Кеннан пошел еще дальше: по его словам, не было бы Израиля, «…русские поспешили бы заполнить вакуум, созданный англичанами в Адене»[17]. И нужно сказать, что в Соединенных Штатах так думали в ту пору многие.
С момента провозглашения доктрины Эйзенхауэра начался этап наступательной американской политики, направленной на создание антинасеровского лагеря в арабском мире. В Иордании, где за три месяца до провозглашения доктрины на выборах победили пронасеровские силы и премьер-министром стал Сулейман Набулси, с помощью ЦРУ было организовано свержение его правительства. Соединенные Штаты поспешили заявить, что устанавливают сумму 50 миллионов долларов в качестве ежегодной выплаты Иордании.
Свержение Набулси сопровождалось доведением до Насера израильской угрозы оккупировать Западный берег реки Иордан, если он попытается вмешаться в иорданские события, а Саудовская Аравия (это хотел сделать Ирак, но Израиль через США воспрепятствовал этому) перебросила в Иорданию несколько тысяч солдат. Между тем нет оснований считать, что Насер в период нахождения на посту премьера Набулси пытался «оседлать» иорданский режим, хотя у него в то время было достаточно сторонников в этой стране.
Доктрину Эйзенхауэра сразу приняли Израиль, а также президент Ливана Шамун, за ним последовали король Сауд, король Иордании Хусейн и премьер-министр Ирака Нури Сайд.
США и радикальный исламизм
Как это ни звучит парадоксально, особенно после 11 сентября 2001 года, когда президент Буш провозгласил войну с международным терроризмом, направив ее острие против агрессивного исламизма, США сами широко использовали в своих интересах исламские экстремистские организации, особенно в то время, когда Советская армия вступила в Афганистан.
Многие считали и продолжают считать, что США поддерживали и вооружали моджахедов, выступавших под знаменами ислама, чтобы заставить Советский Союз уйти из Афганистана. Такая поддержка, дескать, служила благому делу. Это явное заблуждение. Не кто иной, как Збигнев Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности, в своем интервью, опубликованном в 1998 году в «Ле нувель обсерватер», признался, что направил президенту Картеру записку еще до вхождения советского воинского контингента в Афганистан, в которой предложил снабдить оружием моджахедов для того, чтобы подтолкнуть СССР к… интервенции для сохранения просоветского режима в Афганистане. «Мы сознательно увеличили возможность того, что Советский Союз направит войска в Афганистан», — заявил Бжезинский. По его словам, такая «секретная операция была отличной идеей», поскольку создавала вероятность, что «СССР получит свою вьетнамскую войну».
Вот так. Прибегнули к безрассудной поддержке исламизма, лишь бы добиться своих целей в конфронтации с Советским Союзом. Такая безрассудная — еще раз повторю это определение — политика способствовала трагедии 11 сентября 2001 года. Ведь уже в те времена среди афганских моджахедов распространились лозунги создания исламского халифата, которые взял на вооружение бен Ладен. И уже тогда все популярнее становился призыв обрушиться на США после того, как русские уйдут из Афганистана.
Кстати, никто не может обвинить Советский Союз в том, что в противоборстве с Соединенными Штатами во время холодной войны он тоже опирался или просто использовал исламские экстремистские организации. СССР работал не в белых перчатках, но хорошо понимал, насколько опасно содействовать укреплению исламского экстремизма.
Другим заблуждением можно считать утверждение, что США использовали агрессивный исламизм впервые в связи с ситуацией, сложившейся в Афганистане. Еще в начале 60-х годов прошлого столетия США решили использовать в арабском мире те силы, которые не просто защищали исламские ценности, но были готовы при этом действовать методами террора. Когда стало ясно, что Египет не удалось припереть к стене после поражения пронасеровских сил в Иордании, при участии ЦРУ был создан исламский центр «Братьев-мусульман» в Женеве, на базе которого готовилось убийство Насера. Несколько попыток физического уничтожения Насера окончились либо неудачей, либо от них по тем или иным причинам были вынуждены отказаться.
ЦРУ в 50-х годах, с помощью компании «Арамко», создало в восточной части Саудовской Аравии сеть небольших исламских групп, чтобы в случае необходимости задействовать их в своих операциях. Неизвестно, каким образом эти группы использовались, но их создание ЦРУ является фактом.
Особое внимание использованию исламского фактора в борьбе против арабского национализма Соединенные Штаты уделяли при президентстве Линдона Джонсона (1963–1969). Если кто-либо из американского истеблишмента даже заикался о близорукости такой политики, его немедленно осаживали. Это была первая волна поддержки Соединенными Штатами радикального исламизма.
В период нахождения в Белом доме Джонсона США резко ужесточили свой курс не только на Ближнем Востоке. Правительство Джонсона начало войну во Вьетнаме, осуществило вооруженное вмешательство в Доминиканской Республике. Что касается Ближнего Востока, то при Джонсоне, можно считать, закончился тот некоторый спад в американо-египетской напряженности, который произошел во время президентства Кеннеди. У Насера с Кеннеди сложились неплохие отношения, они никогда не встречались, но переписывались. После убийства Кеннеди американо-египетские отношения вновь напряглись. Сначала пошла пропагандистская кампания против Насера, затем окружение президента Джонсона сделало окончательную ставку на выдвижение короля Саудовской Аравии на лидерство в складывавшейся антинасеровской исламской оппозиции.
Йемен: неудавшаяся попытка контратаковать
Чувствуя, что Саудовская Аравия усилиями Соединенных Штатов становится центром притяжения антиегипетских сил, Насер начал контригру. В 1962 году в «подбрюшье» Саудовской Аравии — Йемене умер имам Ахмад, а его наследник Мухаммед аль-Бадр оказался свергнутым через неделю после кончины отца. Бадру удалось скрыться: когда в полдень вся охранявшая его стража пошла поесть, он незамеченным, в женском платье, выбрался на осле через задние ворота. Нет прямых данных, свидетельствующих, что переворот произошел в результате заговора, осуществленного по каирскому сценарию. Но и предшествовавшие и последовавшие вслед за переворотом события позволяют предположить, что египетские спецслужбы не были индифферентными наблюдателями.
Так или иначе, но СССР не был осведомлен со стороны Египта о готовившемся перевороте в Йемене. Конечно, нельзя сказать, что советская разведка не располагала никакими данными о накалявшейся обстановке в этой стране, но полковник Абдалла ас-Саляль, пришедший к власти в Сане после свержения монархии, ни по какой линии не был связан с Советским Союзом. Более того, у СССР существовали хорошие отношения с имамом Ахмадом, которого лечили московские врачи, и с его наследником Бадром, посетившим нашу страну в конце 50-х годов. В СССР обучались студенты и курсанты из Йемена. Многие из них вернулись домой после провозглашения республиканского строя.
Москва никогда не пренебрегала отношениями с арабскими монархиями. Не только не воздвигались идеологические барьеры, но ни разу Советский Союз не был каким бы то ни было образом замешан в действиях по смене монархических режимов в арабском мире. Руководствовались логикой: изменение социально-политического строя может произойти только в случае вызревания внутренней, а не экспортируемой извне революционной ситуации. Она определялась как невозможность народных масс жить по-старому и неспособность руководить ими старыми методами. Пожалуй, единственный раз СССР отступил от этого принципа, введя войска в Афганистан в то время, когда революционная ситуация там не существовала.
Но после того как произошел переворот в Йемене, СССР не остался в стороне и активно поддержал Египет, в том числе не только политически, но и подкрепив его военно-транспортными средствами. Здесь проявилась уже логика другого рода: стремление помочь насеровскому Египту, который после крушения объединенного государства с Сирией все больше разворачивался в сторону СССР. К тому же Советский Союз не мог пройти мимо того, что прогрессивным переменам в Йемене реально угрожали силы, координируемые и поддерживаемые извне, а Египет им противостоял.
Революцию в Йемене начала группа молодых офицеров. По роду своей службы они не раз выезжали в Каир и не скрывали своего восторга по поводу тех мер, которые проводил Насер в своей стране. Такое восприятие египетской действительности было более чем естественным на фоне средневекового застоя в Йемене. Родо-племенная структура с всесилием шейхов, с самодержавной, беспрекословной властью главного из них — имама, который одновременно был духовным вождем самой сильной в стране мусульманской секты зейдитов, сохранилась в Йемене почти в первозданном виде. Кстати, полковник Саляль возглавил восстание против монархии, будучи начальником охраны Бадра, а до этого пять лет по приказу имама Ахмада просидел на цепи в буквальном смысле этого слова в яме, куда ему сбрасывали еду.
Из всего изложенного не следует, что Йемен оставался полностью оторванным, отгороженным от всего мира. Эхо событий, происходящих в других странах, доходило до Ходейды, Саны, Таиза. Это во многом подготовило и провозглашение республики. Не миновало Йемен и эхо национально-освободительного движения. Действия Англии в соседних султанатах Южной Аравии, в Адене вызвали гневный протест сотен тысяч йеменцев. Сюда протекали слабые ручейки, берущие начало из мощного потока развития мировой техники, культуры. Но, пробиваясь в Йемен, XX век зачастую вплетался здесь в удивительный клубок противоречий.
Нагляднее всего демонстрировал жизнь монархического Йемена дворец имама Ахмада в Таизе, где он провел последние годы своей жизни. По заданию редакции я прилетел в Йемен вскоре после свержения имама и имел возможность побывать в той комнате, в которой сохранилось в нетронутом виде все, что его окружало. Ахмад, по-видимому, очень любил часы — ими были увешаны все стены. Но бой часов не доносил до него отзвуки времени. Под стенными часами рядом с кроватью имама лежала кожаная плетка, которой он стегал своих слуг и наложниц. На бюро под стеклом фотография, на которой имам у красочной арки городских ворот Саны, испещренных изречениями из Кор