Майкл садится, проводит пальцами по экрану мобильника, запускает отсчет времени и кладет телефон в центр стола.
– Ладно, учитывая нашу повестку дня, давайте сначала решим…
– Я хочу убить твоего отца, – перебиваю я.
Дэймон давится водкой со льдом. Взгляды присутствующих устремляются на меня. Майкл молчит, а мои слова повисают в воздухе.
Да, заявление неожиданное, только мне нужно задавать темп сегодня. Иначе потеряю контроль.
– Убивать его я не стану, – уточняю. – Просто хочу этого. И я хотела поставить тебя в известность.
Он играет с ручкой Montblanc, пока все наблюдают в тишине; не моргает, и я не моргаю.
– А я хочу жениться на тебе, – говорит Майкл. – Ты поэтому тянешь резину? Из-за моего отца?
Я осекаюсь. Одно не имеет никакого отношения к другому.
– Это личное.
– Ты не разговариваешь со мной, даже если мы наедине. В последнее время между нами все хорошо, только когда мы трахаемся.
Дэймон резко отодвигает свой стул назад, заставив Бэнкс и Райен подпрыгнуть от удивления, поднимается и сердито смотрит на Майкла.
Тот, не удосужившись встать, мгновенно отвечает ему таким же злобным взглядом.
– Я находился рядом, когда ей было пять лет, и восемь, и тринадцать, так что в следующий раз, когда решишь намекнуть, будто ты несешь больше ответственности или сильнее любишь ее, вспомни, с чего вы начали, – цедит он сквозь зубы. – Моя женщина. Сядь.
Во мне одновременно просыпается трепет от слов Майкла и чувство благодарности за заступничество Дэймона. Как бы больно ни было, Майкл прав. В целом у нас все нормально, но замечательно дела обстоят только в постели.
Помедлив секунду, Дэймон наконец-то присаживается обратно, продолжая кипеть от ярости, а я перевожу взгляд на своего жениха.
Он вновь устанавливает зрительный контакт со мной.
– Фантастическая идея устроить конклав принадлежит тебе. Итак, выкладывай. Ты обижена, потому что я не отомстил за тебя. Мой отец убил твоего. – Сказав это, Майкл обводит взглядом стол и откидывается на спинку стула. – Вы тоже так думаете? Я не защитил ее?
Прежде чем кто-то вмешается, я говорю:
– Ничего подобного, я не обижена. Я тебя люблю. – Меня немного ранит его флегматичность, но я понимаю, в каком он положении. – И я умру твоей женой либо ничьей.
Вот. Доволен?
Парень пристально наблюдает за мной. Надеюсь, ему понятно, что нет причин сомневаться в моей любви и преданности.
Майкл прокашливается.
– Единственного выжившего свидетеля, которого мне удалось отыскать, убили в прошлом году. – Он бросает взгляд на Дэймона, имея в виду кончину Гэбриэла. – Но даже если найдется еще кто-нибудь, я не смогу подвергнуть свою мать такому унижению. – Умолкнув, Майкл опускает глаза. – Я знаю, как смерть твоего отца повлияла на твою мать, Рика. То, о чем ты просишь, справедливо. Я это знаю. – Наши взгляды опять встречаются, и его полон боли. – Но я убил ее сына, Рика. Я не могу… убить ее…
Парень не заканчивает предложение, однако в этом нет необходимости.
Я понимаю. Если его отец «незаметно исчезнет», Майкл все равно не станет лгать маме. Она узнает. Его причастность разобьет ей сердце. Возможно, она даже начнет его бояться.
– Это сделаю я, – встревает Дэймон.
Майкл рассеянно кивает.
– Не сомневаюсь, только я тебе не позволю. Теперь у тебя есть то, ради чего стоит жить. Не подвергай себя неоправданному риску, – вздыхает он, снова выпрямившись. – Мы в любом случае не можем решать каждую проблему убийством.
Нет, не можем. Мы не преступники. Мне приходится постоянно напоминать себе об этом. Мы нарушаем законы не для персональной выгоды, а ради забавы.
Нам не обязательно его убивать, но оставить все как есть мы тоже не можем.
– Я хочу, чтобы он покинул Тандер-Бэй, – обращаюсь к Майклу. – И Меридиан-Сити.
– Мы не сможем выкупить его доли во всех проектах, – отвечает он.
– Нам и не придется, – вставляет замечание Бэнкс.
Все замирают и поворачиваются к ней. Кожа ее обнаженных плеч сияет в свете свечей. Выпрямив спину, я смотрю ей в глаза.
– Он сам все отдаст нам.
Сдерживая улыбку, внимательно ее слушаю. Моя любимая черта в Бэнкс – то, как гордость не позволяет ей вмешиваться в ситуацию до тех пор, пока у нее не будет готового решения.
Она оборачивается к Майклу.
– Убийство Шредера Фэйна наверняка не единственное преступление на счету твоего отца. Мы найдем информацию и используем ее, чтобы его убедить.
– В чем убедить?
– В том, чтобы он отправился на поиски лучшей жизни подальше отсюда, – саркастично парирует Бэнкс.
Майкл качает головой.
– Он все равно не уйдет по-тихому.
– Тогда мы об этом позаботимся, – говорит Кай, теряя терпение. – Мы делаем лишь то, что необходимо, Майкл. Нам нужно думать о наших детях. Рика права. Ему нельзя остаться.
Спустя мгновение взгляд моего жениха в очередной раз сосредотачивается на мне. Для меня не секрет, что творится в его голове. Да, его отец опасен. Да, он причинил людям неизмеримое количество боли.
Но разве мы не можем сказать то же самое о себе? Мы вредили друг другу. Убивали.
Единственная разница между нами и Эвансом Кристом заключается в том, что он действовал исходя из алчности и жажды власти. Мы, напротив, действовали в интересах нашей семьи. Нашей настоящей семьи. Эванса мало заботит жена и Майкл. Ему наплевать на всех нас. Я против того, чтобы он приближался к Мэдсу и Ивару.
Майкл неторопливо кивает, смотря куда-то на стол.
– И я не хочу брать его фамилию, – добавляю я.
Он замирает, медленно поднимая глаза.
Знаю, Майкл, наверное, чувствует себя мишенью на этом собрании, однако я должна высказаться, и чем раньше, тем лучше. Я не сменю фамилию, когда мы поженимся.
Несмотря на его вздымающуюся и опадающую в размерном ритме грудь, он явно чертовски взбешен.
– Я хочу, чтобы ты носила ту же фамилию, что и твои дети.
– Так и будет.
Мое сердце бешено колотится, потому что я не хочу причинять ему боль, но не могу уступить в данном вопросе. Я много думала об этом. Почему я должна менять фамилию? Кто вообще придумал это правило? Мой отец был хорошим человеком, у которого не осталось сыновей, способных продолжить его род. Он этого заслуживает.
Мои последние слова повисают в воздухе. За столом никто не дышит. Майкл сверлит меня взглядом; его глаза сверкают от нарастающей ярости. Знаю, я многого прошу. Он родился с фамилией, которую будет носить на протяжении всей своей жизни, и не обязан ее менять.
Однако я тоже свою не поменяю.
Мы скованы в немом противостоянии. Вероятно, потому, что понятия не имеем, что еще сказать. Он жаждет либо заорать, только не хочет делать это здесь, либо меня придушить.
– Лад-но, – запинаясь, произносит Кай. Его взгляд мечется между нами. – Мы… вернемся к этому вопросу позже.
Все ерзают на своих местах. Майкл отказывается разорвать зрительный контакт, поэтому я иду хотя бы на такую уступку и отворачиваюсь первой.
– Уилл… – продолжает Кай, сменив тему. – Что нам известно?
Миша выпрямляется.
– Последнее сообщение я получил от него несколько месяцев…
– Забудь о сообщениях, – заявляет Кай, оглядев собравшихся. – Когда мы видели его в последний раз?
– Тринадцать месяцев назад.
Услышав шепот Дэймона, мы поворачиваемся к нему. Он перекатывает между пальцами незажженную сигарету.
– И двенадцать дней, – добавляет Алекс. – Уилл звонил по видеосвязи.
Тринадцать месяцев. Я медленно, усиленно моргаю. Тринадцать гребаных месяцев.
– Мы можем исключить вариант его смерти, потому что его родители не беспокоятся, – говорю я.
Достав из нагрудного кармана какую-то бумагу, Миша расправляет ее и кладет на стол. Дэймон моментально подхватывает лист и спрашивает, рассматривая его:
– Что это такое?
– Список мужчин из богатых, знатных семей, которые за последние тридцать лет на время исчезали, а потом возвращались, – поясняет кузен Уилла.
Дэймон усмехается, швырнув бумагу Майклу.
– В двадцать первом веке мы обычно имеем дело с цифровыми файлами.
Взяв лист, Майкл тоже его изучает.
– К тому же какой толк опрашивать кучку чуваков среднего возраста? – интересуется Дэймон. – Во-первых, они не станут говорить. Никто не говорит о «Блэкчерче». И во-вторых. Локация меняется. Даже если заговорят, они все равно не знают, где он сейчас находится.
– Может, и не меняется, – возражает Миша. – Возможно, это часть легенды, которую нам рассказывают. Вдруг Уорнер… Стрэтфорд… Уолмарт Каннингем III даст нам какую-нибудь зацепку. Что-то стоящее. Или у тебя есть идея получше?
– Его дедушка, – включается в беседу Уинтер. – Вероятно, именно он отправил туда Уилла, верно?
Уже планируя следующий шаг, Майкл смотрит на Алекс.
– Ты сможешь втереться к нему в доверие?
Она тихо смеется.
– Понятия не имею, с чего ты взял, будто эти мужчины разглашают государственные тайны своим шлюхам.
– С того, что раньше это срабатывало, – дразня ее, Дэймон широко улыбается. – Ты себя недооцениваешь.
Но я подаюсь вперед.
– Нет.
Все переводят взгляды на меня.
– Мы не будем использовать Алекс подобным образом.
Рано или поздно она получит диплом, найдет новую работу. Что мы будем делать, когда больше не сможем пользоваться ею, словно сутенеры? Я не пошлю ее к этому старику.
– Кроме того, – продолжаю я, – люди вроде него не занимаются такими делами самостоятельно.
– Значит, его ассистент, – говорит Кай. – Джек Манро. Он должен знать все.
– А если он не заговорит? – возражает Миша.
– Уверена, легче получить информацию, если ты хочешь упечь туда кого-нибудь, а не вызволить, – бормочет Алекс.
Повисает тишина, однако я замечаю, как уголки губ Майкла слегка приподнимаются в улыбке.
– Что? – спрашиваю я.
Он сразу же перестает улыбаться и пожимает плечами.
– Ничего.
И все же я наблюдаю за ним несколько секунд. Он что-то задумал.