Молодой партийный функционер начал сразу же отрабатывать «аванс» своего патрона — включился в активную и бескомпромиссную борьбу с «антикоммунистами» и «сербофобами» в Черногории, главными политическими противниками Милошевича в Югославии.
Однако уже через три года Джуканович неожиданно для Милошевича объявляет себя приверженцем демократической идеи, становится полновластным лидером Черногории и вот уже 16 лет близко никого не допускает к своей единоличной власти.
В 1997 году Джуканович провозгласил курс на отделение Черногории от Сербии, а в марте 1999 года призвал Запад «покончить с фашистским режимом Слободана Милошевича» и публично поддержал американские бомбардировки Сербии.
Отделить часть государства от целого, Черногорию от СФРЮ, а потом от Союзной Республики Югославия было непросто. Нужно было обойти международные договоры и найти такие пути, которые одобрил бы Запад. Но поскольку США и ЕС в этот период активно проводили курс на раздробление Югославии и изоляцию Сербии, Джуканович в 2002 году при мощной поддержке Запада сумел навязать союзному югославскому руководству Белградские соглашения, на основании которых возникло новое государственное сообщество Сербии и Черногории как единый субъект международного права.
22 февраля 2005 года руководители Черногории — премьер Мило Джуканович и президент Филип Вуянович при политической (и не только) поддержке США и ЕС предложили Белграду Договор о трансформации государственного сообщества Сербии и Черногории в союз независимых и международно признанных государств Сербии и Черногории, следствием которого и стал референдум 21 мая 2006 года. В нем имели право принять участие 484 718 человек. Пришли около 90 %. Высказались за отделение Черногории 55,4 %, против 44,6 % [2].
И действительно, решив отделиться от Сербии, черногорцы добили югославскую федерацию, которая распадалась в крови и слезах с начала 70-х годов. Все это происходило во имя права народов на самоопределение, пусть даже в ущерб государствам, признанным международным сообществом. Блок за сохранение государственного сообщества Сербии и Черногории, возглавляемый лидером Социалистической народной партии Предрагом Булатовичем, получил 44,6 % [2].
Результаты референдума немедленно признали ЕС, США, Россия и даже сама Сербия. Выступая после референдума, сербский президент Борис Тадич поздравил новое государство с обретением независимости и признал, что, хотя и является сторонником сохранения союза Сербии и Черногории, как глава демократического государства не может игнорировать волеизъявление черногорцев.
По мнению многих наблюдателей, референдум лишь формально закрепил на бумаге то, что давным-давно существовало в действительности. Обе республики в составе СиЧ пользовались максимальной свободой. Черногория вольна была вести собственную внешнюю политику, была свободна в финансовой политике, имела собственную полицию, которая выполняла роль и вооруженных сил [4].
Черногория. Черногория — республика на берегу Адриатического моря. Территория — около 14 тысяч квадратных километров, население — 620 тысяч человек. Официальный язык — черногорский вариант сербского. Главенствующие религии — православие и ислам (в районах, где живут албанцы и боснийские мусульмане). Этническая структура ее населения приблизительно такова: 40 % составляет черногорцы, 30 % — сербы, 14,5 % — мусульмане, 7 % — албанцы и 1 % —хорваты [5].
Черногория сформировалась как княжество в 1356 году, но в последующие века подпала под влияние Оттоманской империи. Полной независимости Черногория добилась в 1878 году, когда Турция потерпела поражение в войне с Россией. В 1918 году Черногория вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое с 1929 года именовалось уже Югославией.
В 1991–1992 годах единая Югославия фактически прекратила существование. Хорватия, Словения, Македония и Босния-Герцеговина стали независимыми государствами. Черногория же предпочла остаться с Сербией. Две республики объединились в Союзную Республику Югославия. Но отношения между Белградом и Подгорицей становились все более напряженными, лидер Черногории Мило Джу-канович перешел в оппозицию Слободану Милошевичу.
После того как в 2000 году Милошевич был свергнут, правительство Черногории взяло курс на отделение от Сербии. Впрочем, под давлением Евросоюза, опасавшегося очередного передела границ на Балканах, в 2003 году Союзная Республика Югославия была трансформирована в новое государственное образование — Сербию и Черногорию, которое просуществовало всего три года. Именно ЕС настаивал по поводу количества голосов, необходимых для провозглашения независимости — 55 % плюс один принявших участие в голосовании.
На саммите «Россия — ЕС» в Сочи 25 мая 2006 года тройка высших руководителей ЕС — канцлер Австрии, ныне председательствующей в ЕС, Вольфганг Шюс-сель, верховный комиссар ЕС по безопасности и внешней политике Хавьер Солана и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу — пыталась убедить своих российских партнеров по переговорам, что прошедший 21 мая в Черногории референдум о независимости был осуществлен «по договоренности только двух сторон — Сербии и Черногории» и прецедентом для других международных ситуаций выступать не может.
Президент России с этим утверждением категорически не согласился: «Единообразные нормы, — заявил Владимир Путин, — должны быть применимы ко всем участникам международного общения» [6].
Логику процесса это вроде бы не нарушает, но кто объяснит это жителям «автономных образований» в составе той же Грузии, Азербайджана, Молдавии или Боснии. Им не до тонкостей дипломатических формулировок. Они не могут понять, почему черногорцам можно, а им нельзя, отчего эти двойные стандарты.
Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах и Приднестровская Молдавская республика — самопровозглашенные непризнанные государственные образования на территории бывшего СССР. Все они в начале 90-х годов при распаде Советского Союза отделились от получивших независимость республик: Грузии, Азербайджана и Молдавии. Этому предшествовали жесткий этнический прессинг со стороны бывших «малых метрополий», позже переросший в кровопролитные вооруженные конфликты.
Последовавший после коллапса СССР развал СФРЮ показывает, что почти в каждом государстве есть свое Косово. А это значит, что существуют реальные предпосылки для сепаратизма, а значит и появлению новых мировых проблем и новых государств [71.
Албанцы представляют собою национальность, которая не идентифицировала себя с государством СФРЮ, а позже СРЮ и обществом, в котором они жили. У них вообще отсутствует мотивация подчиняться законам этого государства и общества. Они имеют свои древние традиции, которые противостоят «просвещенному» и «прогрессивному» либерализму, и свои социальные нормы, которые делают албанское общество непрозрачным для внешнего исследования.
Именно албанский радикализм, поддержанный исламскими странами и некоторыми странами Европы, и проявившийся в ходе борьбы албанского населения края Косово за отделение от Сербии и Югославии, был использован США и странами НАТО для осуществления «гуманитарной интервенции» в отношении Югославии под предлогом защиты прав албанского населения, которое якобы подвергалось этническим чисткам со стороны сербов.
Результатом «гуманитарной интервенции» явилось изменение политического режима в Югославии, фактический распад страны, ликвидация геополитического статуса Югославии как региональной Балканской державы и полный экономический, политический и силовой контроль со стороны Запада в отношении Балкан.
Косово дало нам классический пример трагической нестыковки двух международно-правовых принципов — права наций на самоопределение вплоть до отделения и права государства на нерушимость границ. Поставим во главу угла право наций на самоопределение и получим в XXI веке бесконечные споры о границах и огромное количество новых членов ООН, которые смогут окончательно парализовать и без того не простую работу мирового сообщества. Выступим за нерушимость границ — получим непрекращающиеся конфликты на Балканах, в Африке, в Тибете, в Кашмире, на Кавказе и т. д.
Так, по всей Африке имеет место расхождение между государственными границами и пределами расселения этнических образований. Так, одна часть племени эве живет в Гане, другая — в Того, племя масай — в Кении и Танганьике, племя долов — в Сенегале и Замбии. Многомиллионный народ мандинго оказался в пределах Сенегала, Гвинейской Республики, Республики Мали, Кот-д'Ивуара, Замбии, Сьерра-Леоне, Гвинеи-Биссау и Либерии [8]. Существующие границы африканских государств, навязанные в свое время колонизаторами, произвольны и несправедливы в абсолютном своем значении. Понятно поэтому, что в некоторых территориальных спорах, наряду с обычными спорными правоотношениями, возникает вопрос о статусе территорий, о которых идет спор.
Однако в политической жизни Африки появилась тенденция к сохранению стабильности существующих границ. Определенное признание здесь получил известный из практики латиноамериканских государств принцип uti posidetis (владей чем владеешь) — формула, означающая установление государственных границ по административным границам бывших колоний.
Часть пограничных и территориальных разногласий, доставшихся в наследство от колониального прошлого, была урегулирована африканскими государствами, но некоторые остались нерешенными до сих пор.
• Между Камеруном и Нигерией существует спор относительно разграничения эстуария р. Кросс и прилегающего территориального моря.
• Малави и Танзания имеют разногласия о границе расположенного между ними озера Ньяса. Танзания считает, что линией границы является серединная линия озера, в то время как Малави в 1967 году своим законодательством переименовал озеро Ньяса в озеро Малави.
• Территориальный спор существует между Ливией и Чадом. В 1977 году министр иностранных дел Чада отмечал, что с 1973 года Ливия оккупирует «полосу Аузу» на севере Чада, которая, как он подчеркнул, является территорией Чада. В итоговом коммюнике четырехсторонней встречи руководителей Чада, Ливии, Нигера и Судана, состоявшейся в начале 1979 года, подтверждалось решение о восстановлении в полном объеме дипломатических отношений между Ливией и Чадом, указывалось на необходимость решения существующего между ними территориального спора в духе братства и сотрудничества. В 1988 году в столице Габона состоялась встреча министров иностранных дел Ливии и Чада при посредничестве Мали и Габона. Обе стороны пришли к мнению, что вопрос будет урегулирован мирным путем, в соответствии с принципами Устава ОАЕ и ООН и при посредничестве членов Специального комитета ОАЕ. В 1994 году решением Международного Суда ООН «полоса Аузу» была признана частью территории Чада.