Белое небо, белый свет, белая земля, белая дорога и черные тени от каждого листика…
Все это вызывало настолько сильное раздражение, что, когда мы пронеслись мимо какого-то медленно плетущегося каравана, мне жутко хотелось содрать со всего живого шкуры, дабы разбавить цветовую гамму хоть красным цветом крови. И лишь знание, что алый цвет я все равно увижу как черный, удержало меня от резни.
Через час движения я уже был не просто на взводе, а в лихорадочном состоянии выпущенной самонаводящейся ракеты, рыскающей по полю боя в поиске хоть какой-то цели. Мой взгляд все чаще соскальзывал с деревьев и дороги на мелькающие фигуры солдат нашего авангарда.
И в тот момент, когда я уже начал обсасывать в мыслях, как бы сподручнее и кровавее зарубить скачущего впереди меня солдата, в мой разум ворвалось тревожное сообщение от разведки: «Впереди отряд солдат Таунри! Контакт с авангардом через две минуты». Пожалуй, даже мои мысли дрожат от предвкушения: «Количество?» – «Пятьдесят солдат и пять магов, один из них явно магистр».
Мы остановились.
Я сумел достаточно упорядочить мысли, чтобы отдать два приказа, на большее меня не хватило: «Я займусь ими сам. Вы организуйте оцепление и не дайте кому-нибудь сбежать. Организуйте ритуал обрыва связи».
Жалкий магистр во главе еще меньших рыбешек. Даже не буду напрямую предварительно атаковать магией.
Я спрыгнул с Мисса и, отстегнув большую часть оружия, скинул куртку, сапоги. Из оружия взял лишь в левую руку косу, а в правую – сложенную плеть.
Вступив босиком на сухую и горячую дорогу, я быстро пошел навстречу вражескому отряду. На мгновение нырнув в свой дар, я вывернул его наизнанку, напитав манной свои «тер». Энергоотростки тут же стали материальными, а пламя окутало мое тело. Восприятие времени стало растягиваться.
Бешенство стало меня захлестывать. Я понял, что с трудом практически откусываю воздух. Резко заболела левая рука, что еще больше раскачало мое восприятие реальности.
Дорога шла прямо около полутора километров, а потом чуть изгибалась, скрывая от меня приближающийся отряд всадников. Но мне их не нужно было видеть – я их начал чувствовать.
И мне надоело ждать.
Я возник на высоте двух метров над дорогой прямо перед первым всадником их основного отряда. Мгновение я смотрел в его начавшие расширяться от ужаса глаза, а потом крутнулся вокруг своей оси, распуская спиралью плеть. Словно дисковая пила, она начисто срезала головы взмыленным лошадям и рассекла в области поясницы их всадников, абсолютно не обращая внимание на кирасы или кольчуги. Скорость движения отряда была настолько высока, что в образовавшуюся мясорубку, не успев даже хоть как-то среагировать, влетело больше десятка всадников, и за мной образовалась настоящая свалка из еще дрыгающихся тел лошадей и людей. А дальше наездники стали реагировать скорее инстинктивно, уводя своих скакунов в стороны, но шансы избежать смерти у них были призрачные: я стал отстреливать сегменты моей плети. Убойность у них была настолько большая, что солдат, в которых сегменты попадали, вырывало из седел.
Маги, во главе с магистром в голубом плаще, среагировали на угрозу, в принципе, правильно: сумели остановиться и создали прекрасно отработанную коллективную защиту – пятиметровую квадратную водяную стену. Вот только против меня это все было бесполезно. Мгновение – и я возникаю просто среди них. Слепые удары, и они валятся с лошадей сломанными куклами. Я бил не прицельно, но от души. Водяная стена рассыпается мелкими брызгами. Оставшиеся солдаты тоже останавливаются и пытаются взвести арбалеты, но это скорее жест отчаяния. В их глазах плещется страх и понимание своего бессилия перед неизвестной угрозой, которая за пару секунд перебила пол-отряда и всех магов. Своими «тер» я обхватываю протестующе ржущих лошадей и со всей своей магической мощи живыми снарядами швыряю в противника. Полутонные туши, кувыркаясь в воздухе, сбивают всадников и их скакунов. Спасения на дороге нет, лишь паре солдат удается в последний момент спрыгнуть-свалиться с лошадей на обочину. Еще раз «мерцание», и я возникаю дальше над дорогой. Резкий рассекающий удар разрубает пытающегося вытащить из ножен меч солдата наискосок. Два человека встают из-за жалобно ржущей лошади и поднимают уже взведенные арбалеты. «Мерцание», и я возникаю у них за спинами и наношу удар косой с разворота на максимальной скорости. Утратившие целостность тела валятся вперед. Бегущих в лесу солдат сбивают с ног наши всадники и хисны, с низким раздраженным рыком начинают рвать их на куски. Из зарослей осторожно показывается Вайрс. Внезапно из куста выпрыгивает на меня человек с двумя изогнутыми короткими мечами. Лишь благодаря невероятному восприятию времени, мне удается уклониться, использовав еще раз «мерцание», и перехватить его своими «тер». Размахнувшись, я с силой впечатываю солдата в дорогу – во все стороны брызжет кровь.
– Вайрс! Проконтролируйте раненых! Никто не ушел?
Она отрицательно мотает головой, и на дороге появляются другие всадники. Я выпускаю свои крылья и собираю плеть обратно в форму трости. Черт побери, нужно выковырять сегменты! Расстрелял же я больше десяти штук… Аргх. Как меня это все бесит!
Посмотрев на свои руки, сжимающие рукояти оружия, я увидел, как по раскаленной коже медленно бегут трещины и сквозь них видно ярко-желтую, пышущую огнем плоть. Левая рука отличалась от правой не только намного более темным цветом кожи, но и тоном практически черной плоти. Времени мало: нужно переходить в изначальную форму, пока не поздно. Неожиданно в моем разуме родилась идея, и, повинуясь наитию, я создал и обратил на свое тело заклинание «исцеление». Эффект не заставил себя ждать: мое тело полностью восстановилось. Исчезли все трещины, и процесс выгорания начался с самого начала. Я улыбнулся: выход найден. Нужно озадачить артефакторов Шестого храма созданием мощного лечебного артефакта, который будет нивелировать эффект перехода моей сущности в полностью энергетическую, постоянно излечивая мою плоть, без моего прямого вмешательства. Ведь в бою может просто не хватать как внимания, так и времени на создание лечебных заклинаний. А ведь еще может не хватать маны жизни, но, думаю, это решаемые проблемы. Вон, архидемоны вживляют в свои тела накопители, а людские маги их вставляют в свои посохи…
Губы под маской сами растянулись в улыбке, и я, вися над полем моей битвы, тихо засмеялся. В этот момент из-за поворота выскочила Джер во главе своего отряда. Люди резко затормозили перед мясорубкой, что я устроил.
Втянув пламя обратно в себя, я мягко опустился на дорогу, залитую алой кровью. Она зашипела под моими босыми ногами.
Сбоку на дорогу выскочила Эйрин верхом на своей пантере. Обеспокоенно окинув меня и поле битвы взором, она ловко соскочила с кошки и ударом меча кхрихао пригвоздила к земле лежащего солдата. Тот вскрикнул и, открыв глаза, пару раз дернулся и затих.
– Эйрин! В тех телах, что лежат по обе стороны от дороги, позастревали адамантовые сегменты моей плети. Помоги их выковырять и пошли кого-нибудь за моими вещами.
– Да, Ашерас.
Она коснулась серьги связи.
– А что, ритуал не работает?
– Его просто не успели создать – вы уже здесь все завершили.
Княгиня, осторожно переступая через трупы, направилась ко мне, но, не доходя до меня пары шагов, остановилась возле голубого плаща магистра и произнесла:
– А он все еще жив. Хм. Чувствуется работа серьезного целительского артефакта. Добить?
Я громко протянул:
– Не-е-т. Он пожалеет, что не умер сейчас… Вызови Шеяшхи и Руеша. У нас есть террастовый ошейник?
Она кивнула, не отрывая от лежащего тела настороженный взгляд, и ответила:
– У меня – два.
Левой рукой Эйрин раскрыла узкий кармашек сбоку своей куртки и вытянула из него узкую полоску изящной металлической ткани с гербом И’си’тор.
– Не медли, застегивай, – нетерпеливо произнес я.
Она быстро наклонилась и сдернула капюшон плаща магистра. Маг оказался на вид молодым черноволосым парнем с жесткими и по-аристократичному утонченными чертами лица. Примесь нашей крови? Княгиня отложила в сторону меч и схватила его за волосы, подняв его голову над землей. Быстро просунув полоску под головой, она соединила пальцами края ткани. Они на моих глазах спаялись воедино, замкнув ошейник. Вот и все – он не сможет создать и «огнешара».
Сразу после этого я отпустил на магистра «исцеление» и спросил Эйрин:
– Я давно хотел спросить: а почему из терраста не делают оружие?
– Сам по себе он слишком пластичный, а в сплавах неэффективен. Я слышала, лишь светлые применяют него в наконечниках для стрел, при этом используя его как «рубашку» для других материалов: адамант, митрил, сталь и даже особое «железное» дерево. Подобное произведение искусства называется «смерть мага». Это их аналог нашего храта. – Эйрин схватила магистра за шиворот и развернулась, глядя на меня: – Что будем дальше с ним делать? «Слезы счастья»?
– И допрашивать магистра придется мне или Иситес? У нас нет времени его ломать. Тут до Ралтона осталось два часа дороги, и идем мы в неизвестность…
– Тогда…
Из леса появились личи верхом на хиснах. Я бросил на них взгляд и произнес:
– Кто у нас из богов специализируется на взламывании мозгов? Эхаялин. Ее-то мы и призовем.
– Но сейчас же день!
– Поставим небольшой купол из Тьмы как во время лагеря, только плотнее.
Эйрин ругнулась и заговорила:
– Мы эдак скоро нарушим все постулаты и незыблемые правила! Элос ненавидит поверхность! И что? Уже была здесь. Эхаялин ненавидит яркий свет вообще и местное солнце – в особенности… И?.. Тоже побывает! Что дальше? Вызовешь Ихитоса и скажешь: «Привет, Ихитос! Как жизнь?» А Акрио за сиськи подергаешь?
– Хм-м… Знаешь что? Идеи, конечно, очень интересные, но лучше не богохульствуй в моем присутствии… А то я сейчас неадекватен и могу их сдуру воплотить.
– О, да! Будь с Акрио нежен…
Я на секунду закатил глаза и посмотрел на личей: