— Ты говоришь о Серебряной Книге? — выдает он неожиданную осведомленность. — О ней многие говорят… Вся долина. Пока ты обещаешь только послабления в торговле и поборах. Хотя люди надеются, что это только начало. Видимо, их надежды оправданы.
Ан снова погладил броню прикрывающую бороду, и выжидающе посмотрел на меня, ожидая подтверждения. Я не стал его разочаровывать, хотя превращение списка граждан, пользующихся определёнными послаблениями, в парламент я планировал провернуть сильно позже. Иногда нужно просто седлать волну, если она несёт тебя в нужную сторону. Я уверенно киваю, и веско говорю:
— Да. Но я смогу осуществить это, только если проживу достаточно долго. Замок, Ченти, и три сотни голосов в Караэне.
Ан глянул в сторону своих советников. Они что-то быстро показывают ему жестами, не переставая с подозрением коситься на меня. Конечно, они согласятся. Я обещаю им больше, чем временный союз. Даже шанс на то, чтобы стать хоть в чём-то частью чего-то такого большого и богатого, как Караэн, заслуживает почти любого риска. Похоже, они уже думали об этом, потому что Ан выдает явно заготовленные условия:
— Пяти сотням. И мы будем охранять тебя, Золотой Змей, до тех пор, пока ты держишь обещание. И мы не станем делать это бесплатно. Тебе придётся платить… — Ан стрельнул глазами на седобородого. Тот что-то показал на пальцах. — Три сольдо старателю и пять сольдо воину. В месяц. И бочонок пива в неделю на одну бороду. Это правильная цена. А теперь исполняй обещанное. Дай мне этот замок.
— Сначала дай мне две сотни своих воинов, — я не сдержал улыбки, отвечая. Цена была выше, чем у обычных наёмников. Зато и перекупить долгобородов будет намного труднее. — Ты же не думал, что я буду брать замок один?
Это Ана расстроило.
— Возьми сотню Текка, — сказал он после недолгой беседы жестами с остальными. — Раз он так спелся с твоим Лардо, пусть и дальше играет с людьми. И тех, кто захочет присоединиться сам. Больше не дам.
С долгобородами трудно торговаться. Со мной тоже. Поэтому я и не стал — слишком велика вероятность, что мы не договоримся.
Вскоре я стоял в большой комнате на верхнем этаже одного из домов, почти примыкавших к замку. С его крыши до замковых стен было метра четыре, не больше. И пару метров вверх. Действительно, можно было бы попробовать перекинуть штурмовые мостки. Для этого надо выбраться на крышу, которая была двускатной и довольно крутой. Долгобороды, как я успел убедиться, довольно ловко лазают по крутым склонам. Вот только красная черепица, которая покрывала крышу, была настоящим минным полем — так и норовила предательски выскользнуть из-под неосторожной ноги, и сбросить наступившего вниз, на узкую улочку. Поэтому этот вариант я даже не рассматривал.
За моей спиной столпилась сотня Текка, оказавшегося тем самым рыжебородым с устрашающей киркой. Он начал ругаться и оскорблять меня с того момента, как появился.
— Если ты думаешь, что я поведу своих парней на крышу, то у тебя дерьмо вместо мозгов! — выступал он, потрясая своей киркой. — Сам можешь лезть, куда захочешь, но я пойду только тогда, когда увижу надёжный путь!.. А распоряжение Ана мне так же важно, как говно на подошве!.. Ты меня слышишь, Змей⁈
— Слышу, слышу, — отмахнулся я. Текк привёл с собой всего около шестидесяти бородачей. Как я и предполагал, понятие «сотня» тут весьма условно. Меня сейчас больше занимали мои колдуны — волшебники. Эфест и Катамир всё это время колдовали у стены, ближней к замку. Со стороны и не скажешь, что делом заняты — просто сидели, уставившись в кирпичную стену. Только я видел, как вокруг них мерцает и переливается цветное марево магических потоков. Вот так же они сидели, когда определяли магию в вещах Ректора Фро. Рядом с ними стояла Гвена со своим мечом, и не подпускала любопытных, чтобы они не отвлекали чародеев. Наконец, Эфест вскочил с неожиданной для человека его лет бодростью, и вскинул посох, направив его в стену.
— У вас мало времени! Вперёд, бегите внутрь, сколько успеете! — крикнул Кантамир. Голос у него оказался глубокий и повелительный. Бородачи мгновенно перестали «гомонить» — то есть размахивать руками. Вслух тут говорил, точнее, бурчал, только Текк. Видимо, он и в самом деле привык иметь дело с людьми. Остальные обходились жестами.
Внезапно стена в том месте, куда указывал Эфест, разверзлась, раскрывшись, как бутон. Часть кирпичей сверху обрушилась, но большинство остались висеть, каким-то образом скреплённые с остальными. В проём была отчётливо видна стена замка, сложенная из куда более крупных и тяжёлых блоков. В первые секунды ничего не происходило, но вот, наконец, стена пошла трещинами, и камни выпрыгнули из неё, вызывая обвал. Грохот, пыль, и когда она немного рассеялась, мы увидели пролом в замковой стене, соединённый с проёмом в стене нашего дома каменным мостом из кирпичей и камней вперемешку.
— Чего встали? Вперёд!!! — заорал Кантамир своим командным голосом.
Первой отреагировала Гвена. С восторженным визгом она влетела в замок, в два прыжка преодолев созданный магией мост.
Текк, наконец, заткнулся, и занялся делом. Вернее, он перестал ругаться на людском, полностью перейдя на подгорный, не переставая отдавать приказы. Это было видно по слаженности действий бородачей. После небольшого замешательства, наиболее одоспешенные из них гуськом рванули в замок вслед за Гвеной. Остальные начали крушить, как мне сначала показалось, всё вокруг. Но на самом деле они выламывали из стен деревянные балки и наскоро перекидывали их между замком и домом, расширяя мостик, и одновременно мастеря над ним навес из принесенных с собой штурмовых щитов. Так как защитники замка быстро сориентировались, и почти сразу сверху на мост полетели камни и арбалетные болты.
Текк размахивал руками энергично и выразительно, как дирижёр-матерщинник. И ещё в процессе успевал дёргать меня за пояс, удерживая на месте. Я ведь попытался рвануться вслед за Гвеной. Вот только за всей этой вознёй я опять забыл о шлеме. А у Текка с этим было строго — я видел в его сотне воинов почти без доспехов, в одной только кирасе из деревянных плашек, но обязательно все были в шлемах. У многих, кстати, тоже деревянных. Но тем не менее.
Я поднакопил маны и, дождавшись, когда Гвена отбежит подальше, сжал в кулаке камень из ада, и пропустил через окружающих свой «энергетик».
Прошло пара минут, и Эфест обессиленно опустил посох Фро. Часть камней осыпалась, но к тому времени между замком и домом уже был сносный абордажный мост. Ну как сносный… В другой ситуации я бы по нему не пошёл. Но сейчас ситуация была та самая, когда на технику безопасности можно и подзабить.
Ко всему, наш мост обстреливали. Но пока арбалетные болты никого не задели серьёзно, да и огненная птичка прилетела всего одна — видно, «огненный» рыцарь уже растратил силы. Она взорвалась новогодней петардой под ногами бегущих в пролом бородачей, и пламя охватило одну из толстых балок. Находившийся рядом бородач сорвал с пояса объёмистую флягу с пивом и, под аккомпанемент возмущенных воплей окружающих, вылил содержимое на огонь. Пиво долгобородов густое, как кисель и, как только что выяснилось, неплохо тушит пламя.
Текк сдал меня на руки угрюмому хмырю с боевой лопатой, который, не стесняясь, встал передо мной и упёрся ладонью мне в грудь. А сам сотник ринулся за своими бородачами.
Немного подумав, я решил не рваться в пролом. Немного беспокоился за Гвену, но не сильно. Подозреваю, что её бесстрашие имеет веские основания. К тому же, мой боевой кураж прошёл. Я так был доволен обещанием Ана о поддержке, что уже хотел поскорее набрать себе пару сотен бородатых телохранителей, и вернуться в Караэн. У меня там важные дела…
Штурм Ченти, хоть и начался с нелепой, неожиданной, и оттого ещё более удивительной, удачи для долгобородов, дался им нелегко. Замок засветло взять не удалось. Пользуясь тем, что большинство его защитников были на стенах, воины Текка быстро прорвались к воротам, которые оказались не заложены — и открыли их изнутри. Ожидавшие снаружи долгобороды ворвались внутрь, но многие из защитников успели отступить в центральный донжон, и засели там. Штурмующих это задержало до тех пор, пока не пробили в стене донжона дыру. Ворвавшись туда, преодолевая отчаянное сопротивление защитников, шагая по трупам, они зачистили башню снизу доверху, потеряв не менее двух десятков ранеными, и нескольких убитыми. Но это кончилось уже глубокой ночью.
В остальных частях города тоже то и дело вспыхивали кровопролитные схватки. Позже, размышляя об этом штурме, я пришёл к выводу — решительным преимуществом, склонившим чашу весов на сторону армии Ана, был двукратный перевес в численности. В штурме участвовало никак не меньше четырех сотен бородачей. В Ченти, по видимому, всего было не больше полутора тысяч человек, вместе с теми, кто бежал за стены с окрестных земель. Из них половина дети и подростки — тут много рожали. Из оставшихся, за вычетом женщин, стариков, больных и калек, только около двух сотен были мужчины, способные сражаться. Чентийцы показали себя опасными и неожиданно решительными бойцами, практически поголовно хорошо вооружёнными. Но их оказалось слишком мало.
Большая часть горожан смогла сбежать. Попросту убегали через незахваченные городские ворота, а то и спускаясь со стен на верёвках. Долгобороды не препятствовали этому — они пришли сюда за камнями, а не за кровью. Это вполне в духе этого народа. И эта их сдержанность мне понравилась.
В городке всё ещё шли бои, когда мы, измученные и усталые, вернулись обратно в лагерь, на ферму. Кантамир нёс на руках Эфеста, который так и норовил потерять сознание — слишком перенапрягся. Бледный Сперат вынужден был опираться на меня при ходьбе, ноги у него дрожали. У Гвены платье и блуза были исполосованы так, как будто из неё гирлянды пытались сделать. В прорезях были видны многочисленные раны — к счастью, бескровные. Похоже, они её не особо беспокоили. Демоница вообще была в полном восторге. Она тащила замотанного кровавыми тряпками Лардо одной рукой, а второй размахивала здоровенным кувшином вина, найденного в замковом подвале. Её зловещий меч был привязан к спине. А ещё Гвена орала песни из репертуара наёмников, и предлагала выпить всем встречным. А нас буквально заставляла, уверяя, что это лучшее вино из тех, что делают в Регенстве. Я попробовал — отдающая бочкой кислятина!.. Впрочем, портить настроение демонице не стал, и согласился с её оценкой. В веселье Гвену поддержал только Лардо. У него плохо гнулась одна нога, рука была сломана и привязана к телу, и на роже был виден только один глаз и ухо — всё остальное забинтовано. Правда, пасть ему не догадались забинтовать — и он то пытался подпевать Гвене, то орал что-то из горского репертуара, сбиваясь на рассказы о своих героических подвигах. К счастью, в такие моменты Гвена тут же начинала лить ему в рот вино. В общем, в лагерь мы добрались, когда уже стемнело — и в разной степени опьянения. Даже Кантамир. Лардо, не дойдя десятка шагов до дверей нашего пристанища, упал и уснул. Гвена этого, кажется, и не заметила. В лагере, помимо немногочисленных долгобородов, оставшихся охранять его, находилось уже много раненых. Все они вели себя, примерно, как мы, разве что не так орали.