама бы перевелась, но это признак слабости.
— Ага, а мне постепенно это стало нравиться. Нескольким зверодевушкам, как я поняла, он приглянулся из-за этого запаха, но им не понравилась его воинственность. Приглянулся-то он травоядным, хи-хи, а для них орки, словно цветы для пчёл, так и манят! — Произнесла Ту Ла.
— Да, это в твоей части доклада, не забудь упомянуть, — добавила Таниэль.
— Ага-сь, не забуду. Вызубрила от начала до конца, буду во снах репетировать всю ночь.
— Ну, то есть он тебя заинтересовал из-за запаха? Ты словно зверочеловек.
— Ой, да нет, в первую очередь интерес в другом. Что означает орочье пугало?
— Что его пометила орчиха.
— Ага, то есть он опытный и ценный. А я хочу для себя запоминающегося… — Псё более тихим голосом произносила Ту Ла, пока не замолчала.
— Я не поняла, чего хочешь? — раздался голос эльфийки.
— Опытный он, а я нет. Пусть делится… ты уже выходишь? Как так быстро-то? — возмущённо раздалось чуть дальше.
В этот момент мой кристалл разума был готов всего на треть, но сил я вложил в это огромное количество. Однако при этом волшебство уже превосходило вариант из прошлого мира. С одной стороны это было хорошо, эффективность выше, с другой на пассивное поддержание затрачивалась колоссальная доля общего объёма любой маны.
— Я приняла купальные процедуры, что мне здесь ещё делать? — непонимающе спросила Таниэль.
— Голову мыть не станешь? — уточнила гномиха.
— Нет. Не сегодня.
— Ладно, тогда я тоже быстрень… й-я-ай! Танька, … разнесла воду по полу, в итоге я шлёпнулась во всю эту пыль! — раздался возмущённый голос после визга.
— Нет смысла давать себе стечь, раз есть полотенце, — произнесла эльфийка. — Я в раздевал-ку-у-у-у.
*Бац!*
— Хи-хи, ты там цела? — не сдержалась и захохотала Ту Ла, но всё же уточнила о здоровье соседки по комнате.
— Сама виновата. Да, мокрые шлёпки по кафелю в пыли… сама виновата. Придётся мыть голову, — произнесла приближающаяся особа.
Они сговорились мне мешать делом заниматься? Можно же всё делать тихо. Бегают, визжат, громыхают!
— О! Тогда помоги и мои помыть, они такие длинные, тебе-то проще с твоей длиной, — произнесла гномиха.
— Если не учитывать пропорции к росту, они почти равны, — холодно констатировала Таниэль.
— Ну, ладно, если тебе сложно, сама справлюсь. Но я слышала, что помощь другим — добродетель.
— Только при потребности.
— А ещё, что в некоторых странах девушки-люди специально омывают самых фигуристых гномочек, чтобы у них так же хорошо росло кое-что. А я самая прекрасная в этом отношении не только среди первогодок!
— Это азиатские суеверия, — холодно произнёс голос эльфийки. Но затем она уточнила. — Тебе помощь очень нужна?
— Да! Я же гном, у меня руки крохотные. Помоги!
— Тогда это добродетель…
Дальше кристалл разума перешёл на следующий этап, и сторонние звуки перестали меня тревожить.
Фигура сформировалась и медленно поглощала новые слои, которые я создавал один за другим.
Постепенно восьмигранник изменялся, иногда выбрасывая шипы-звёзды, иногда становясь идеальной сферой, яйцом или даже кубом, но спустя несколько часов он сам собой устремился в центр моей груди.
Я ощутил мгновение жгучего холода, а затем волну жара. Несколько раз подобная боль прокатилась по мне, а затем всё стихло.
После этого я ощутил себя намного лучше. Словно убрал назойливую ноющую боль или доставший шум, нет, словно вытащил занозу!
Пассивная аура Зэль исчезла, но стоило мне это почти всего объёма. По факту я вернулся на середину первого ранга по меркам прошлого мира.
Осталось чуть больше пяти сотен энергии.
Хм, я допускал и худшего результата. Так, раз осталось время, надо попробовать разобраться с ножиком.
Я открыл глаза.
Вокруг было темно, мои одногруппницы додумались выключить свет или тот просто перегорел.
А? Нет, я ослеп.
Спустя пять минут это прошло. Лампы горели, здесь никого не оказалось, а всё моё тело словно одеревенело. На полу было несколько длинных полос, а так же вереницы следов. Они тут танцевали, что ли?
Зато волшебное зрение расцвело.
Я подошёл к зеркалу и посмотрел обычным зрением. Кристалла разума не было видно. А вот при магическом на моей груди горела заветная восьмиконечная звезда-защитница., При этом вокруг головы светились синеватые молнии.