Лев VI (886—912) также делит кавалерию на тяжеловооружённых двух видов, которых называет катафракты-кабалларии и просто катафракты и легковооружённых лучников и метателей дротиков (80, с. 42).
Автор кратко характеризует вооружение воинов:
«Конные лучники носили кольчуги и шлемы из полированного железа, украшенные султанами, вооружение состояло из лука средней силы, носимого для лучшего сохранения в футлярах, колчанах с 30—40 стрелами, средней величина копья с флюгером, меча на плечевой перевязи и кинжала за поясом. Каждый всадник имел, кроме того, пилу, шило и запас тетив. Молодые всадники, которые ещё не умели ловко стрелять из лука, имели большие щиты и по два дротика. На руках были железные перчатки. У офицеров лошади имели грубое закрытие и налобники из железа или войлока, а у всадников, сражавшихся в передних рядах, ещё и закрытия для шеи и боков. Удила были очень строгие и пригонялись весьма тщательно. Сёдла, которые к тому времени уже вошли во всеобщее употребление, были довольно велики и снабжены двумя стременами, чемоданом и кобурой, в которой возился 3- или 4-дневный провиант. Подковы прикреплялись к копытам гвоздями… конское снаряжение украшалось султаном или пером на голове коня, различными кисточками на чепраке…» (197, с. 104—105).
Лев VI говорит о небольших щитах для катафрактов, оставляющих кисть руки свободной, и коротком холодном оружии: булаве, топоре или мече. Цвет щита, флажка копья, плаща и конского волоса на шлеме должен был быть одинаковым у воинов всей тагмы (504 т. 1, с. 433—434).
Глубина строя и элементы тактики, описанные Львом VI, сходны с теми, которые рекомендовал Псевдо-Маврикий.
К середине X в. правительство Византии попыталось остановить сокращение численности фемного войска. Земли стратиотов объявили неотчуждаемыми, а воинов внесли в новые списки. Но это не остановило процесса феодализации фем. Большинство стратиотов продолжало разоряться и попадать в зависимость к более удачливым соотечественникам — богачам «динатам» — и становились «париками», зависимыми в той или иной степени. К концу XI — началу XII вв. динаты играли в политике Византии ведущие роли, поскольку обладали собственными войсками из разорившихся стратиотов; иные могли выставить по 1000 воинов. В этих условиях правительство снова было вынуждено привлекать на службу наёмников из других стран.
Византийская конница X—XII вв. показана в работе императора Никифора Фоки (963—969). Сам он был хорошим воином и способным полководцем, о чём свидетельствует Лев Диакон:
«…говорят, что однажды, когда, на него (на Никифора — В.Т.) напал один из храбрейших варваров, обычно начинавший бой, Никифор направил в его грудь копьё и нанёс обеими руками удар такой силы, что оно прошло тело насквозь, пронзив переднюю и заднюю стенки панциря» (32, с. 10).
«Всех поступающих в его подчинение стражей и телохранителей он ежедневно самым усиленным образом наставлял в военном искусстве, учил их умело сгибать лук, отводить стрелу к груди, метко поражать цель, ловко размахивать и вращать во все стороны копьём, уверенным движением вращать в воздухе меч, легко вскакивать на коня» (32, с. 30).
При императоре Никифоре вооружение и тактика конницы несколько изменились. В паноплию византийского катафрактария входили следующие элементы доспе-ха: панцирь — клибанион, с рукавными покровами до локтей — маникиями. От локтя до кисти руки были закрыты наручами — паникелиями. Нижняя часть доспеха, прикрывавшая живот и бёдра называлась кремасмата. Металлическая чешуя, которой обшивалась кожаная основа доспеха, называлась сабой.
Также, как Псевдо-Маврикий и Лев VI, Никифор считает обязательным для воина ношение плаща — эпилорикона или эпилорикиона, надеваемого поверх панциря. Плащ имел разрезы на уровне подмышечных впадин, чтобы не стеснять движения рук, а если эпиларикон имел рукава, то их откидывали назад и связывали за спиной.
На голове носили шлем — касис, часто снабжённый маской с глазницами. Голени покрывались поножами — халкотубами. Лошади катафрактов тоже покрывались броней. Она делалась или из войлока или из воловьей кожи со специальным разрезом спереди, чтобы не стеснять движений животного. Назывался такой доспех кентукла (80, с. 32).
Вооружение катафракта составляли: железная булава — сидерорабдион с 3, 4 или б гранями; пика — контарион; меч — парамерион; обоюдоострый меч — спафион и щит — скутарион «У пояса или при седле имеются ещё другие булавы» (80, с. 32).
Никифор делит тяжеловооружённых всадников на три вида, в зависимости от их оружия: контараты — копейщики — составляли, видимо, вторую шеренгу построения; сидерорабдаты вооружённые булавами и парамеры — бастасонты — скорее всего, воины, имеющие мечи вместо оружия ударного действия (80, с. 32). Примечательно, что автор трактата, не снабжает катафрактариев луками, в отличие от Псевдо-Маврикия и Льва VI. Видимо, это связано со снижением боевой выучки стратиотского сословия. Лев недаром сетовал на то, что в Византийской империи трудно найти хороших лучников для набора в армию.
Кроме тяжеловооружённых, в строю находились и конные стрелки. Никифор наделяет их доспехом; надо думать, облегчённой кольчугой, шлемом-касидией без маски, мечами-спафионами и луками со стрелами. Щиты для стрелков не предусматривались. Некоторые из них носили специальный доспех — кабадию, закрывающий ноги стрелка и часть корпуса лошади (80, с. 33).
Остальная часть кавалерии, не умеющая пользоваться луками, вооружалась, по мере возможности, доспехами различных типов, шлемами, щитами, пиками, мечами или булавами-рабдиями (80, с. 33).
Никифор в своей «Стратегии» описывает рекомендуемый вариант построения. Это, разумеется, не означает, что в Византийской армии применяли только такую тактику в означенный период. Вообще, многие императоры Византии занимались военными вопросами, придумывали новые способы строя и тактики, по их мнению, более эффективные, чем предыдущие, например, Алексий Комнин выстраивает воинов:
«…тем самым строем, который давно изобрёл и часто рисовал на листах, чертя расположение боевых порядков (ведь он не был несведущ в Элиановой тактике)» (49., с. 406).
Предлагает такой вариант и Никифор: пехота должна выстраиваться в огромное каре, а конница занимает его пустой центр и через специально оставленные проходы совершает вылазки на неприятеля.
«Кавалерия делится на 16 колонн, которые строятся в несколько линий внутри четырёхугольника, образованного пехотой. Первая линия состоит из трёх колонн: центр и два крыла. Центр занимают катафракты, которые имеют своё особое построение. Оно называется тригон (паратаксис — В.Т.) или (фаланга — В.Т.) и представляет фигуру трапеции. Общее число всадников в этой колонне 504 человека, или же, если нет такого количества катафрактов — 384. Глубина строя 12 рядов. В первом ряду — 20 всадников, или же 10. Каждый следующий ряд на 4 человека длиннее (по 2 на каждом конце); таким образом, в 12-ом ряду будет 64 или 54 всадника. В состав этой колонны допускаются конные панцирные стрелки в числе 150 человек при полном составе «фаланги» и 80 — при уменьшенном. Первые 4 ряда и все всадники, выдвинутые на концах рядов, должны быть катафрактарии, а внутри строя от 5-ого ряда до 12-го могут стоять стрелки.
Фронт первой линии кавалерии представляет ломаную линию, так как трапеция катафрактов выдвигается в центре; правое и левое крыло держит равнение на последнюю шеренгу фаланги. Оба крыла численностью каждое в 500 всадников, строятся в 5 рядов по 100 каждый. 2 первых ряда и последний состоят из людей, вооружённых пиками, третий и четвёртый из стрелков.
На правом конце правого крыла и на левом — левого выстраиваются отряды по 100 человек, имеющие назначение брать неприятеля во фланг. В их составе стрелки должны численно преобладать над людьми вооружёнными пиками. У «древних» отряд такого назначения на конце правого крыла назывался иперкерастами».
«На конце левого крыла, где противник имеет своих иперкерастов, отряд, имеющий назначение предупредить их, называющийся апособетами. Вторая линия кавалерии состоит из 4-х колонн также в 500 человек каждая, как и оба крыла, в таком же соотношении «контаратов» и стрелков, то есть, 300 и 200 человек, и также в 5 рядов глубины. Между отдельными колоннами должны быть интервалы для беспрепятственного прохода передних колонн назад и задних вперёд, то есть около четверти версты. Третью линию составляют ещё три колонны, которые располагаются против интервалов 2-й линии в расстоянии от неё на полёт стрелы».
«Отдельно становится конный резерв, под начальством особого командира с особым знаменем. Лошади должны быть распределены в группы по колоннам, которым они принадлежат, и эти группы имеют свои особые значки, чтобы кавалеристы, у которых ранен или пал конь, могли легко разыскать свой резерв и выехать вновь в строй на новых конях» (30, с. 35—37).
Кроме перечисленных, Никифор советует выделить особый конный отряд в 300 или 500 человек, который не включался в общий строй. В тексте эти воины называются прокурсаторы и находятся под командованием кефала, «местоблюстителя» — топотерета, или иного командира. Отряд должен состоять из 120—110 гипотоксотов при численности 500 человек или 60 при составе 300 воинов. Остальные вооружены пиками и дротиками. Во время рейда командир прокурсаторов оставляет 150 всадников при себе, остальных же рассылает по сторонам — в разведку. В бою отряд имеет особую задачу, о которой Никифор ничего не говорит (80, с. 33).
Автор не советует конникам в процессе схватки увлекаться преследованием:
«…так как у арабов лошади быстрее, и потому, завлекши противника, они могут, повернув коней, окружить его и переранить» (80, с. 38).
С нашей точки зрения такой боевой порядок малоэффективен. Полководец, его использующий, вынуждает своё войско к пассивной обороне. Конница, которая нуждается в просторе для действий, заперта внутри каре, и лишь небольшая её часть имеет возможность совершать вылазки. Теснота не позволила бы всадникам перестроиться внутри боевого порядка, поскольку 1-ая и 2-ая линии конницы стояли в затылок друг другу, и лишь воины 3-ей линии имели возможность выйти в промежутки между ними. Всадники имели возможность выехать только с одного фаса каре.