Его «бабушка» и есть опасность.
Мне хочется злиться на Уинтер. Ей, как никому другому, нужно проявлять солидарность со мной. Она в курсе, почему я против того, чтобы Кристиана оставалась с Иварсеном, и причина веская, мать вашу.
Правда, я сам втайне от Уинтер просвещаю ее хореографа время от времени или проверяю, не утратил ли ее старый приятель Этан интерес к фотографии.
Но речь о нашем сыне, черт возьми. Они не должны принимать решения, касающиеся его, без меня. Рика не имеет права совать свой нос в это дело.
– Ты же знаешь, она не сможет доказать, что изменилась, если ты не дашь ей шанса, – подмечает Уинтер.
– У нее уже был шанс.
После короткой паузы она добавляет:
– Да, и у нас тоже. – Ее голос звучит печально. Мы оба отворачиваемся к лобовому. – К счастью, мы дали друг другу еще один.
Я несусь через темный дом, держа Уинтер за руку, и замечаю Рику, стоящую перед библиотекой. Она смотрит в комнату сквозь стеклянные двери. Возле нее еще два человека. За стеклом я по мере приближения различаю Кристиану, которая сидит в кресле и покачивает спящего Ивара на руках. Рядом на диване тихо читает вслух мужчина.
Потянувшись вперед, я хватаюсь за дверную ручку, однако Рика поворачивается кругом, преграждая мне путь, и накрывает мою руку своей.
– Отойди, – распоряжаюсь я.
– Она не причинит ему вреда.
– Вот именно. Не причинит.
– Дэймон, успокойся, – произносит парень, стоящий сбоку.
Я смотрю на него. Это Миша, кузен Уилла.
– Отсоси, – отвечаю, испепеляя его взглядом.
Уинтер обреченно вздыхает, а незнакомая девчонка комментирует:
– О, значит, это и есть Дэймон.
Но я снова обращаю свой гнев на Рику. Непоколебимо глядя мне в глаза, она говорит:
– Миша? Ты не оставишь нас на минуту?
Да, пожалуйста. Свали отсюда.
Пальцы Уинтер выскальзывают из моих.
– Миша, проводишь меня в зимний сад? – спрашивает она, затем говорит нам: – Валяйте, выясняйте отношения. Извини, Рика.
– Извини, что втянула тебя в это, Уинтер.
Они уходят.
Переводя взгляд с Рики на Ивара, пытаюсь отпихнуть ее в сторону.
– Этот ребенок не искупил твои грехи. – Рика опять встает передо мной, стараясь заглянуть мне в глаза. – Он не отменяет твое прошлое и не делает тебя лучше нее.
Наклонившись к самому ее носу, цежу сквозь зубы:
– Отойди.
Она не двигается с места.
– Ты привязал меня к кровати. Целовал. Кусал. Даже несмотря на то, что я плакала.
Воспоминания обо всех случаях, когда я пытался причинить ей боль – и причинял, – обрушиваются на меня, но я подавляю их.
– Хотел разделить меня со своими друзьями, – продолжает Рика. – И сам испытывал влечение ко мне в какой-то момент, помнишь?
Мои внутренности затягиваются в тугой узел. Какого черта?
– К своей младшей сестре… – с издевкой произносит она.
Я хватаю ее за предплечье, оттаскиваю от двери и припечатываю к стене.
– Заткнись, – яростно шепчу. – Больше никогда не хочу слышать об этом дерьме.
– Ты повалил меня на землю и пытался раздеть…
Отпрянув назад, запускаю пальцы в волосы. Какого хрена? Я думал, что между нами все наладилось. Зачем она это делает?
Рика не унимается. Твою мать.
– Я не хотела тебя, но ты все равно насильно поцеловал меня.
Схватив ее за запястье, тащу сестру на кухню – ее босые ноги шлепают по деревянному полу, – снова прижимаю к стене и сурово смотрю на нее сверху вниз.
– Я бы ничего не сделал, – рычу, наплевав на шепот. – Ни за что бы не обидел тебя!
– Знаю.
Она отвечает так быстро и с такой легкостью, что я запинаюсь на мгновение, все еще ожидая возражений.
Рика знает. Всегда знала.
Ну, хоть на этом спасибо. И все же… Она не может сравнивать меня с Кристианой. Мы не похожи. Да, совершенных мной ошибок до конца жизни хватит, но я не плохой родитель. Это было бы худшим, что могло со мной случиться.
А Кристиана была плохой матерью на протяжении всех двадцати трех лет. Она не только фактически бросила свою дочь, еще и отдала меня в руки скверных людей.
Я ошибался в юности. Когда был озлобленным… Одиноким.
Теперь все изменилось.
Что Кристиана может сказать в свое оправдание, а?
– И знаю, что не обидишь меня никогда. – Взгляд Рики смягчается, глаза блестят. – Я доверяю тебе. Так и ты доверься мне.
Прищурившись, отчасти я хочу уступить ей. Это справедливо, к тому же мне хочется доверять сестре.
Однако она мастерски умеет добиваться от меня желаемого. Жертвует своей королевой, чтобы взять моего короля.
Мы пристально смотрим друг на друга. Ее слова повисают в воздухе. Вдруг раздается звонок. Рика поднимает палец к уху и стучит по своей гарнитуре.
– Эрика Фэйн, – отвечает сестра, не отрывая от меня взгляда. – Чарльз, очень рада вас слышать.
Ее глаза сверкают. Я выпрямляюсь, а Рика, не отлипая от стены, наблюдает за мной и продолжает разговор.
– Да, мой ассистент прислал программу мероприятия. Жду с нетерпением. – Она улыбается.
Узел в животе медленно раскручивается. Размеренно дыша, жду, пока Рика завершит звонок.
– Никогда не покидай моего тела.
– Не покину, – прошептала я.
– Скажи, что любишь меня.
В горле пересохло. Я сглотнула.
– Скажи, что любишь меня, – потребовал он.
– Я люблю тебя, – произнесла я, удивившись, с какой легкостью мне дались эти слова. – Я люблю тебя, Дэймон.
Едва его руки крепко обхватили мою талию, я почувствовала все, что только хотела чувствовать. Что приносило мне больше счастья, чем танцы.
Чарльз… Программа мероприятия… В последнее время она не сидит сложа руки, совмещая учебу на последнем курсе с обязанностями мэра города. Вообще-то, это впечатляет. Идея выдвинуть ее на пост оказалась одним из моих лучших решений.
– О, уверяю вас, наши будущие выпускники в хороших руках, – говорит Рика. – Я приеду раньше. – Она смеется. На другом конце линии слышен мужской голос. – О да, вы меня знаете. Всегда сверхпунктуальна.
Я смотрю на Рику, которая держится столь изящно и учтиво. Настоящий игрок.
– Нет, Майкл в Лондоне. Но придержите его место. – Ее взгляд сосредотачивается на мне. – Меня все равно могут сопровождать.
Едва сдерживаю смех. Да ну?
Стерва, только что забрала моего короля. Она знает, как я этого хочу. Сопровождать ее на торжественные приемы в Тандер-Бэй. Появляться на респектабельных публичных мероприятиях в окружении жены, детей и сестер. Постепенно создавать свою семью и наш собственный мир, чтобы к тому моменту, когда мой сын… и мои будущие дети… начнут соображать, они даже не заподозрили, что когда-то было иначе.
Рика действительно доверяет мне. Боже, не знаю почему, но… она позволила мне уйти, хотя могла сдать полиции. А потом спасла, поделилась своей кровью со мной, боролась за меня…
– Я в курсе, как ты поступаешь с родителями, причинившими тебе боль, – Рика наконец-то возвращается к нашей дискуссии. – Неужели ты думаешь, что я подвергла бы ее такому риску, если бы не была уверена?
Уголки моих губ слегка приподнимаются в довольной улыбке.
– Ты боишься меня?
– Ох, очень. – Она наигранно кивает.
Засмеявшись, я немного расслабляюсь и иду к раковине, чтобы наполнить стакан водой, после чего осушаю его до дна, в то время как Рика что-то достает из холодильника. Собрав волосы в пучок, она берет кусок хлеба и накладывает сверху немного тунца. Из-за запаха еды живот сводит от голода, и я вспоминаю, что ничего не ел сегодня, кроме половины сэндвича, которую проглотил полчаса назад.
Я подхожу к барной стойке, останавливаюсь сбоку от Рики и тоже намазываю салат с тунцом на хлеб.
– Чарльз, – повторяю имя человека, с которым она сейчас разговаривала. – Кинкейд?
Наш старый декан, до сих пор руководящий частной школой Тандер-Бэй и помогавший отцу Уинтер тем утром, когда меня арестовали?
Рика улыбается себе под нос. Опустив взгляд, замечаю, что она складывает один ломтик хлеба пополам, затем отрывает корочку. Я осекаюсь, посмотрев на свой сэндвич, сложенный точно так же. Хм, ну да.
– Завтра я выступаю с речью перед старшеклассниками в честь начала их последнего учебного года, – отвечает Рика, откусив кусочек.
– А Майкл и Кай в Лондоне, – добавляю я, – пытаются уговорить того архитектора.
И я был с ними, пока Уинтер не решила проявить остроумие.
Значит, кроме меня, сопровождать ее некому.
Обойдя вокруг, она садится на табурет и облокачивается на стойку.
– Ну, тебе не обязательно идти со мной. Я вполне способна сама о себе позаботиться. Там будут Андерсоны, не говоря уже о том, что Кинкейд до сих пор тебя ненавидит, поэтому…
Рика пытается пробудить во мне еще больший интерес?
– Твое появление может привлечь всеобщее внимание, – фальшиво вздохнув, изрекает она с обреченностью в голосе. – А я знаю, что ты предпочитаешь держаться в тени.
Хохотнув, я отрываю корочку от своего сэндвича. Она умеет манипулировать мной не хуже Уинтер, правда, я не могу сказать, что не получаю от этого удовольствия.
Однако… ей также нужна демонстрация моего доверия.
Я не хочу, чтобы Иварсен оставался с матерью Рики. Но не совсем уверен, что причина в моем недоверии к Кристиане.
Возможно, мне хочется наказать ее. Или я ревную, ведь он получит то, чего не было у меня.
Глядя на сэндвич, который в глотку уже не полезет, чувствую, как внутри все съеживается и желчь подступает к горлу.
Если я хочу, чтобы Рика присутствовала в моей жизни и жизни моих детей, то от Кристианы никуда не деться. У меня нет желания объяснять детям, почему они не могут с ней видеться или приходить сюда.
Ладно, мать вашу.
– Ему можно остаться на ночь, – говорю я. – А дальше посмотрим.
Рика молчит, но я краем глаза вижу, что она смотрит на меня.