– А что бы ты на танке против «апача» делал? – не удержался я. – Из штатного «утеса» бы отстреливался? Серьезно? Тут у тебя хотя бы есть тейтонг и гауссовка с компьютерным автонаведением!
– Так ракета прилетит быстрее, чем я наведусь, вертолет же не в упор атакует. Честно скажу, я себя на Т-72 увереннее бы чувствовал, – упрямо мотнул головой танкист.
– Все так плохо? – прокашлявшись, спросил я.
– Нет, – вздохнул танкист. – Не плохо. Кое-что вообще замечательно, особенно обзорность, если альдеянская фишка с виртуально индуцируемой односторонней прозрачностью брони действительно работает. Скорее непонятно. Вы меня не вполне понимаете. Если не секрет, вы до какого звания в непобедимой и легендарной дослужились, товарищ лойм?
– Младший сержант, – не стал скрывать я.
– Ясно, – кивнул Макарыч, чуточку вильнув взглядом в сторону. Внешне его лицо осталось беспристрастным, но что-то такое я в нем разглядел, да. Нет, не уязвленное самолюбие, что-то другое. – Так вот, товарищ лойм, мне понятно, зачем нужен танк и что он делает на поле боя. Понятно, какие задачи он там решает. А зачем нужен этот треножник? Против кого воевать будем? Взвод моих треножников в случае боевого столкновения с боеспособной бригадой НАТО не протянет и десяти минут. Скажем, вражеский танк или бронетранспортёр я уничтожу первым с расстояния метров в триста – пятьсот. Тейтонг позволяет и гауссовка бьет весьма неплохо. Сорок болванок в секунду, летящих со скоростью в четыре маха – это сильно. Но это если я его увижу первым, а не он меня. Но он увидит раньше – такую дуру на трех ногах сложно не заметить, да и радары с беспилотниками существуют. От авиации я вовсе не прикрыт.
– У нас нет задачи воевать с НАТО. А на Марсе нет «абрамсов», – возразил я.
– Хорошо, а с кем тогда? Допустим, оборону противника прорывать мы не собираемся, треножники уже ввели в прорыв. Для рейда по тылам они условно подойдут, тут согласен. Хотя любой спрятавшийся умелый боец с гранатометом при известной удаче может нас уничтожить, не говоря уже об авиации. Но где на Марсе тылы противника? В общем, воля ваша, командир – может этот треножник и великолепная вещь, но пока вы не скажете, для чего он нужен, я от него вижу одни проблемы. Впрочем, я вашего замысла не знаю. Может быть, его главное предназначение – на парадах ходить, навроде «арматы»? Тогда сойдет, выглядит машина по-своему красиво. На слонов в саванне охотиться или индейцев с копьями по степи гонять – тоже сгодится. Хотя их на Марсе нет…
– Слушай, капитан, ты меня уже задолбал своей военной простотой! – не выдержал я, забыв от злости об альдеянских званиях. – То тебе не так, это тебе не нравится! Альдеяне старались, треножник до ума доводили, кучу ресурсов на это грохнули. А ты нос от дареной техники воротишь!
– Приказ был говорить откровенно, – поджал губы Макарыч.
– Именно. Я на откровенность не в претензии, за нее спасибо. Но ты знаешь правило: критикуя – предлагай. Не нравится – говори, что можно улучшить.
– Чтобы что-то улучшать, надо знать, для чего машина будет использоваться, – развел руками танкист. – Об том и толкую.
– Да, кто же тебе, блин, сейчас это скажет?! – встал из-за стола я и сделал несколько шагов по кабинету. – У нас есть Марс, огромный и неосвоенный. В перспективе могут быть высадки на другие планеты, возможно – не в Солнечной Системе. С чем нам придется там столкнуться – не ведомо никому, кроме Бога. Нужна универсальная машина – разведчик и скаут. Проходимая, быстрая, с хорошей обзорностью и возможностью брать на борт разную аппаратуру. С достаточной боевой мощью, чтобы постоять за себя и оказать боевую поддержку высадившейся экспедиции. Вот мы и делаем ее из того, что имеем в наличии. Таскать танки на Марс мы все равно не сможем – чересчур затратно. Так яснее?
– С этого бы и начинали, – невозмутимо пожал плечами Макарыч. – Замечу лишь, что универсальных боевых машин не бывает. Вот кстати – а будет ли у меня пехотная или еще какая поддержка? А броня и в самом деле слабовата.
– Если нарастим броню, аккумулятор долго не протянет, – заметил я. – И скорость с маневренностью ухудшатся, машина станет слишком тяжелой. Да и процесс это муторный, получается, надо на «родную креонскую» броню еще что-то дополнительное вешать. Думал я об этом уже. Можно вместо брони прикрыться силовым полем, но тогда вместо блайн-батареи нужен маленький реактор. Да и генераторы силовых полей – вещь сложная, их на молекулярном принтере не распечатаешь, как обычный расходник. Ладно, буду дальше соображать. Но я вообще-то химик и биолог, у меня образование не то. А ты у нас специалист, товарищ йоллм. Короче, Василий Макарович, подумайте еще, как улучшить треножник. И насчет поддержки тоже подумайте. Кому как не вам этим заниматься? Но подумайте, пожалуйста, в конструктивном ключе, вам же в этом треножнике в рейды ходить. А я чем смогу, помогу.
– Хорошо, – кивнул вставший со стула танкист. – Постараюсь конструктивно. Но хотя бы активную защиту на машину поставить надо. И пулемет для ближнего боя… ладно, я вас понял, товарищ лойм. Подумаю, прикину, как и что, после чего изложу письменно.
– Вот это верно, так и поступим. И вот еще что, – придержал я Макарыча. – Если уж совсем откровенно. Есть у наших треножников и другое применение. Внутреннее.
– Вот как? – внимательно посмотрел мне в глаза танкист. – Это то, о чем я думаю?
– Я не знаю, о чем вы думаете, – отмахнулся я. – Говорю, как вижу ситуацию сам. В нашей республике альдеян около тысячи человек. Всего-навсего. Из них в составе экипажей звездолетов меньше трехсот. Это тот альдеянский «электорат», который выбрал президентом Иттора, после гибели высших офицеров. А еще семьсот альдеян постепенно, партия за партией, выходят из состояния анабиоза на Марсе. Среди них есть и военспецы, и авторитетные для альдеян товарищи, ревнители независимости и строгих клановых традиций. Им решение Иттора и его компании о сближении с людьми вообще и Россией в частности, может не понравиться. Как и я, вы и сам президент Иттор вместе с приближенными к нему землянами, альдеянами и понаехавшими «вахтовиками». Так вот, Василий Макарович, если у правительства Иттора под рукой окажется хотя бы рота преданных бойцов и с десяток боевых марсоходов, то это будет тот актив, глядя на который некоторые горячие головы поостерегутся поднимать бучу. Потому что другой армии у АОР сейчас, по сути нет, есть только флот. Но для этого подразделение надо успеть сформировать в сжатые сроки и добиться в нем дисциплины и управляемости. Сможете?
– Вы меня, похоже, в опричники вербуете, – усмехнулся офицер. – А как же принцип: армия вне политики? Да и я вояка, а не полицейский.
– Ни к чему хорошему этот принцип еще не приводил, – резко ответил я. – В России так уж точно. К тому же, мы тут все теперь в одном котле варимся, – отмахнулся я. – Я вообще хотел быть ученым, а теперь приходиться заниматься всем подряд, в том числе политикой и треножниками. Иттор взял курс на сближение с людьми, но это не всем нравится. Не будем держаться вместе – съедят. Вот такие пироги с котятами. Надеюсь, этот разговор останется между нами? – протянул я руку танкисту.
– Конечно, – после секундной заминки, он крепко пожал мою ладонь. – Вам тоже спасибо за откровенность, Алексей Сергеевич.
– Вылет через три дня, – прощаясь, добавил я. – Улетаем почти все, в координационном центре остается минимум сотрудников. Вербовка «вахтовиков» пока прекращается. Плюс неделя на перелет до Марса. Подумайте над задачей, товарищ йоллм, время еще есть. Потом поговорим еще раз.
– Госпожа Элгия летит с нами или остается на Земле? – безразличным вроде бы тоном спросил, прощаясь, танкист, но я заметил, как он напрягся. Нда, вот еще вопрос… Заметил я, как бравый капитан в последнее время смотрит на мою верную помощницу и какие комплименты он ей отпускает. Поговорить об этом с ним или с Элгией? Или не стоит, потому что только все усложню или испорчу? Кто их знает, вдруг у них уже отношения?
– Летит с нами, Василий Макарович, – в результате просто ответил я, не став ничего уточнять.
До импровизированного космодрома в Вологодской области, рядом с домом отдыха «Лесной ручей» можно было доставить народ быстро. Сначала транспортным самолетом до ближайшего военного аэродрома, потом автобусами. Если бы очень понадобилось, «вахтовиков» вывезли бы на орбиту и из Московской области, Но я решил сразу показать, что «тут вам не здесь» и организовал для завербованных работников отдельный поезд с Ярославского вокзала. Впечатление о театре начинается с гардероба.
Когда переодетые в повседневную серо-синюю униформу альдеянских гражданских специалистов, завербованные «марсиане» прибыли на вокзал и начали строиться на перроне под командой Гусева и его ребят напротив своих вагонов, это произвело впечатление на всех. Обычные пассажиры смотрели на «вахтовиков» во все глаза, снимали наш строй на телефоны и чуть ли не показывали на нас пальцами, полиция, видимо получив соответствующий приказ, оказывала содействие, но больше всего прониклись моментом сами «марсиане». Теперь вы в армии, ага. Мужчины и женщины, все в одинаковой форме и в одном строю, с небольшими сумками в руках (вес личных вещей был ограничен десятью килограммами) – чисто новобранцы. До этого момента большая часть завербованных общались с нами лишь на собеседовании. Затем они получали подъемные и ждали сигнала сбора, поэтому друг с другом были знакомы мало. Ну, а теперь настало время всем познакомиться поближе, поезду ехать чуть меньше суток. А заодно ощутить себя отдельно от остальных людей. Теперь – АОР ваш клан и ваша семья, все остальное на три года остается в прошлом. А может и навсегда. После некоторой сутолоки и неразберихи «марсиане» заняли свои места в плацкартных вагонах, в каждом из которых был назначенный командир из команды Гусева или из альдеян. Там их уже ждал сухпаек, в который помимо прочего входила небольшая бутылочка хорошего вина и пятьдесят грамм черной икры. Мелочь, но показательная, этот день должен был запомниться. Персонал координационного центра разместился в двух головных купе, и под звуки прощания славянки поезд тронулся от вокзала. Живой оркестр мы тоже заказали и оплатили, чтобы все выглядело как следует. Марс ждал.