— Я тоже просил люкс. Сколько сейчас свободных?
— Только один.
— И почему он достается тебе?
— Потому что я ответственная и, в отличии от тебя, на работе с самого утра. А ты где был? Я видела, как рано утром ты выходил из отеля.
— У меня была встреча.
Я подняла бровь.
— Еще одна? Дай угадать: это секретная информация, да?
Уэстон поджал губы.
Я показала ему уже давно знакомую улыбку и прошла к концу стойки.
— Так я и думала.
Он снова последовал за мной.
— Если два гостя отеля оба потребовали люкс, кому бы из них ты отдала?
— Тому, кто попросил первым.
— Предлагаю поступить тут также.
Когда мы с Уэтоном прилетели в Нью-Йорк, я осталась ждать багаж в аэропорте, а он пулей полетел в «Графиню», и естественно приехал первым. Поэтому технически, он был прав. Но всю прошлую неделю у меня были проблемы со сном, поэтому я решила, что будет отличной идеей спать и работать в разных номерах. Перед сном я видела кипу документов, ноутбук на столе, думала, сколько дел предстоит завтра, и меня так и подмывало спрыгнуть с кровати и заняться делами.
Я вздохнула.
— Как насчет альтернативы? Неделю я, неделю ты?
— Или… Мы могли бы делить номер на двоих? Мы оба знаем, как ты любишь проводить со мной наедине время в постели.
Я усмехнулась.
— Я так не думаю.
Он пожал плечами.
— Как хочешь, но ты многое теряешь.
Я покачала головой.
— Уверена, потом я буду ругать себя за то, что отказалась от такого прекрасного предложения.
Уэстон встал прямо сзади меня, пока я смотрела на клавиатуру и продолжала печатать за компьютером.
— Кстати, ты прекрасно выглядишь с собранными волосами. Спасибо, я это ценю.
Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела.
— Мне не нужно твое одобрение. У нас был уговор, и я его придерживаюсь — вне зависимости от того, нравится он мне или нет.
Уэстон подался вперед. Его дыхание щекотало мне кожу.
— И ты не думала обо мне, пока смотрела в зеркало, собираясь сегодня утром? Ставлю на то, что думала.
Я и правда думала о нем, но никогда не признаюсь.
— Ты не поверишь, но мир не крутится вокруг тебя. И я тем более.
— Хочешь узнать, почему я так люблю твою шею?
«Да».
— Мне все равно.
— Мне нравится твоя кожа. Когда у тебя собраны волосы, я могу смотреть на твою шею и оставаться незамеченным. Как сегодня утром в полседьмого, пока ты брала себе кофе.
Наверное, это должно было заставить меня чувствовать себя неуютно, но нет. На деле, это меня возбудило. Однако я постаралась успокоиться.
— Тебе нужно найти хобби, Уэстон.
— О, оно у меня есть, — он наклонился и прошептал: — В следующий раз я хочу заняться с тобой сексом прямо напротив того зеркала, перед которым ты каждый день собираешься. Чтобы, смотрясь в него, ты думала только о том, как я смотрю на твое отражение, пока ты кончаешь.
Я была уверена, что если подвинусь к Уэстону ближе, то почувствую его твердый член. И хотя, согласно тому же договору, по которому я сегодня сделала высокую прическу, наши с Уэстоном отношения должны оставаться тайными, у меня возникло желание сделать шаг назад и увидеть, что будет, даже если нас может кто-нибудь заметить.
Парочка гостей прошла через вращающуюся дверь и направилась прямо к стойке регистрации. Это привело меня в чувства.
Уэстон отступил назад, как только они подошли, и к тому моменту, как я их зарегистрировала, его уже не было.
Я сделала глубокий вдох и попыталась прогнать из головы похотливую дымку, чтобы вспомнить наставления Луиса о работе на ресепшен, но, в конце концов, все же пришлось обратиться за помощью к Рене. К счастью, вскоре я смогла снова вернуться к активной работе.
Я потратила еще несколько часов за стойкой, и потом пошла к команде, отвечающей за оценку стоимости отеля, которые расположились в конференц-зале этажом выше. К моей радости, отец уже уехал. Я присела возле Чарльза, главного менеджера аудиторов. Трое мужчин и одна женщина сгрудились над бумагами, которыми был завален стол. Чарльз сказал, что пригласит нескольких экспертов для оценки рыночной стоимости картин, расположенных по всему отелю, а также эксперта по антиквариату. Разговор занял около часа и прибавил мне еще десяток дел. Взглянув на часы, я не могла поверить, что уже было почти шесть вечера.
— Отец говорил, что придет вечером?
Чарльз покачал головой.
— Я не думаю, что он сегодня вернется. Но он сказал, что хочет встретиться со мной завтра.
Я вздохнула.
— Замечательно.
Чарльз понимающе улыбнулся.
— Если это поможет, ты сама справляешься на отлично. Он спросил все то же самое, о чем вчера спрашивала ты.
После такого тяжелого дня эти слова заставили меня улыбнуться.
— Спасибо.
Уже темнело и скоро горничные закончат работать, поэтому мне нужно было побыстрее перенести свои вещи в новый номер, чтобы старый успели убрать до завтра и заселить новых постояльцев. Отель не пользовался безумной популярностью, но и не пустовал.
Я собрала туалетные принадлежности из ванной, документы с рабочего стола и одежду вместе с вешалками. Я заменю их свободными из шкафа в люксе, когда закончу с переездом и пойду в лобби, чтобы дать знать, что номер свободен.
Честно говоря, лучше бы я перенесла все в два захода. Чтобы лифт поехал на верхние этажи, надо вставить ключ-карту, поэтому пришлось балансировать со всеми вещами в руках, чтобы для начала хотя бы достать карту из кармана.
Тридцать второй этаж был последний этажом отеля, а также этажом всех люксов. Два самых больших, президентских, находились по двум противоположным концам коридора. А между ними располагались бриллиантовые номера. Мой был под номером двенадцать. Когда я доставала электронный ключ, выронила документы, а когда начала поднимать их, на пол с вешалок упали два вечерних платья. В общем, я едва не растеряла все, пока не зашла в номер. Придерживая дверь бедром, я закидывала сумки и одежду внутрь, игнорируя то, что упало. Главное оно уже было в номере. Вздохнув, я перешагнула через разбросанные вещи, и прошла дальше в номер.
«Вау, мои страдания того стоили!»
Из французских окон гостиной открывался вид на Центральный парк, а еще тут был камин, мягкий уголок из дивана и двух кресел и просто огромных размеров плазменная панель. Одна стеклянная дверь вела в маленький офис, вторая — в спальню. Туда-то я и прошла, и сразу заметила королевских размеров кровать. У одной стены располагались: красивый диван, миленькое кресло и камин, другая была стеклянной от пола до потолка, прямо как в гостиной…
«Постойте-ка, а что это на кресле? Багаж?»
Я подошла ближе.
«Боже мой! Меня поселили в номер, который еще не освободился!»
Только теперь я услышала шум в ванной и поняла, что там кто-то есть.
«Господи, прямо сейчас там принимают душ!»
Я замерла, а затем рванула к двери. В панике, я начала быстро собирать свои вещи и выкидывать в коридор, но, к сожалению, опоздала.
— Куда-то собираешься?
Только у одного мужчины был такой грубый, низкий, уверенный в себе голос, который одновременно возбуждал и выводил меня из себя.
Мне даже не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто вышел из ванной.
По-хорошему, мне стоило продолжить начатое: покидать вещи в коридор и бежать, но вместо этого, я сделала глубокий вдох и обернулась.
Уэстон стоял в одном полотенце, завернутом вокруг бедер, и от одного его вида мой мозг отключился.
— Я знал, что ты скоро придешь, — он усмехнулся. — Ты могла присоединиться ко мне в душе. Хотя мне и нравится самому тебя раздевать.
Я еще не видела его так близко без одежды. Сексом мы занимались только сзади и в одежде, хоть и расстегнутой. Конечно, когда он прижимался ко мне, я чувствовала его грудь, но вид голого спортивного тела вызывал во мне совершенно другие чувства. Капли воды стекали по накаченному торсу, и я боролась со страстным желанием слизать их языком. Казалось невозможным поднять взгляд выше от этого прекрасного зрелища, но я смогла себя заставить.
— Какого черта ты делаешь в моем номере? Я подумала, что Рене дала мне еще занятый номер.
— Твоем номере? Хочу напомнить, что мы чередуем недели.
— Да, но первая неделя моя!
— Кто сказал? Ты согласилась, что первым получает номер тот гость, кто первым его просит.
— Но у меня уже был ключ. Ты знал это! Ты видел, как Рене передала его мне.
Не отвечая, Уэстон перевел взгляд на мою грудь, и я почувствовала, словно он ко мне прикоснулся. Черт знает, как у него это получалось.
«Тут стало жарче?»
Мое сердце выпрыгивало из груди, пока эмоции захватывали сознание. Отвращение — немного к нему и много к себе, злость, конфликт и здоровая порция «Господи, Боже, я никогда в жизни не чувствовала такое сильное возбуждение».
Уэстон медленно приближался ко мне. Исходя из чувства самосохранения, я подняла руку, пытаясь остановить его.
— Стой. Ближе не подходи.
Он остановился и взглянул мне прямо в глаза. Прекрасное море синих ирисов затмили расширенные зрачки. Мы простояли так долго, держа все это напряжение. Уэстон не мог решиться, как ему поступить, пока его взгляд не упал на что-то справа от меня. Несколько секунд он туда смотрел, а потом взглянул прямо на меня. Я почувствовала изменение атмосферы. Он с трудом сдерживал ухмылку, а его глазах озорно блеснули. Я повернулась, чтобы увидеть, что привлекло его внимание и встретилась со своим отражением. Огромных размеров зеркало висело в коридоре, над столом в форме полумесяца.
«Вот черт!»
Я закрыла глаза и затаила дыхание, услышав, как что-то мягкое упало на пол.
«Его полотенце».
— Развернись. Руки на стол. Задницу ко мне, милая.
Я не сдвинулась. Гнев закипал внутри.
«Неужели мне так сложно противостоять этому телу, которое принадлежит ненавистному мне мужчине, который так любит отдавать мне приказы? Снова? Какого черта я делаю?»