— Мне не нравится его вид, — сказал, глядя с подозрением, Гриф. — Не думаю, чтобы он мне понравился.
— Тебе всё равно придётся попробовать — если мы хотим избежать разоблачения, нам придётся жить как эти кочевники. Кстати, это напомнило мне ещё одну важную вещь.
Язон, говоря это, отвернул рукав и начал отстёгивать кабель, соединяющий пистолет с кобурой. Остальные глядели на него, удивлённо вытаращив глаза.
— Что случилось, что ты делаешь? — Спросила его Мета, когда он снял пистолет и сунул его в металлический ящик.
Пирряне носят оружие днём и ночью. Жизнь без оружия для них немыслима.
— Снимаю пистолет, — терпеливо объяснил он. — Если я выстрелю из него или кто-нибудь из туземцев его увидит, наша маскировка будет разоблачена. Давайте ваши пожалуйста тоже…
Прежде чем он кончил, раздался резкий щёлкающий звук и пистолеты оказались в руках их владельцев, выскочив из кожаной одежды. Язон спокойно смотрел на устремлённые на него стволы.
— Именно это я и имел в виду. Как только что-то вас волнует, сразу щёлк — и выскакивает пистолет. Это уже от вас не зависит, срабатывают ваши рефлексы. И мы должны будем спрятать наши пистолеты в укромном месте, чтобы можно было их использовать в случае необходимости, но чтобы их нельзя было обнаружить. Нам придётся справляться с туземцами их оружием. Смотрите.
Пистолеты прыгнули обратно в кобуру и внимание пиррян было привлечено выставкой Язона. Он принёс тяжело звякнувшую шкуру. Она была полна разнообразного вида ножами, мечами, дубинками и булавами.
— Хорошо, не правда ли? — Спросил он. И они оба кивнули в знак согласия. Дети и конфеты: пирряне и оружие! — С этим мы будем вооружены так же хорошо, как и любой туземец, или даже лучше. Ибо любой пиррянин стоит троих варваров. Я надеюсь, что это так. Кроме того, наше оружие гораздо лучше — это копии местных изделий, но они сделаны из лучшей стали, они прочнее и края у них острее. А теперь дайте мне ваши пистолеты.
На этот раз только пистолет Грифа появился в его руке, и он настолько сохранил самообладание, что пистолет тут же нырнул в кобуру. Потребовалось пятнадцать минут лести и уговоров, чтобы Мета неохотно рассталась со своим оружием: для того, чтобы обезоружить мальчика, потребовалось ещё два часа. Наконец это было сделано, и Язон раздал полные кружки чара своим несчастным партнёром — оба сжимали мечи, чтобы как-то утешиться.
— Я знаю, что это отвратительно, — сказал он, глядя на них, на их разочарованные лица. — Вам не нужно привыкать к нему, но по крайней мере научитесь его пить так, чтобы никто не думал, что вас отравляют.
Если не считать их случайных испуганных взглядов на свои правые руки, пирряне забыли о пистолетах. Когда нужно было готовиться ко сну, Язон раскатал спальные мешки-шкуры и выключил обогреватель, в то время, как остальные прятали оружие…
— Пора спать, — заявил Язон, — нам придётся подняться очень рано, чтобы достичь нужного места. Там небольшая группа кочевников движется к лагерю Темучина, мы присоединимся к ним. Это поможет нам приглядеться к жизни варваров, потренироваться в нужных навыках и присоединиться к главным силам без дополнительных подозрений.
Язон поднялся до рассвета и запрятал все чуждые местным обычаям предметы в металлический ящик, и лишь потом разбудил остальных. Он оставил три саморазогревающихся пищевых набора, но решил не открывать их, пока не будет нагружен полностью эскунг. Это была тяжёлая, требующая много времени работа, и Язон чувствовал большое облегчение от сознания, что его разгневанные пирряне безоружны… кожаное покрывало камача сняли и выкопали железные столбы. Их связали в четырёхугольную раму и приделали к ней колеса. Сверху погрузили весь остальной багаж. Солнце уже стояло высоко над горизонтом, а они были мокрыми от пота, несмотря на ледяной пронизывающий ветер, когда все погрузили на эскунг. Мороны громко хрустели травой, козы рассыпались по равнине и тоже паслись. Мета выразительно посмотрела как они едят, и Язон понял намёк.
— Идёмте, — сказал он, — остальное сделаем после еды.
Он нажал клапан своего самоподогревающегося пакета с едой, оттуда вырвался горячий пар. Они извлекли пластмассовые ложки и еда проходила в голодном молчании.
— Долг зовёт, — объявил Язон. — Мета, вырой ножом глубокую яму, чтобы упрятать эти пакеты. Я оседлаю моронов и запрягу их в эскунг… Гриф, бери ведро, вон то наверху и собери весь навоз животных. Не стоит пренебрегать местными ресурсами.
— Что я должен сделать?
Язон фальшиво улыбнулся и указал на землю вблизи больших травоядных.
— Помёт. Вот эти штуки. Мы высушим их и используем как топливо для обогрева и приготовления пищи.
Он взвалил на спину ближайшее седло и сделал вид, что не слышит ответной реакции мальчика. Он наблюдал за тем, как кочевники седлают этих больших животных и даже сам практиковался немножко, но всё-таки сделать это было трудно. Мороны оказались послушными, но невероятно глупыми животными и признавали только действие грубой силы. Ко времени, когда можно было пускаться в путь, все трое оказались уставшими. Язон указывал дорогу, сидя на одном из животных, Мета ехала на другом, а Гриф вскарабкался на верх багажа и правил эскунгом и приглядывал за козами. Эти животные бежали следом, срывая по дороге траву, вынуждаемые держаться поближе к своим хозяевам, предоставляющим им жизненно необходимую воду и соль.
К полудню они заметили облако пыли, движущееся перед ними наискосок.
— Сидите спокойно и приготовьте оружие, — сказал Язон, — пока я буду разговаривать. Прислушайтесь к их упрощённому языку, чтобы позже могли на нём разговаривать.
Подъехав ближе, они рассмотрели тёмную группу моронов и рассыпанные вокруг пятнышки козьих стад. Три животных отделились от большой группы и направились к ним рысью. Язон знаком приказал своему отряду остановиться, потом с проклятием, всем своим весом налёг на узду, чтобы заставить остановиться своего морона. Тот немного поартачился и немедленно начал пастись. Язон высвободил нож из ножен, заметив, что рука Меты непроизвольно сжалась в ожидании пистолета. Всадники с топотом приближались и остановились прямо перед ними. У переднего всадника была грязная борода и один глаз. Пустая глазница была красной, видимо, глаз был потерян недавно. На всаднике был металлический шлем с насечкой, увенчанный черепом длиннозубого грызуна.
— Кто ты, жонглёр? — Спросил он, перекладывая булаву с шипами из одной руки в другую. — Куда ты направляешься?
— Я — Язон, певец и рассказчик, направляюсь в лагерь Темучина. А ты кто?
Человек принялся ковырять в зубах черным ногтем.
— Шейнин из племени Крысы. Что ты скажешь о Крысах?
У Язона не было ни малейшего представления о том, как он должен относиться к Крысам, поэтому он перебирал возможные ответы. Он заметил, что у остальных всадниках на шлемах такие же черепа, несомненно черепа крыс. Символ их племени… Очевидно, у разных племён разные черепа. Но он вспомнил, что у Орайала не было такого украшения и что жонглёры стояли в стороне от межплеменных конфликтов.
— Я приветствую вас, — импровизировал он. — Крысы мои лучшие друзья!
— У тебя была вражда с Крысой?
— Никогда! — Ответил Язон, оскорблённый этим предположением.
Шейнин казался удовлетворённым и продолжал ковырять в зубах.
— Мы тоже идём к Темучину, — сказал он неразборчиво сквозь пальцы. — Я слышал, что Темучин объединяет всех против Горных Ласок, и я хочу присоединиться к нему. Поедешь с нами. Вечером споёшь для меня.
— Я тоже ненавижу Горных Ласок. Буду петь для тебя вечером.
Послышалась хриплая команда. Трое всадников повернулись и поскакали.
Отряд Язона последовал за ними и вскоре присоединился к медленно движущейся колонне моронов. Пришлось следить, чтобы козы их стада не мешались с другими.
— Ты не собираешься нам помогать? — Холодно спросила Мета.
— Это общество ориентировано на мужчин и в нём каждый делает лишь своё дело. Я буду помогать вам в шатре, но не на виду у всех.
День оказался коротким, что по достоинству оценили трое инопланетян. Вскоре кочевники достигли сегодняшней цели — колодца в пустыне. Язон, окоченевший и уставший, слез на землю и принялся разминать ноги, чтобы восстановить кровообращение. Мета и Гриф, сгоняли и привязывали протестующих коз, что заставило Язона предпринять прогулку по лагерю, чтобы избежать убийственных взглядов Меты. Его заинтересовал колодец: он подошёл поближе. Только мужчины и юноши собрались здесь, по-видимому существовало какое-то сексуальное табу, связанное с водой. Вполне понятно, ибо здесь вода жизненно необходима.
Каменная пирамида обозначала колодец. Мужчины сдвинули её и обнаружилась избитая железная крышка. Она была густо смазана жиром, чтобы предотвратить ржавчину. Когда крышку откинули в сторону, один из мужчин тщательно смазал её снова с обеих сторон. Сам колодец был примерно метр в диаметре и очень глубокий, стены его были выложены из камней, тщательно подогнанных друг к другу и сложенных без извести. Камни были очень древними и вытертыми у верха за столетия пользования. Язон задавал себе вопрос, кто был первым строителем этого колодца.
Добыча воды из колодца осуществлялась самым примитивным способом — погружением железного ведра на верёвке и затем вытягиванием его. Эту работу мог осуществлять лишь один человек — для двоих не хватало места. Приходилось широко расставлять ноги и изо всех сил тащить верёвку. Работа была тяжёлая, мужчины часто сменяли друг друга, остальные стояли рядом и разговаривали или разносили наполненные водой кожаные мешки по своим камачам.
Язон занял очередь у колодца и отправился посмотреть, как идёт работа.
Все козы были уже привязаны, Мета с мальчиком уже поставила столбы и пыталась натянуть на них кожаный покров. Язон выполнил свою часть работы, сняв с груды вещей металлический ящик-сейф и усевшись на него. Рваная кожаная обшивка ящика скрывала стенки из твёрдого сплава: сейф имел замок, который был настроен на отпечатки пальцев трёх пришельцев. Язон вытащил двухструнную лютню — имитацию музыкального инструмента, который он видел у Орайала, и замурлыкал какую-то песню.