Я лихо отдала честь, вскочила на Портосика, и мы поскакали к конемойке – огороженной бетонной площадке. Там, вооружившись шлангами с разбрызгивателями, уже обливали друг друга закончившие тренировку пятиборцы. Мишка и Колян направили рассеянные струи воды на меня.
– Спасибо, мальчики, вы такие няши!
– Няша – это болотная жижа, – буркнул Мишка, ладонью стирая с бока Портосика стекающую с моих штанов коричневую грязь. – Скачи отсюда… пока всю няшность с тебя не смыли.
– Грубый ты. А Саша девушка мимишная, – мы дружно посмотрели в ту сторону, где мимишная Саша закрутила губу пытавшемуся козлить Бахтату. – Бросит она тебя, – безжалостно объявила я, за что тут же получила в лицо струю воды из шланга. Ну и спасибо: в такое пекло – самое оно! Под прикрытием рассеянных струй я свесилась с бока Портосика и прошептала: – Ты бери коня и выезжай – Саша нас ждать будет. Поговорить надо, – и, наскоро обтерев Портосика, неспешно поехала к воротам.
Школа была переполнена лошадьми. Коневозки начали прибывать еще вчера, распугивая вальяжных школьных котов и призывая к исполнению долга прикормленных дворняжек. Закутанные в попоны лошади спускались по сходням, словно знатные дамы с борта корабля, девчонки метались как наскипидаренные – и я вместе с ними! – размещая коней по денникам, как по номерам отеля. Сейчас навстречу мне шло форменное чудо – араб-полукровка! Тонконогий красавец с вполне прогнозируемым именем Шахид, прикрытый ярко-желтой попоной, неторопливо шествовал, окруженный свитой из наездницы, деловитой Светланы Викторовны, явно наслаждающейся обстановкой админдамы, и пыхтящего, как забытый на огне чайник, Администратора.
– …всем хорош, но жеребцует – страх! – говорила Светлане Викторовне наездница. – Вы передайте девочкам, чтоб они его из денника без меня не выводили, а то на леваде столько хорошеньких кобылок, он непременно сорвется – представляете, что с ним ваши жеребцы сделают?
Мдя-я, гарачий арабский мушшина! А вот хочу себе такого! Ничего, это вопрос мы дома поднимем и не опустим, пока чего хочим, того получим. Только для этого неплохо бы на первых соревнованиях каку-никаку медальку наездить. А ведь если школу прикроют – эти соревнования могут стать моими первыми и последними в жизни. Не позволю! Моя школа, мои лошадки. Тренеры тоже мои.
– Так какие меры? – поджидающая за воротами Саша аж подпрыгивала в седле от нетерпения. – Киллера Администратору наняла?
– И ведь она считается доброй девочкой! – доверительно нагибаясь к уху Портосика, поделилась я. – Вон по бедному Банни до сих пор горюет…
– Так то ж конь! А этот Администратор… даже не человек. Фу! – скривилась Саша.
– Консультанта я пригласила, консультанта! – вскричала я. – Поможет нам разобраться!
– Мент? Или частный сыщик? А он твоему папе не настучит, что ты тут расследования ведешь?
– Сто процентов! – хмыкнула я. – Потому что это не мент и не частный сыщик, а много круче! Сейчас только Мишку дождемся и поедем встречать!
– Мишу? – Саша обернулась к воротам, где уже виден был скачущий на Арсенале пятиборец, и тут же принялась сосредоточенно поглаживать Бахтата по шее – конь аж обернулся на нее удивленно: типа, что вдруг за нежности?
– Ну и чего вы тут затеяли? – Миша подскакал к нам.
– Все то же самое, школу защищаем, можно сказать, грудью! – я направила Портосика вдоль залива.
– Защищалку сперва отрасти, мелкая! – и тут же уставился на Сашу, словно проверяя, все ли в порядке у нее с этой самой «защищалкой». Сашка смутилась до помидорных щек и погнала Бахтата, заставляя его обойти и меня, и Мишкиного Арсенала. Мишка уставился на ее туго обтянутый бриджами зад, то опускающийся, то поднимающийся над седлом. Гипноз, чессло! Вы смотрите на качающийся блестящий шарик… Вы смотрите на ходящую туда-сюда попу…
Всякие моральные тетеньки, типа учителя-воспитатели, всерьез утверждают, что парней в девушках интересуют не попы и прочая анатомия, а ум, скромность (ага-ага!) и эти еще… женственность и нежность, бр-р-р! Ну как их попы не интересуют, я прям щас наблюдаю. Только вот прикол – самые классные парни далеко не всегда достаются девчонкам с лучшими попами и грудью. Пока кавайные няшки шастают по косметическим салонам, запредельно повышая собственную кавайность, крутых парней успевают расхватать девчонки, которые учатся с ними в крутых школах, или занимаются спортом, или еще чего… Получается, моральные тетеньки не то чтоб совсем не правы? Вот и пойми парней, что у них в головах делается.
Саша быстрее закачалась в седле, точно пытаясь уйти от Мишкиного взгляда. Бахтату идея ускориться явно понравилась, он энергично порысил вперед… прямо навстречу солидно переваливающейся вдоль тропы гусиной стайке.
– Бахтат, нет! – натягивая повод, завопила Саша, но было уже поздно.
Из стайки выступил здоровенный гусь – в байкерского стиля ошейнике! Металлические шипы и заклепки сияли на фоне снежно-белых перьев. Гусь вытянул шею и загоготал. Бахтат гневно заржал в ответ, упрямо, по-бычьи, нагнул голову и двинулся на того, кто осмелился бросить ему вызов. Черный конь грозно пер на белого гуся. Тот и не думал уступать – наоборот, растопырил крылья и зашипел.
– Эй, ты, лошадь! Уйми своего коня! – курносая девчонка примерно моего возраста мерила гневным взглядом и Сашу и Бахтата.
– Быстро убрала с дороги свой суповой набор, пока Бахтат его не потоптал! – возмутилась Саша. – И тебя заодно!
Клекот гуся стал откровенно угрожающим, девчонка уперла руки в бока…
– Эй-эй! Я тоже мечтаю сделать с ней что-нибудь нехорошее: правда, в моих мечтах фигурируют асфальтовый каток и бетономешалка. Но пока отложим – это и есть наш консультант. Знакомьтесь: Катерина.
– Она? – с непередаваемой интонацией переспросила Саша, глядя на Катьку с высоты Бахтата.
– Вот эта? – с еще более непередаваемой интонацией повторил Мишка.
– Нет, ее гусь! – разозлилась я.
– Ты даже не въезжаешь, до какой степени права… – пробормотала Катька, весело поглядывая на надменно созерцающих ее всадников. – Полинка хотела затащить сюда моего старшего брата, а не меня, но Вадька… скажем так, занят.
– Ага. Вместо мента ты позвала пацана… а вместо пацана явилась его младшая сестрица… с гусем.
– Хорошо, хоть не бабушка с курицей! – подхватил Мишка.
Да что б вы еще понимали!
– Ее брат – самый крутой программер в нашем лицее! – выпалила я. – А его «Игра в детектив» порвала Инет!
– И по этому поводу его младшая сестра знает, как вести расследования, – заключила Саша.
– Представь себе, знает! – Историю, как наш лицей избавился от нескольких очень… особенных преподов, я им рассказывать не собираюсь[15]. Я и сама не знаю, как именно Катька с Вадькой в этом замешаны, но занятную движуху вокруг них я тогда просекла. И выводы сделала. Видимо, правильные, раз уж Катька согласилась прийти, а не послала меня далеко-далеко. – Что я вам доказываю? Не нравится – валите обратно в школу и причитайте: злые дядьки хотят нас закрыть, бла-бла-бла! А я делом займусь!
– Касательно злого дядьки, который хочет вас закрыть, – Катька перешла на деловой тон. – Я все-таки уговорила Вадьку провести на него полный поиск, включая закрытые базы данных. – Она вытащила из кармана джинсов флешку и придержала ее на поднятой руке. – Учти, за эту информацию будешь мне должна! Я подумаю, что с тебя стрясти, но порцией мороженого не отделаешься. – Она наконец положила флешку на мою протянутую ладонь. – И флешку вернешь, а то Севка с меня шкуру спустит.
– Твой парень? – насторожилась я. Мне, конечно, ужасно интересно было узнать, что на флешке, но Севка… Кто такой, почему не знаю? Раньше у Катьки даже намека на парня не прорисовывалось.
– Так, друг… – тон у Катьки был очень особенный, переводится как «еще-не-мой-но-будет-тьфу-тьфу-чтоб-не-сглазить!» Саша от этого ее тона дернулась и покосилась на Мишку. Н-да, пичалька. – Если вкратце… – снова перешла на деловой тон Катька, – этот ваш куратор от горсовета при жизни… ну пока он еще был человеком, а не депутатом… был волонтером, гражданским активистом, короче – борцом за все хорошее против всего плохого. Вот его от какой-то там политической партии в горсовет и удепутатили.
Я фыркнула – я без всякого взлома баз данных, по одному костюму все про него поняла.
– Он среди остальных депутатов – как деревенский на тусовке мажоров. Ездит общественным транспортом и галдит против коррупции. По-моему, назначить его в вашу школу… это они в горсовете вроде как прикольнулись. Типа, никому не надо, а ему сойдет, – теперь уже Катька фыркнула, явно не испытывая никакой жалости к бедному зачмуренному депутату. – Но три дня назад он вдруг открыл валютный счет в банке и посетил несколько автосалонов – машину подбирать изволил.
И это я тоже поняла – по его новому костюму!
– Счет в офшоре? – уточнила я.
– В ближайшем банке! Навряд ли он понимает, что такое офшор. Да и сумма только ему от большой черноземности кажется серьезной, а на самом деле – так, ерунда, – деловито уточнила Катька.
Ох, любопытство у меня чешется – аж свербит! У Катьки мама – медсестра в поликлинике, даже не в каком-нибудь элитном центре, а к деньгам они с братом относятся… даже не как я, а скорее… как мой папа. Может, Вадька на своей игре круто поднялся? Когда-нибудь я обязательно разберусь.
– Банк и номера счетов – все на флешке, – хладнокровно сообщила Катька. – В принципе, можно и pin-код раздобыть, но это уже на самый крайняк, все-таки незаконно… Хотя он жаловаться не будет, а то ведь еще спросят: откуда деньжищи?
– Со взятки, вестимо… – откликнулась я.
Саша с Мишкой ошалело глядели на Катьку. Ага, а вы думали у меня крыша отъехала – не знаю, с кем связываться?
– А тот, кто ему эти деньги дал, найдет другого, – покачала головой я. – Нам нужно понять, кто заказчик и зачем ему надо закрыть нашу школу.
– Тогда поехали посмотрим, – решительно кивнула Катька. – Кто покатает меня на лошадке? – она оглядела нас троих.