– Майкл не разозлится.
Но он все равно окажется в ужасном положении. Попадет между молотом и наковальней, в то время как я попрошу его сделать выбор между двумя вариантами, каждый из которых вынудит Майкла отказаться от желаемого.
Я должна решить за него. Всегда это знала.
Опустив голову, медленно льну к груди Кая.
– Если увижу его с другой женщиной, не переживу этого, – говорю шепотом. – А вдруг он женится на ком-то и мне придется до конца жизни видеться с ними в Тандер-Бэй?
Всхлипывая, ощущаю, как Кай обвивает меня руками, и начинаю рыдать. От страха и нехорошего предчувствия, засевших в животе, подташнивает.
Кай шепчет прямо мне в волосы:
– Шшшш…
Вдруг дверь распахивается. Мы оба резко поднимаем головы. Майкл стоит с таким выражением на лице, что у меня внутри все обрывается. Оскалившись, он хватает Кая за пиджак, вытаскивая его из уборной. Я судорожно вздыхаю, когда мой жених толкает своего друга обратно в зал, и тот врезается в стол. Ваза, упав со столешницы на пол, разбивается вдребезги. Райен вскрикивает и поспешно подскакивает со своего места, чтобы ее не задело.
Майкл снова набрасывается на Кая, сжимает в кулаках лацканы его пиджака.
– Эй, эй, стоп! – рычит Кай.
– Майкл, перестань! – выкрикиваю я.
Он встряхивает Кая, заорав ему в лицо:
– Какого черта вы там делали?
– Мы просто разговаривали! – отвечает Кай.
Дэймон наблюдает, замерев, но в полной готовности вмешаться, а Миша, Райен и Бэнкс обеспокоенно смотрят на разворачивающуюся сцену.
Наклонившись, Майкл тихо произносит:
– Не прикасайся к ней.
– Все было совсем не так, – возражает Кай.
– И как же все было на самом деле?
Этот вопрос задает Бэнкс. Я перевожу взгляд на девушку. Ее сомнения ранят в самое сердце.
Майкл отбрасывает друга, тяжело дыша. Кай раздраженно поправляет костюм и смотрит на Бэнкс.
– Подождите секундочку, ладно? – обращается он ко всем. Он не уверен, что нужно сказать, чтобы объясниться перед своей женой и в то же время защитить меня. Это я втянула его в такую ситуацию.
Сделав шаг вперед, говорю:
– Майкл…
– Пошла ты к черту, Рика, – перебивает он.
Выпрямившись, Майкл концентрирует внимание на мне, и я напрягаюсь.
– К черту твою власть, твой график, твоего ассистента. Твою гребаную свиту, повсюду следующую за тобой, твои планы, твои игры в шахматы. Я дал тебе слишком много власти.
Я не в состоянии пошевелиться. Постепенно каждый момент нашей жизни, которую мы построили вместе кирпичик за кирпичиком, начинает расшатываться. Не знаю, что меня больше шокирует: его внезапное презрение или тот факт, что он действительно подумал, будто мы с Каем…
– Знаешь, – продолжает он, – я хотел этого. Хотел, чтобы ты была хозяйкой положения. Мне не нужна была еще одна версия моей матери. Тихая, покорная, живущая отдельной жизнью от меня. Я хотел найти свою вторую половинку. – Он смотрит на меня. В его глазах я больше не вижу любви. Лишь боль. – И я нашел ее, – печально произносит Майкл. – Глядя в зеркало, я вижу только твое лицо. Я больше не замечаю разницы. – После короткой заминки он указывает рукой на Кая и Дэймона. – Мои мысли только о тебе, а ты?.. Ты разговариваешь с ними, но не со мной.
– Ну, ты постоянно в разъездах, – подмечает Дэймон.
На мгновение Майкл смотрит мне в глаза, потом замахивается и врезает Дэймону кулаком по лицу.
– Майкл! – кричу я.
Мой брат кряхтит, завалившись на диван, однако сразу же подскакивает на ноги и с яростным взглядом бросается на друга. Кай перехватывает его.
Забыв о своей атаке, Майкл смотрит на меня.
– После следующего сезона я завершу карьеру. Тогда ты заговоришь со мной?
Завершит карьеру? Я качаю головой.
– Тебе двадцать пять. У тебя в запасе еще несколько лет, если не получишь травму.
– Пора сосредоточиться на других вещах. «Бухте», нашей семье…
– Мы не можем заняться «Бухтой», пока Уилл не вернется домой, – требовательно заявляет Дэймон.
– Уилл не воспрепятствует нашим планам. – Майкл опирается руками на стол. – Пришло время сровнять там все с землей и начинать строительство.
– «Бухта»? – Миша шагает вперед. – Вы не снесете ее!
Майкл ударяет кулаками по столешнице, заставив всех заткнуться. Мы стоим молча. Опустив голову, он смотрит на стол.
Я медленно приближаюсь. В этом виновата я, не они.
Наконец, Майкл поднимает взгляд на меня.
– По сравнению с тобой я чувствую себя ничтожным. – Его голос звучит тише. – Словно…
– Словно тебе больше нечему меня учить, – заканчиваю фразу за него.
Он ничего не отвечает, и я понимаю, что права. Моя жизнь вращается не только вокруг Майкла, и его это пугает.
– Я не твой питомец, – говорю ему.
Когда-то была. Теперь все изменилось.
– Почему?
Почему? Он спрашивает, почему я не хочу быть его питомцем? Серьезно?
Майкл выпрямляется и подходит ко мне.
– Потому что… Потому что я должна быть значимой. Должна быть… полезной.
– Почему?
Хочется засмеяться, не от веселья, а от злости. Я не трофей. Не игрушка, которую можно запрограммировать.
– Потому что мне нужно, чтобы ты видел, на что я способна. – Чтобы я видела.
– Почему? – Он осторожно подступает ближе.
Открываю рот, но не могу издать ни звука. Я знаю, что Майкл делает. Глаза наполняются слезами. Нужно просто сказать.
– Потому что я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне, – произношу едва слышно. – А ты будешь разочарован.
Парень останавливается передо мной. Нас разделяют считаные сантиметры.
– Почему?
– Потому что я не могу… Я… – сбивчиво говорю, проглотив ком, застрявший в горле. – Не могу иметь детей. – Опустив веки, начинаю беззвучно плакать, едва эти слова слетают с моих губ. – Я не смогу дать нам семью.
Он стоит неподвижно. Хоть сердце и разрывается при мысли о том, чего мы будем лишены, гора падает с моих плеч. Не хотелось говорить об этом при посторонних, ведь Майкл поведет себя по-джентльменски, заверит меня, что все в порядке. Мы усыновим ребенка. Наймем суррогатную мать. Все будет хорошо.
Однако месяцы спустя он начнет осознавать – не все так просто. Такая жизнь станет ему ненавистна. Я же буду чувствовать, будто мешаю его счастью.
– У меня всегда были длинные циклы, только… – продолжаю я, – овуляция происходит нерегулярно. Доктор говорит, что беременность маловероятна.
– Но не невозможна, – уточняет Бэнкс, подойдя ко мне. – Ты консультировалась с другими врачами?
– Да.
Дэймон делает шаг вперед.
– Что ж, когда ты перестанешь принимать противозачаточные…
– Я их уже два года не принимаю. И у меня больше года не было месячных.
– Год, – повторяет Майкл отстраненно. – Так долго ты держала это в себе, да?
Однако его слова звучат как обвинение. Он смотрит на Кая.
– Почему ты не удивлен?
Тот лишь отводит взгляд. Он единственный, кто был в курсе, и я понимаю, что чувствует Майкл. Правда, я не откровенничала с ним. Кай узнал случайно.
Мой отец всегда твердил, что шесть аристократических искусств не только бессмертны, но и полезны. Шахматы научат меня стратегии, фехтование познакомит с человеческой природой и научит самозащите, а танцы помогут познать свое собственное тело. Все эти навыки были необходимы всесторонне развитому человеку.
Он постоянно подбадривал меня. Майкл тебя любит. У вас есть разные возможности. Люди справляются с подобными проблемами изо дня в день. Огромное количество детей нуждается в хороших семьях. Только люди еще и расстаются из-за таких проблем. Изо дня в день. Они хотят собственных детей. Им хочется завести ребенка с любимым мужчиной или любимой женщиной. Я никогда не думала, что встречу подобное препятствие на своем пути, и мне страшно. Легко сказать, что я значима. И что Майкл любит меня такой, какая я есть. И если мое тело неспособно выносить ребенка, наверняка это не единственное, что ему нужно. Я ценна, даже если не смогу родить ему детей, верно? Это не моя вина. Я не потерпела неудачу.
Только искренне верить в эти слова гораздо сложнее. Вдруг он попытается смириться, но потом решит, что это слишком тяжело. А если я сама никогда не приму тот факт, что не смогу подарить Майклу наследника?
Не в силах посмотреть на него, шепчу:
– У нас не будет совместных детей, Майкл.
Точнее не скажешь. Он должен знать – вероятность ничтожно мала.
Я жду, надеясь, что он не рассердится. Даст знак, что это не катастрофа, что он по-прежнему любит меня больше всего на свете, но…
Майкл разворачивается и уходит.
Он покидает комнату, оставив меня в слезах. Все мое тело болезненно ноет, я полностью опустошена. Майкл ненавидит меня. Боже, он меня ненавидит. Я не могу дышать.
– Ты знал? – раздается голос Бэнкс.
– Узнал совершенно случайно, – отвечает Кай.
Я всхлипываю. Мои руки дрожат. О боже. Он ушел. Он просто ушел.
Вновь закрываю глаза.
– Мы убьем его, – рычит Дэймон, вероятно, обращаясь к Каю. – Сейчас же.
Бэнкс, Райен и Алекс окружают меня, пытаются обнять, однако я аккуратно увиливаю.
– Все нормально. Со мной все в порядке. – Вытерев слезы, шагаю вперед. – Прошу меня извинить, пожалуйста. – После чего поспешно выбегаю из помещения, накрыв рот ладонью, чтобы они не услышали мои рыдания.
Пошла ты к черту, Рика.
Горло сжимается, отчего я резко просыпаюсь, не уверенная, что потревожило мой сон: шум или внезапно воцарившаяся тишина.
Двигатели перестали работать. Подняв голову, осматриваю темную каюту. Вокруг никого, постель до сих пор заправлена. Который сейчас час?
Я свернулась калачиком на кресле в нашей с Майклом комнате, куда вернулась, наконец-то набравшись смелости. Но его тут не оказалось.
Поставив одну ногу на пол, тру глаза, затем встаю и опять оглядываюсь по сторонам. Снаружи все еще темно. Когда бросаю взгляд на часы, стоящие на комоде, они звонко отбивают полночь.