Трэвис кивнул.
— И не тех, что связаны с фартуком, как я понимаю?
— Точно не тех, — рассмеялась я.
Боковым зрением я заметила, как Уэстон смотрит на нас уже второй или третий раз за последние пять минут. Он точно следил за нашим разговором.
После того, как Болтоны ушли, Уэстон покачал головой.
— Эти двое точно не подходят для этой работы.
— Что? Это почему же? Они сказали, что предоставят смету через несколько дней и им подходят наши сумасшедшие дедлайны. Моя семья уже много раз с ними работала. На них можно положиться. Есть вариант получше?
— Мне не понравилось их настроение.
— Настроение? И какое же у них настроение?
— Не знаю. Которому доверять нельзя.
— Какая глупость!
— Они могут подать заявку на выполнение этой работы, но я вряд ли проголосую за них.
Я подбоченилась.
— И кто, по-твоему, лучше подходит для этой работы? Дай угадаю: один из твоих подрядчиков?
Уэстон пожал плечами.
— Не вижу проблемы в том, что у меня подрядчики лучше.
— Лучше? Откуда ты знаешь, кто из них лучше?
— Может быть, если бы ты больше уделяла внимания самой работе и окружению, нежели сыну подрядчика, то была бы того же мнения.
Я округлила глаза.
— Ты, должно быть, шутишь!
— Похоть слепа, — он развел плечами.
— Вот уж точно! Иначе я бы не спала с тобой!
Глаза Уэстона потемнели, зрачки расширились настолько, что стали закрывать голубизну радужек. Я чувствовала, как закипаю от гнева, а еще чувствовала… бабочек в животе.
«О, Боже, только не это!» — мысленно взмолилась я, но было уже поздно: на лбу у меня выступил холодный пот, а тело загорелось, будто рождественская елка.
«Что за черт? Я серьезно: только не опять».
Пока мои мысли занимала реакция моего тела, Уэстом таращился на мою грудь, и соски, будь они неладны, начали набухать и приветствовали этого придурка прямо через блузку. Я скрестила руки на груди, но уже было поздно. Я подняла свои глаза и увидела широкую наглую усмешку на лице Уэстона.
Сделав глубокий вздох, я закрыла глаза и посчитала до десяти. Когда я их открыла, Уэстон все еще стоял передо мной со своей наглой улыбочкой, но его брови были сведены, а на лбу выступили морщины.
— Если ты надеялась, что я просто исчезну, то мне жаль тебя расстраивать, — сказал он.
«Я знаю, что настолько мне не повезет», — подумала я про себя, но вслух это не сказала, а одарила Уэстона блестящей улыбкой.
Вернее, я старалась сделать ее блестящей, но взгляд Уэстона говорил, что я скорее улыбалась как Джокер.
«Да и черт с ним!»
— Зачем тебе исчезать? Ты мне так помогаешь. Я с удовольствием встречусь с твоим подрядчиком, — процедила я сквозь зубы.
Я не была уверена, что продержусь еще хоть немного с ним в одном помещении, поэтому развернулась на каблуках и пошла прямо к двери.
— Приятно тебе провести день, Уэстон, — сказала я, не оборачиваясь.
— Непременно, — крикнул он мне вслед. — Увидимся на ужине, Фифи.
Глава 8
София
Я специально пришла в ресторан Le Maison на пятнадцать минут позднее.
Уэстон привстал, когда я подошла к столу.
— Я уж подумал, ты не придешь.
Я села на свое место и положила салфетку на колени.
— Сказала, что приду, значит приду. Почему мы не могли заказать столик в одном из ресторанов «Графини»?
— По вечерам тут танцы. Решил, тебе понравится тесно прижаться ко мне на глазах у всех. Когда мы наедине, тебе же это нравится.
— Я с тобой танцевать не буду.
Мой отказ заставил Уэстона улыбнуться так, будто я ему подарила миллион долларов. У него была фантастическая улыбка, и это ужасно раздражало. Но сегодня вечером я собираюсь держать себя в руках.
Официант предложил нам меню вин. Я начала рассматривать варианты, но потом решила, что лучше вместо калорийного вина выберу что-нибудь диетическое и вернула меню.
— Мне, пожалуйста, водку с клюквенным соком и лаймом. Если есть низкокалорийный вариант, будет вообще отлично.
— Простите, есть только обычный. Будете?
— Да, конечно. Спасибо.
Официант обратился к Уэстону.
— А вам, сэр?
— Мне диетическую колу, пожалуйста.
Уэстоне опять отказался от алкоголя, уже в третий раз. Я хотела спросить его об этом, но потом поняла — это привлечет внимание к тому, что я выпиваю по вечерам, и промолчала.
Когда официант ушел, Уэстон пробежался по мне глазами.
— Не забывай о втором пункте нашего договора.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь.
«Договор? Я обращаюсь к нему по имени, ужинаю с ним раз в неделю и… Ах, вот он о чем».
— Почему тебя волнует моя прическа?
— Мне нравится смотреть на твою шею. Кожа там кремовая.
Я открыла рот и закрыла. Его слова казались искренними. Я знала, как с ним ссориться, как обсуждать бизнес, но не понимала, как реагировать на комплименты.
— Не говори такие глупости, — проворчала я.
— Почему нет?
— Просто не надо.
Мне было легче общаться с Уэстоном на деловые темы, и я решила переключиться на них.
— Я договорилась о встречи со вторым подрядчиком завтра на девять утра.
— А я договорился встретиться завтра в восемь со своим. Уверен, ты захочешь отменить свою встречу после того, как мы встретимся с Джимом Брайтоном.
— Я подожду, пока мы не встретимся с ними обоими. В отличии от тебя, я хочу сначала рассмотреть все варианты, вне зависимости от того, кто пригласил подрядчика.
Уэстон положил свою салфетку на стол, встал и протянул мне руку.
— Потанцуй со мной.
— Я уже сказала: я не танцую.
— Один танец.
— Нет.
— Назови мне хоть одну причину, и я от тебя отстану.
— Это непрофессионально. У нас бизнес-ужин, а не свидание.
— Я бы не назвал бизнесом то, что делал с тобой своими пальцами, однако ты не жаловалась, что это непрофессионально. И раз уж на то пошло: то как ты ушла тогда, не показывает тебя с лучшей стороны.
В этот момент к нам подошел официант с нашими напитками.
Уэстон все также стоял и ждал меня.
Я ответила ему, когда мы снова остались наедине.
— Да, я делала глупости, но это все в прошлом. Начиная с этого момента я бы хотела, чтобы мы с тобой вели себя по деловому.
Уэстон долго смотрел на меня, а потом молча, без возражений, сел обратно за стол. Он продолжал водить по своей нижней губе большим пальцем туда и обратно, пока все также рассматривал меня. Через минуту, он весь засветился — еще немного, и у него появился бы нимб над головой, — и тихо засмеялся.
— Ты думаешь, что если будешь со мной дружелюбна, то сможешь сопротивляться моему члену.
Я заерзала на стуле.
— Ты можешь выражаться культурнее?
— Что я такого сказал? — он казался по-настоящему удивленным.
Я наклонилась вперед и прошептала.
— Член. Тебе обязательно было говорить это вслух?
Он ухмыльнулся.
— Прости, я не расслышал. Повтори еще раз.
Я прищурилась.
— Ты меня прекрасно услышал.
Теперь Уэстон наклонился вперед и зашептал:
— Возможно. Но мне очень нравится, когда ты произносишь: «Член».
Мимо как раз проходил консьерж, и покосился на нас с усмешкой.
— Можешь потише?
Очевидно, он не мог.
— Ты стесняешься обсуждать мой член или все члены в принципе?
Я закатила глаза.
— Тебе что двенадцать?
— Может быть, — он пожал плечами. — Но я тебя раскусил. Ты думаешь, нет стресса — нет секса.
— Нет, не думаю, — солгала я. — Я просто хочу сохранить те крохи профессионализма, которые между нами еще остались, несмотря на ужасное начало наших отношений.
Уэстон взял со стола хлебную палочку.
— А мне такое начало понравилось.
— Это неважно, с этого момента все будет по-моему.
Он откусил кусочек палочки и указал ею на меня.
— Посмотрим.
Во время ужина я как-то умудрилась вернуть русло нашего разговора в бизнес.
— Со мной был Лен, глава обслуживания, когда я днем показывала объемы работы подрядчику, — сказала я, пока мы ждали чек. — Он ушел до твоего прихода, но я рада, что пригласила его. Он объяснил Трэвису и Сэму моменты с электрическими и противопожарными системами, то, что уже было сделано прошлым подрядчиком, о чем я не знала. Я попросила его присоединиться к нам завтра. Думаю, ты тоже должен пригласить его на встречу к восьми утра.
— Хорошо, так и сделаю.
Разговор о встрече с подрядчиком напомнил мне о том, как сильно Уэстон опоздал на нее. Раз мы сейчас были в отличном настроении, я решила спросить его об этом.
— Кстати, почему ты так опоздал на встречу? Ты так и не назвал причину, хотя заранее предупреждал об этом.
Глаза Уэстона забегали, пока не наткнулись на мои и он отвернулся.
— Ты права, не называл.
— Неважно, — я вздохнула. — Просто не веди дела за моей спиной, как ты это сделал с профсоюзом.
— Это не проблема.
«Графиня» была в пяти кварталах от ресторана, поэтому обратно мы шли вместе. На пути мы прошли мимо бара с названием «Кэролайн». Я посмотрела на Уэстона, увидеть, заметил ли он. Он смотрел пустым взглядом на вывеску бара, потом на меня. Было странно просто промолчать и пойти дальше.
— Я слышала о твоей сестре, мне очень жаль, — тихо сказала я.
— Спасибо, — кивнул он.
Кэролайн Локвуд была на два года старше Уэстона, но в школе опережала нас лишь на класс из-за своих частых прогулов. Она с детства болела лейкемией. Я знала лишь о том, что есть разные категории этой болезни и никогда не узнавала подробности о ее состоянии, но в школе она всегда выглядела очень уставшей и худой. Нам было восемнадцать, сразу после выпуска, когда все заговорили о том, что ей пересадят почку. Семья и друзья были так счастливы за нее. Но где-то лет пять назад, когда я жила в Лондоне, Кэролайн скончалась.
Уэстон остановился у входа в «Графиню», посмотрел на красивый фасад и улыбнулся.