– Скажешь тоже… Хотя, когда в джунглях бродил, а потом у туземцев сидел, смотрел на все другими глазами. Да что далеко ходить, когда с демонами схлестнулись, даже дышалось как-то по другому.
– Э, приятель, да ты на адреналин подсел. Есть такие деятели, любят, чтобы кровь у них кипела, а кишки от страха смерзались… – осудил Захар. – Ничего. Время пройдет, перебесишься и успокоишься.
Ненахов хотел еще добавить, что с тихонями часто так бывает: если в первый момент не сломаются, то потом от опасности, как от вина, дуреют. Даже не от опасности, а от собственной отмороженности. Помнят, какими были и теперь перед собой рисуются, доказать чего-то пытаются. И опять незаметно к опасной черте подходят. Переступят ее, тогда либо голову свернут, либо поумнеют, кровь свою ценить научатся. Жаль, говорить о таком бесполезно. Ошалевший от собственной крутости скромник скорей в драку полезет, чем к словам прислушается…
Женский крик стал для всех полной неожиданностью. Что еще за новости?! Захар долго не раздумывал и приказал следовать за ним. В группу, кроме них с Артемом, входили еще два человека. Именно человека, не Меченых. И теперь Ненахов не без раздражения подумал, что с парой оборотней за спиной он чувствовал бы себя спокойнее. Само собой, ребята опытные, но с Перевертышами не сравнятся.
– Артем. На рожон не лезь, понял? – вспомнил Захар приказ Кардинала.
– Не дурак.
Виритник не бежал, скользил над землей. Капюшон раздувает ветром, рука придерживает кинжал на поясе. Но Захара не отпускало наваждение, будто не человек бежал с ним рядом, а порождение Изнанки неслось гигантскими прыжками. Неприятное соседство.
Около пятиэтажки Ненахов сбавил шаг. Лезть сломя голову опасно, вдруг ловушка. Осторожно выглянув из-за угла, Захар чертыхнулся. Двор напоминал дикие джунгли: стена непроходимого кустарника, нависающие ветки деревьев с гроздьями лишайников. Дома до самой крыши затянуты цветущими лианами.
– И как теперь быть? – прошептал кто-то за спиной.
Ненахов и сам не знал, как. Не ломиться же сквозь заросли. Как назло, ни одно местное здание еще не проверяли, а значит ждать следовало чего угодно.
– Сюда. – Из-за изуродованного дерева, в котором с трудом можно было узнать рябину, выглянул Артем. – Здесь тропа.
Между кустами и вправду обнаружился узкая тропинка. Бойцы по очереди скрылись в зарослях: Захар первый, за ним Артем и следом остальные. Ветки цепляли камуфляж, царапали кожу, но это лучше, чем прорубаться через настоящую чащобу.
– Тихо!
Захар расслышал впереди голоса. Листва приглушала звук. С расстоянием легко ошибиться, но, похоже, совсем рядом.
– Несколько мужчин и женщина, – зашептал Артем через секунду. Ненахов кивнул и, повернув голову, сказал одними губами: – Попробуем поговорить, а там по обстановке… Не рискуйте, но зря не убивайте.
Захар услышал, как Сноходец передает приказ по цепочке. Черт, знать бы, что впереди враги, насколько стало бы проще. Теперь подставляйся, переговоры веди.
Новый женский крик резанул по ушам. Нет, пожалуй, от хорошей жизни так не кричат. Кляня себя за непрофессионализм, Ненахов прибавил шаг. Стоило бы поостеречься, хорошенько все разведать и лишь потом высовываться. Но как тут сдержаться?!
Тропинка вывела к широкой площадке перед подъездом. Прижавшись спиной к дверям стояла женщина, а перед ней выстроились полукругом четверо мужчин. Все понятно. Разорванная до пояса кофта, на грудях следы грязных пальцев, под левой ключицей набухающий кровью рубец… История стара как мир. Необычна только звучащая в голосе женщины твердость, да и нож она держит слишком уверенно. Клинок совсем не дрожит. Сунешься к такой, в момент брюхо вскроет.
– Давай, хорош кочевряжиться, ведьма. Тебе понравится. Нам удовольствие, а тебе прибыток, – говорил высокий мужик в центре. Широкая спина, кожаная клепаная куртка. Захар готов был поклясться, но в петле на поясе у него болталась настоящая секира. Рядом поигрывал кнутом чернявый, похожий на цыгана парень в грязной рубахе с длинными рукавами. Этот явно наслаждается ситуацией.
А вот их приятель в камуфляже с надписью «Охрана» через всю спину ждать не собирался.
– Знаешь, сука, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. И гаденыша твоего не пожалеем…
Решив, что услышал достаточно, Захар выступил на открытое место. Палец зудел от желания нажать на спусковой крючок, но стоило попытаться договориться. К тому же, если устроить сейчас стрельбу, можно задеть женщину.
– Мужики, не спорю, времена нынче лютые, но звереть-то не стоит…
Начинать разговор было ошибкой. Насильники оказались удивительно шустрыми. Захар еще продолжал говорить, когда владелец секиры крутнулся на месте и взмахнул рукой. Звериным чутьем ощутив опасность, Ненахов присел, пропуская над собой свинцовую гирьку кистеня.
Где эта сволочь его прятала, в рукаве, что ли?!
Захар не успел восстановить равновесие, как что-то резко свистнуло и автомат вырвало у него из рук. Тут же слева оказался мужик, грозивший сделать «по-плохому», и с оттяжкой ударил обрезком трубы. Отшатнувшись, Ненахов споткнулся и мешком повалился на землю. К нему тут же подскочил четвертый насильник с туристическим топориком. Его Захар как следует разглядеть не успел. Извиваясь на земле, Ненахов судорожно пытался сменить облик, кляня себя за самоуверенность. Ударил ногой, метя в колено противника, но промахнулся. Сам схлопотал по лодыжке кончиком трубы, а топор уже начал движение вниз. Еще миг и все…
Над Ненаховым мелькнула тень, и в его несостоявшегося убийцу врезался Артем. Сшиб с ног, сделал странное движение вытянутой рукой, будто лампочку выворачивал. Что будет дальше, Захар дожидаться не стал и совсем по-киношному вскочил прыжком, выбросив вперед ноги. Бандит, нацелившийся ударить Сноходца в спину, сам подставился под атаку. Ненахов ударил сразу обеими руками. Длинные когти достали до почек, мгновенно вызвав болевой шок. Получай!
Лоб обожгло, и Захар закрылся рукой. Про кнут забыл! Похожий на цыгана парень скалился и примерялся повторить удар. По глазам хлестнет, считай, калека. Проверять, у всех ли оборотней сильна регенерация, Захар не желал. Пригнувшись он боком двинулся вперед. Главное, беречь лицо, а боль он как-нибудь вытерпит. Подберется ближе, а там голыми руками убьет гаденыша или завладеет автоматом. Тот как раз под ногами бандита валяется.
Из-за спины раздался сдвоенный выстрел, и чернявый упал навзничь, выронив кнут. Недовольный, что его лишили противника, Захар повернулся было к последнему насильнику, но того успел взять в оборот Артем. Сжав кулаки, Сноходец исподлобья сверлил здоровяка взглядом. А с тем творилось неладное. Тело сотрясала крупная дрожь, кожа посерела, текли кровавые слезы. Несмотря на все усилия, оторваться от страшных глаз виритника и развеять колдовство у него не получалось.
– Падаль! – процедил сквозь зубы Артем, и его жертва повалилась на землю сломанной куклой.
– По стопам Кардинала идешь? Он тоже наловчился людям взглядом мозги кипятить.
Захар огляделся в поисках первого противника Артема. Тот лежал чуть в стороне, в груди у него зияла жуткая дыра.
Сноходец ничего не ответил. Нарвав листьев, он принялся оттирать ладони от крови.
Внезапно Захар вспомнил о женщине. Она так и стояла, прижавшись спиной к дверям в подъезд и держа наготове нож. Дура, хоть бы спряталась, пока мужики махались!
Последнюю мысль, похоже, он высказал вслух.
– Надо будет, все равно достанете…
Женщина неловко улыбнулась и просительно заглянула ему в глаза…
– Даже не думай! – вдруг сказал Артем и шагнул к спасенной. Та зашипела рассерженной кошкой и махнула на пробу клинком. Захар машинально отметил, что смотрела она куда угодно, но только не в лицо виритника.
– Чего это она? – озвучил вопрос один из бойцов.
– Она не инициированный Сноходец. Талантливая, быстро догадалась, что к чему. Видимо, успела кого-то из этих уродов краем зацепить, с тобой повторить решила… Да вот беда, поняла, что со мной ей не сладить, – ответил Артем. И вдруг сказал женщине: – Пошли с нами. Тебя никто неволить не будет. Себе найдешь занятие по вкусу, пацана твоего пристроим… Ты ведь сына в подъезде прячешь, да? Так у нас много ребят…
– Иди к черту… Благодетель! – Женщина наконец прикрыла грудь, стянув края кофты. – Эти тоже говорили идти с ними. Мол, из Башни мы, защитим, обогреем… Обогрели, еле вырваться успела да сына спрятала. Так что проваливайте. Помогли, защитнички, и мое вам за то спасибо, а теперь проваливайте своей дорогой.
– Эти ублюдки не из наших. Я никогда не видел их в Башне, – зачем-то начал оправдываться Захар. – Хочешь верь, хочешь нет.
Внезапно из-за двери раздался дрожащий голос: «Мама!», и из женщины словно выдернули стержень. Беспомощно всхлипнув, она выронила нож и рывком открыла дверь. За ней стоял тощий пацан четырех-пяти лет. Женщина рухнула на колени, обняла мальчика, принялась гладить его по голове, шепча нежные слова. А тот не отрывал испуганных глазенок от растерявшихся бойцов.
Захар не знал, как быть. Чертова баба. Неужели сложно понять, что никто ей зла не желает?!
– Ох и дура ты! Угробишь ведь пацана, он от голода загнется! Да ты сама на него посмотри: кожа да кости! – вновь заговорил Артем. – А, да что я говорю?! Такие, как ты и я, нужны Башне и Поселку, значит, нечего с тобой рассусоливать.
Пока остальные стояли, поражаясь звучащему в его словах цинизму, Артем шагнул к женщине и, не дав опомниться, подхватил на руки. Она попыталась вырваться, но, увидев, как мальчика взял один из бойцов, затихла. Нет, спасенная еще пыталась возражать, но как-то слабо, без прежнего пыла. Виритник вел себя так, словно и вовсе ее не слышал.
– Возвращаемся, – сказал он Захару. – Не то стемнеет, и тогда уж вляпаемся в действительно серьезные неприятности.
– Разве кто-то спорит?
Поступок Лазовского поставил Захара в тупик. Так мог поступить любой из его бойцов, он сам наконец, но Артем… Непохоже на него. Слишком много в колдуне злости, чтобы осталось место для жалости.