Югославия, Венгрия, Польша быстро эволюционируют в направлении отказа от плановой системы в экономике и диктатуры пролетариата. Стимул к тому, чтобы порвать с прошлым, исходит из Москвы. В Югославии, Венгрии, Польше многие считают, что социалистическая модель сейчас слишком обветшала, чтобы надеяться на реформы, и полагают, что ее следует заменить более демократической, с введением рыночной экономики. Эти идеи пускаются в оборот с целью привлечь иностранную помощь, но, как бы то ни было, политическая реальность уже быстро развивается в этом направлении. Политическая перетряска стимулируется экономическим кризисом. Наиболее мыслящие руководители знают, что технологический разрыв между погрязшими в долгах и дезорганизованными экономиками Востока, с одной стороны, и Запада – с другой, увеличивается из года в год. Сегодня сателлиты Москвы не могут рассчитывать на какую-либо помощь от советской промышленности. Кое-кто опасается сползания на уровень третьего мира: в Румынии, например, налицо все симптомы этого, а в Югославии уже проявляются первые социально-политические признаки. Посредством политических уступок (например, Польша) власти пытаются побудить оппозицию разделить бремя наименее популярных экономических мероприятий. Таким образом (например, Венгрия), демократизация и модернизация происходят одновременно. В Венгрии власти предлагают государственные предприятия в аренду иностранным предпринимателям и официально разрешают образование политических партий, многопартийность. В Польше при либерализации экономики легализируется «Солидарность» и разрешаются свободные выборы в Сенат (35 % мест зарезервировано для оппозиции). Все это происходит при вполне очевидном стимуле со стороны Горбачева. Горбачев дал понять восточным союзникам, что они сами должны искать свои пути к политической стабильности и экономической жизнеспособности. Вероятно, на международной арене Венгрия может позволить себе большую мобильность (нейтралитет австрийского толка). Что касается Польши, там ситуация развивается, безусловно, гораздо медленнее, учитывая стратегическое значение ее территории для Организации Варшавского договора (необходимый тыл для снабжения войск, расположенных в Восточной Германии). Комбинируя политико-экономические реформы с иностранной помощью, социалистические режимы, видимо, должны стабилизироваться: так думают их лидеры. Так же считают и западные немцы. СССР побуждает ФРГ к тому, чтобы играть стабилизирующую роль на Востоке, поощряя расширение немецкого влияния в Варшаве, Белграде и Будапеште. ФРГ не разделяет тезис американских консерваторов («пусть они плавают в одиночку») и полагает, словами министра иностранных дел, что Германия должна сделать все от нее зависящее, чтобы реформы проходили мирно, ибо, если утратить контроль над этим процессом, есть опасность самого настоящего взрыва. Те, кто не доверяет Горбачеву, считают, что налицо реальная опасность того, что немцы быстрее эволюционируют в сторону Востока, чем другие страны, дезорганизуя единую политическую акцию Запада и создавая проблемы в плане обороны (Германия против модернизации ракет ближнего радиуса НАТО и в этом полностью соответствует чаяниям Москвы). Германия заключила больше всего соглашений о джойнт венчурс с СССР (20 в 1988 г.). Однако позиция Горбачева, как представляется, оправдывает действия немцев. 29 марта, беседуя с венгерским премьером Гросом, советский президент официально отказался от Доктрины Брежнева, заявив, что «будут приведены в действие гарантии того, чтобы никакая внешняя сила не могла вмешаться во внутренние дела социалистических стран». В соответствии с этими новейшими и по-своему революционными теориями Горбачев пока не оказал реформаторского давления на ГДР, Чехословакию, Болгарию, Румынию – страны, где по-прежнему царствует сталинизм. Но, по мнению многих наблюдателей, именно миро вые политические и экономические реальности, скорее чем давление со стороны Горбачева, вынудят правительства в Восточном Берлине, Праге, Софии и Бухаресте изменить что-либо.
Новая реальность на Востоке побуждает европейские страны НАТО занять общую позицию по вопросу экономических отношений с Востоком: помощь, джойнт венчурс, обмены, соглашения о подготовке менеджеров и кадров – все это должно соответствовать реальным реформам, проведенным в той или иной стране. В рамках ЕЭС после 1992 г. следовало бы изыскать новую формулу для «страны наибольшего благоприятствования», имея в виду те нации, которые наиболее решительно встали на новый путь, включая Советский Союз. Интересным предложением может явиться отмена въездных виз для тех граждан Востока, выходцев из реформаторских стран, которые решили эмигрировать. Таким образом имело бы место внедрение восточноевропейской рабочей силы в западную индустрию, сферу услуг и третий сектор. Представляет интерес проведенный в Западной Германии эксперимент с трудовыми и ремесленническими кооперативами поляков. В Риме поляки моют стекла автомашин, но в Бонне восстанавливают старые здания и ремесленничают.
18 января 1989 г. Горбачев заявил о намерении сократить военный бюджет на 14,2 % в 1989 году и сократить военное производство на 19,5 %. В ноябре 1988 г. в своей речи в ООН Горбачев объявил об одностороннем сокращении армии на 500 тыс. человек, от Эльбы до Монголии. В Вене, в ходе недавних переговоров, русские вновь продемонстрировали известную гибкость, хотя и отказывались признать свое решительное превосходство в обычных вооружениях в Европе по сравнению с НАТО (2 танка к одному, 2 орудия к одному). Все это создало некоторые проблемы для Горбачева внутри советского военного сословия. Многие офицеры направили письма в газеты. Высказываются, и сегодня, опасения за боеспособность СССР и за собственную карьеру. С 1985 года по сегодняшний день Горбачев последовательно гильотинировал брежневское военное руководство, приведя к власти верных ему людей. В этом ему помог Сергей Ахромеев, бывший начальник Генштаба, ныне его военный советник. Сам Горбачев, при содействии Ахромеева, занимается решением сложного клубка проблем, переплетениями внешнеполитических и военно-политических вопросов. По оценке многих аналитиков, перестройка уже добилась существенного прогресса в вооруженных силах. В ближайшей перспективе Горбачеву не грозит серьезная опасность. Очевидно, многое могло бы измениться, если бы экономическая и социальная обстановка вновь ухудшилась бы. Пока что уровень жизни и привилегии военного сословия еще не затронуты, а ростки национализма еще не привились в Красной армии. Но если перестройка не добьется известных успехов или приведет к вспышке беспорядков в стране, лояльность Красной армии подвергнется серьезному испытанию, с возможным проявлением бонапартистских тенденций.
Именно учитывая нынешние затруднения в советской оборонной системе, а также именно учитывая полный контроль Горбачева над вооруженными силами, для Запада важно воспользоваться обстоятельствами и побудить СССР к новым важным уступкам в этой области (вывод войск из Европы, демилитаризация территории отдельных стран, например, Венгрии), чтобы получить от Запада экономическую поддержку и обеспечить обмен технологиями. Именно технологии являются тем аспектом торговых отношений Восток – Запад, который в наибольшей степени связан с процессом разрядки и демилитаризации. Запад не может предоставить совершенное оборудование Советскому Союзу, слишком сильному в военном отношении и слишком опережающему Запад в области обычных вооружений.
Недавние выборы на съезд народных депутатов стали подлинным политическим землетрясением. В ближайшей перспективе произойдет поляризация группировок в Кремле и, возможно, взрывная по своему характеру перетряска руководства СССР. Процесс институционального переустройства, который сейчас начат, может завести далеко, с непредсказуемыми последствиями для эволюции СССР и всего коммунистического мира. Вполне можно надеяться, что с этого момента политическая программа перестройки постепенно воплотится в необратимые институциональные реальности.
С этой точки зрения феномен Ельцина представляет свои позитивные и негативные аспекты. Ельцин, народные фронты Прибалтики означали оппозицию партии, бюрократам. Но в то же время они стали резервуарами всех проявлений недовольства, возмущения. «Депутату» Ельцину придется отстаивать слишком много дел, рискуя стать заложником многих прожектерств. В любом случае подлинный триумфатор – Горбачев. Ряды противников перестройки поредели, состоялась «чистка», руководимая народом. В результате испытания выборами Горбачев укрепил свои позиции. Но теперь, в рамках институтов власти, ему предстоит конфронтация с новыми, бурными, контестационными реальностями, порожденными самими выборами. И это будет нелегкий экзамен.
Тезис Бейкера: если СССР явственно ослабит политическое и моральное давление на восточноевропейские страны, США формально обязуются не использовать новый сценарий в Восточной Европе с целью изменить соотношение сил между НАТО и Организацией Варшавского договора. Практически СССР не сможет отступить после того, как народ познал вкус свободы.
Тезис японцев, который мы разделяем: в 2000 г. уже не будет речи о классовой борьбе в международных масштабах. Доминирующим фактором станет растущая взаимозависимость мира, следовательно, нынешних двух миров. Поэтому вряд ли политические проблемы будут решаться военным путем. По нашему мнению, глобальная взаимозависимость станет решающим фактором не только в экономической, но и в политической сфере (возможность создания мирового правительства). Однако никакой экономический прогресс СССР невозможен без конвертируемости рубля. Брошенные сейчас семена капитализма должны плодоносить.