— Это прекрасное место… Даже не знаю, достойны ли мы такого… — начал старик.
— Это уже мне решать, кто и чего достоин, — перебил я его и жестом поторопил. — Давайте сюда.
М вышли на небольшую площадь, окруженную лавочками. С одной стороны возвышение и стена. Похоже на маленький театр под открытым небом. Да, набросок я делал. Меня охватила беспричинная гордость — из той мешанины линий, которые я нарисовал, строители не только смогли выудить суть, но и воплотить это в камне красиво. Я подвел своих гостей к стене. Там возились вездесущий Вокула и Каас Старонот. Декан факультета алхимии, выуженный из подвалов где самозабвенно предавался своей страсти вместе с горной ведьмой (Гвена уверяла, что они и в самом деле сутками колдуют над всякими колбами, чанами и взгонными аппаратами) вытащенный на свет выглядел не очень хорошо. Объективно зеленый оттенок кожи, мешки под глазами, еще и постоянно близоруко щурится. Но голос был сильный, властный и энергичный. Он командовал несколькими рабочими, которые развешивали таблички. Каждая, как маленькое произведение исскуство, с козырьком от непогоды, фигурными зажимами для листа бумаги, и деревянными держателями для ярлыка заявки.
— Какие уже задания уже есть? — спросил я погромче. Каас на такую мелочь, как Магн Итвис, разумеется внимания не обратил. ответил Вокула.
— Оказывается, в темнолесье водятся твари, словно собранные из ветвей… — с оттенком удивления сказал Вокула. Я глянул на охотников. Они явно поняли, о чем идет речь. Вокула продолжил. — Мастер Каас сказал, что университет готов отдать за эссенцию из него двести золотых. Вернее, Университет готов поручится, что после того как она попадет к ним, они смогут сделать Слезе Жизни, способное даже потерянные руки заставить вырасти заново.
Вокула покачал головой. Все слышали о Слезе, но мало кто в неё верил.
— Потому я готов проспонсировать университет, поскольку это вложение может окупиться…
Я снова глянул на охотников. Сумма в двести дукатов на них произвела смешанное впечатление.
— Лезть в темнолесье за двести дукатов так же глупо, как и за тысячу, — тихо сказал дедушка Мо. — Какая разница мертвецу, сколько ему не заплатят?
— Что это там? — встрепенулся Репень. Я проследил за его взглядом. Умница Каас снабдил заявки рисунками. На этом были изображены те самые штуковины, отдаленно напоминающие камни с проводами, которые охотники собирали в Кровавом Волоке.
— Глаз Волока, называемый также Красный камень, или просто Фасентка, — отозвался Касс. Как и подобает настоящему интеллектуалу, он ответил абсолютно точно, но его ответ был абсолютно бесполезен.
— Объявление, что Университет примет эти штуки, по цене в один дукат за каждую, — пришел на помощь Вокула. И тут же начал оправдываться. — Я отказался это субсидировать, но Университет готов оплатить из своих средств…
— Вы не понимаете! — Каас обернулся и начал говорить, размахивая руками. — Это уникальная вещь, которая позволяет самым драматичным образом ускорить процесс возгонки, одновременно резко повышая выход субстрата…
Я обернулся к охотникам. И увидел как они стоят с потрясенными лицами. Впечатлило их так, разумеется, не попытки Кааса объяснить ценность их трофея. А то простое обстоятельство, что они могли получить полугодовое жалованье не самого последнего подмастерья за штуковину, которую раньше отдавали за медные монеты. Я не выдержал и самодовольно улыбнулся. Потому что понял — так, или иначе, гильдии охотников быть.
Только и нужно было, что убрать длинную цепочку посредников между конечными потребителями, и добытчиками.
— Вы еще походите, подумайте. А потом приходите ко мне, — я махнул рукой. — Моё поместье через забор. И мы обсудим детали.
Идя по алее, проложенной прямо через фруктовый сад, я наслаждался запахом, видом и осенней свежестью. И мысленно помечал галочками список дел. Найти независимую от внутригородского влияния силу? Выполнено. Сразу две, горцы и долгобороды. Начать влиять на умы массово и поголовно? Сделано. Так же даже с двойным запасом прочности. Уличные артисты Гвены и газета Ченти. Упрочить свое положение среди Великих Семей? Старая, добрая, свадьба. Которая обошлась дороже, чем я планировал. но дешевле чем могла быть. Вдобавок, теперь у нас нечто вроде союза с Королевством Фрей. Что еще? Ах, разогнать оппозицию в лице Городского Совета и Старых семей. Что ж, пока и это удалось. Разумеется, скоро сеньоры придут в себя, стряхнут растерянность и начнут прибирать к рукам Палаты совета. Но и выбранные в Серебряную и Золотую Палаты, тоже распробуют вкус власти. Вокула будет держать руку на пульсе. главное, чтобы Итвис всегда были над этой вознёй. но чтобы мое слово оказывалось решающим.
Гильдия охотников, как противовес старым гильдиям и как потенциальный источник дохода и центр силы тоже, наконец создана. Это было не обязательно, но мне очень уж не хватало в этом магическом мире института приключенцев. Это для души.
Теперь надо потихоньку раздвинуть границы влияния Караэна. Но для этого нужна война, а война это дорого. Вокула меня с говном и кирасой съест, если я затею траты на войну. Единственный способ хоть как-то сделать траты на войну приемлемыми, это провернуть что-то вроде того, что провернули французы во время Великой Французской Революции. Для этого мне нужно изобрести нацию, патриотизм не к своей улочке или даже городу, а к некой условной нации, дополнить это всеобщей воинской повинностью, подпереть военно-промышленным комплексом… Мда. С этим пока придется подождать. Такие дела нельзя сделать за пару месяцев. На всякий случай я создал сотню, на которой планировал отрабатывать массовое обучение. Во главе неё поставил тех двух отличившихся в Битве у стен горожан. Сердцельва и какого-то наглого мужика на М. Который теперь щеголял в моих доспехах. Правда, сначала они упорно отказывались. Даже после того, как я предложил платить двадцать дукатов в месяц. Больше цену я поднимать не стал. Как сказал Вокула «Когда человек хочет отказать, он назначает слишком большую цену. Если заплатить эту цену, можно заставить человека принять деньги. Но это вовсе не значит, что он будет согласен».
А я искал не просто тех, кому можно платить золото, а тех, кто сможет сколотить хоть сколько-то боеспособное подразделение. Поэтому я пошел к Серебряным, и они назначили этих двух плотников главными над спешно сформированной «постоянной сотней ополчения». А вот обязательства перед городом, это уже другое дело. Городок маленький, все друг друга знают, подвести своих стыдно. Да и опасно — тут могли припомнить как твой прадед сто лет назад смешно на людях пукнул, и к тебе кличка соответствующая прилипнет. Так что будут господа плотники работать на совесть. не хотели на совесть, будут за репутацию.
Ну что же, пожалуй можно и на лаврах немного попочивать. За мыслями я не заметил, как дошел до своего дома.
— Сеньор Магн! — встретила меня у входа одна из служанок. — Сеньора Адель велела вас встретить и отвести в сад. Она приготовила вам что-то вкусное.
Очень кстати, а то я проголодался. Мои незатейливые холостяцкие шашлыки остались в прошлом. Адель приволокла с собой слуг умеющих из муки, меда и травы в огороде соорудить блюда, практически не уступающие тем, что подают в моем мире в ресторанах.
Я кивнул и пошел за ней. В Караэне есть пословица «Если есть, что поесть, значит жизнь уже не жесть». Перевод вольный, но суть я передал. Да, пожалуй, местные правы. Только когда ты начинаешь есть вкусно и когда захочешь, можно сказать, что ты живешь неплохо. Может, даже, хорошо.
Глава 15Дела житейские
Если первый признак хорошей жизни это возможность вкусно и обильно поесть в любой момент, то второй признак хорошей жизни — отсутствие новостей. Не полное отсутствие, а когда твои вечера перестают быть настолько насыщенными, что нужно продолжительное время, чтобы рассказать о всех событиях. Значит устаканилась жизнь.
После битвы у стен прошел год. Этот год пролетел незаметно и он был наполнен делами и заботами. Но все они были как-то… Упорядочены?
Как это часто бывает, у меня ничего не получилось. Это нормально, между нами я даже ходить целый год учился. Как и все нормальные дети. А дебильных установок, что все должно получатся с первого раза, у меня никогда не было — я относил это на влияние компьютерных игр, которые я принципиально проходил на высоком уровне сложности.
Большую часть времени я потратил на свое детище — регулярную армию. Причем финансирование для неё я выбил с города.
Я планировал начать с двух сотен — отточить систему обучения и все такое прочее. Во главе стали двое старшин плотников Сердце Льва и Матль. Как вскоре выяснилось, Сердце никто так не называл кроме него самого и, внезапно, меня. В быту он был Сундук, даже для подчиненных. Впрочем, видя как он наливается удовольствием, когда я говорю ему «А ты, сеньор Сердце Льва, тот еще осел, если думаешь, что…» — я переходить на Сундука не спешил. А поскольку поводов называть его ослом было много, то и идиотское имя, которое он мне сам назвал, я использовал часто. Просто я старался делать это наедине. На людях я и его, и Мальта, называл всегда «сеньор сотенный». Тут не было устоявшегося слова «сотник», поэтому дословно звучало «капо сотни», но мне было важно потихоньку вводить звание и субординацию. Я требовал подтверждения полученных приказов — все эти «понял», «выполняю» и всякие прочие дурости.
Матль и Сундук получали от меня слишком много золота, чтобы считать меня нормальным, поэтому просто подчинялись моим причудам. Хоть и с неохотой.
В самом начале я занимался этим зародышем будущей профессиональной армией со всем вниманием, какого можно ждать от любящего отца. И всё чаще с ужасом понимал, что этому ребенку не судьба вырасти во что-то приличное.
Не без моих советов Серебряная палата постановила создать постоянный отряд из «охочих на то людей, "кои происходят из Караэна и окрестностей». Платил город четверть сольдо в месяц каждому вступившему в этот отряд. В законе предусматривалось, что отслужившие год будут получать полсольдо — так я предполагал бороться с текучкой. А ветераны участвовавшие в схватках и битвах, будут получать дополнительные выплаты.