Мы попрощались, и мистер Торн раскрыл Софии свои объятия. Она улыбнулась и наклонилась к нему.
Он старался понизить голос, но я все равно слышал, как он сказал:
— Не отказывайся от него слишком быстро, ладно, милая? Время от времени он вытаскивает голову из задницы, и это компенсирует все недостатки.
Глава 19
София
На следующее утро Луис, главный управляющий отеля, занес мне отчеты, необходимые нашим юристам.
— Я пропустил ваш день рождения? — спросил он, заметив на столе пустую коробку из-под букета и две дюжины роз в мусорном ведре.
— Нет. Мой день рождения в октябре, — ответила я, не вдаваясь в подробности.
Луис понял намек и не стал спрашивать дальше.
— Я как раз иду на разгрузочную площадку, там рядом мусорный контейнер. Давайте я возьму коробку и цветы с собой, чтобы они вам не мешались?
— Ммм… Конечно. Спасибо.
Он вынул розы из мусорного ведра и убрал обратно в коробку.
— Другой букет тоже выбросить? Я могу захватить и его, если хотите.
— Другой?
— Тот, что из цветочного магазина «Парк Флорист» за углом. Его доставили примерно через полчаса после этого.
— Вы уверен, что он был для меня?
— Я почти уверен. Мэтт, курьер, сказал: «Цветы для Софии Стерлинг». — Луис покачал головой. — Но, может быть, я ослышался. Я могу уточнить у мистера Локвуда.
— Уэстон? А от тут при чем?
— Он подошел и сказал, что сам распорядится, чтобы букет доставили.
Интуиция подсказывала, что Луис не ослышался. Но кто еще мог прислать мне цветы, и почему именно Уэстон вызвался позаботиться о доставке, а не другие?
— Не беспокойтесь, я сама спрошу у него.
____________
Мне нужно было передать отчеты, принесенные Луисом, юристам, поэтому я отложила решение загадки о втором букете, а потом закрутилась с делами и вовсе забыла об этом.
Во второй половине дня я вышла, чтобы купить салат, и, увидев вывеску «Парк Флорист» на соседнем с «Графиней» здании, по наитию зашла внутрь.
— Здравствуйте. Вчера мне доставили от вас букет, однако карточки не было, поэтому я не уверена, от кого он.
Женщина за прилавком нахмурилась.
— О, мне так жаль. Я постараюсь помочь. Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, пожалуйста?
— Конечно. — Я вытащила водительские права и протянула женщине.
Она улыбнулась.
— София Стерлинг. Я помню джентльмена, который заказывал для вас букет. Если позволите сказать, он был не только очень хорош собой, но и знал толк в цветах. Мы просим клиентов печатать содержание карточек на нашем iPad, чтобы избежать ошибок, так что ваша должна сохраниться в файле.
— Замечательно.
Женщина набрала что-то на своем компьютере, зажужжал принтер и через минуту она протянула мне карточку с напечатанным текстом.
— Вот, держите. Извините еще раз, что ее не было в букете. — Она таинственно улыбнулась.
Я поднесла карточку поближе.
Губы на твоем лице почти такие же вкусные, как те, что у тебя между ног. Приношу извинения за столь внезапный уход. Позволь мне загладить свою вину.
Ужин в моем номере в 19.00
У меня от смущения вспыхнули щеки.
— Э-э, спасибо. Хорошего дня. — Я бросилась к двери, но тут мое внимание привлек холодильник, полный ярких цветов, и я притормозила. — Какие цветы в букете? Я никогда не видела такие раньше.
Флорист улыбнулась.
— Это георгины сорта «Блэкберри Рипл». Красивые, правда?
Я притворилась, что знаю, как они выглядят.
— Да, без сомнения.
— Знайте, быть флористом — это все равно что быть священником. Секреты наших клиентов и истории, которые они, порой, рассказывают, выбирая букеты, мы охраняем не менее тщательно, чем священник тайну исповеди. Но не думаю, что поступлю плохо, если скажу, что ваш джентльмен направился прямо к этим георгинам. Я спросила, были ли они любимыми цветами дамы? Он ответил, что не знает, но они также красивы и уникальны, как женщина, которой предназначаются.
У меня затрепетало сердце.
— Спасибо, что рассказали. — Я улыбнулась, смущаясь пуще прежнего.
Только Уэстон Локвуд мог заставить мои эмоции подпрыгивать, словно шарик для пинг-понга. Сначала мы проводим вместе потрясающую, невероятно насыщенную во всех отношения ночь, но утром Уэстон вдруг отгораживается от меня — впрочем я списала это на мрачное настроение, после трудного разговора о Кэролайн. Далее Уэстон сам посылает ко мне в номер посыльного с цветами от Лиама, а его букет я так и не получаю. Чем дальше, тем удивительнее: днем он появляется в отеле с мистером Торном. Я недолго пообщалась с ними, но было ясно, что этих двоих что-то связывает.
По дороге я сочиняла длинное сообщение Уэстону о пропавшем букете, но потом решила, что лучше расспрошу его лично, поэтому отправила короткую эсэмэску.
София: Нужно обсудить проблему насчёт доставки. Ты свободен?
Ответ пришел только, когда я уже вернулась в отель.
Уэстон: Я во Флориде. Можем обсудить это по телефону?
Что?
София: Когда ты уехал во Флориду?
Уэстон: Сегодня утром.
Мне стало немного обидно, что он не упомянул о поездке, но, может быть, это была чрезвычайная ситуация и что-то случилось — дедушка Уэстона жил во Флориде.
София: Все в порядке?
Уэстон: Да, все хорошо.
Я подумывала спросить, почему он не сказал, что уезжает — если отбросить личные отношения, мы с ним вместе управляли отелем и было бы неплохо предупредить меня — но сочла за лучшее и это отложить до личного разговора.
София: Это может подождать. Позвони, когда вернешься.
________________
Два дня я ничего не слышала от Уэстона. Этим утром Скарлетт улетела обратно в Лондон, и я провела большую часть дня с адвокатами и бухгалтерами, пытаясь закончить список активов отеля, которые все еще нуждались в оценке. Менее чем через три недели состоится аукцион.
Около семи часов я спустилась к стойке регистрации, чтобы поговорить с менеджером, так как у Луиса сегодня был выходной. В это же время курьер доставил посылку, и я слышала, как посыльный сказал девушке на ресепшн, что передаст ее мистеру Локвуду и вернется через пять минут.
— Мистера Локвуда нет в городе, — вмешалась я. — Но вы можете оставить посылку в кабинете управляющего.
Девушка нахмурилась.
— Он снова уехал? Я видела его пару часов назад.
— Да?
Она кивнула.
— Он приехал сегодня около одиннадцати утра.
«Какого черта? Где он был весь день, и почему он не позвонил мне?»
Я заставила себя улыбнуться.
— Я отнесу посылку, мне тоже нужно передать мистеру Локвуду несколько отчетов, раз уж он вернулся.
«В чем, черт возьми, его проблема? — кипела я, поднимаясь на лифте. — Мог бы хотя бы из вежливости сообщить, что вернулся!»
У номера Уэстона я глубоко вздохнула и постучала. За дверью было тихо, как и на всем этаже. Я немного подождала и пошла обратно к лифту.
«Может девушка на ресепшн ошиблась?» — думала я, но тут двери лифта открылись и, угадайте, кто был внутри?
— Так ты вернулся? — спросила я.
Уэстон вышел из лифта.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Ты вернулся сегодня утром?
— Ближе к обеду. Может быть, немного раньше полудня.
— Где ты был?
— Я же тебе писал: во Флориде.
— Я имею в виду сегодня. Я заходила к тебе в офис раньше, и дверь была закрыта.
Уэстон отвернулся.
— У меня было много работы, поэтому я закрыл ее, чтобы не отвлекали.
Я прищурилась.
— Я думала, ты позвонишь мне, когда вернешься.
Он продолжал избегать моего взгляда.
— Да?
— Да. Помнишь я написала, что хочу обсудить проблему с доставкой.
Двери второго лифта звякнули и открылись. Горничная выкатила тележку и, поприветствовав нас, пошла по коридору.
Я посмотрела на Уэстона, ожидая его ответа.
Он пожал плечами.
— Должно быть, это вылетело у меня из головы. Что случилось?
Я покосилась на горничную, которая отперев соседний номер, начала уборку.
— Мы можем обсудить это у тебя?
Уэстон, казалось, на мгновение растерялся, но кивнул, и мы в неловком молчании вошли в номер.
Если раньше я не была уверена, то теперь точно знала: что-то случилось.
Первое, что я заметила в номере Уэстона — огромный букет на столе в бумажной обертке с логотипом «Парк Флорист».
— Цветы? — я вопросительно вздернула бровь. — У тебя появился тайный поклонник?
Уэстон подошел к мини-бару и взял воду.
— Я… э-э… Их доставили гостю отеля. Я как раз был на ресепшен и велел посыльному их отнести, но тот вернул букет обратно мне, так как гость уже выписался. Я торопился, поэтому просто оставил букет здесь. Нужно его выбросить.
Уэстон оказывается не умел врать. Он даже в глаза мне не мог посмотреть, когда говорил.
— Неужели? Какая жалость. Что это за цветы?
Он пожал плечами.
— Не знаю.
Я сверлила его взглядом, пока он не посмотрел на меня.
— Что?
— Ничего. Ужасно выбрасывать такие хорошие цветы. Давай я их возьму? Я люблю цветы. — Мне действительно нравилось издеваться над ним, поэтому я добавила: — Если только это не георгины. У меня на них ужасная аллергия.
Я видела, как вращаются колесики в голове Уэстона, пока он пытался понять, как действовать дальше.
— Только на георгины? — наконец-то осторожно спросил он.
Я улыбнулась — по-дружески, но не скрывая самодовольства, — от чего Уэстон запутался еще больше.
— Да, только на георгины. Особенно на сорт «Блэкберри Рипл»…
Уэстон сдвинул брови и прищурился. Я широко улыбнулась и повысила ставку: подошла к букету и коснулась карточки.
— Тебе даже не было любопытно, что тут написано?
Уэстон замер. Похоже, он был почти уверен, что я издеваюсь над ним, но все же не хотел раскалываться прежде времени. Он медленно покачал головой и ответил, не отрывая от меня взгляда: