— Конечно. Ножи, стальные наконечники к стрелам, деревянные древки, железные котлы плюс многое другое. Сахар, соль, некоторые пряности. Они смогут найти всё, что им нравится.
— Будем надеяться… — Язон печально посмотрел на пустую бутылку и отбросил её.
— Хочешь ещё? — Спросил Рес.
— Да, но не возьму. Никакого контакта с врагом — пока. Я отправлюсь обратно в лагерь, чтобы быть там к прибытию Темучина. Он здесь единственный, с кем нужно считаться. Мы переманим на свою сторону все племена, начнём мирную торговлю и скинем вождя. Держи бутылку на льду, до моего возвращения.
К тому времени, когда Язон на своём животном, вновь оказался на плоскогорье, небо снова стало низким и тёмным, а ветер швырял ему за ворот снег. Он согнулся и заставил себя двигать морона с помощью шпор. К вечеру он прибыл в лагерь пиррян и увидел, что они готовятся выступить.
— Ты приехал вовремя, — сказал Керк, поднимаясь ему навстречу. — Ракетный катер с орбиты спутника планеты следит за перемещением войск Темучина. Оттуда сообщили, что вскоре после полудня он свернул под прямым углом и направился к Двери в Ад. Вероятно, там он останется на ночь.
— Я никогда не считал его слишком религиозным человеком.
— Я уверен в этом, — сказал Керк. — Но он хороший вождь и знает, что нужно его людям. Это ущелье или что там они называют Дверью в Ад, их единственное священное место; считается, что там открывается дорога в Ад. Темучин хочет принести там жертву.
— Это место так же хорошо для встречи с ним, как и любое другое.
День склонялся к вечеру, небо спустилось ещё ниже, ветер бросал на них клочья снега. Снег собирался в складках их одежды и в мехе моронов, пока все не покрылось им. Было уже темно, когда они подъехали к камачам воинов Темучина. Со всех сторон слышались приветственные крики, когда они подъезжали к самому большому камачу, где собирались офицеры. Керк и Язон спешились и прошли мимо стражи в камач. Все обернулись, чтобы посмотреть на вошедших. Темучин грозно спросил:
— Кто вы такие, что осмеливаетесь являться к Темучину без приглашения?
Керк ответил:
— А кто ты такой, что запрещаешь Керку, вождю пиррян, победителю долины Слат, присутствовать на собрании вождей?
Схватка началась и все поняли это. Абсолютное молчание нарушалось лишь шумом ветра и скрипом снега снаружи.
Темучин был первым вождём, которому удалось объединить под своим знаменем все племена. Однако он правил без общего согласия племенных вождей. Многим не нравилась строгость его приказов, и они предпочитали другого главнокомандующего или вообще никого. Все следили за стычкой с напряжённым вниманием.
— Ты хорошо сражался в Слат, — сказал Темучин. — Вы все хорошо сражались. И мы приветствуем тебя, а теперь ты можешь удалиться. Сегодня совет тебя не касается.
— Почему? — С холодным спокойствием спросил Керк, садясь. — Что это вы стараетесь скрыть от меня?
— Ты обвиняешь меня… — Темучин побелел от гнева и схватился за рукоять меча.
— Я никого не обвиняю, — Керк широко зевнул. — Мне кажется, ты сам обвиняешь себя. Ты созываешь совет и не разрешаешь нам на нём присутствовать, пытаешься удалить, лишь бы не сказать правду. Я вновь спрашиваю: — Что вы скрываете от меня?
— Это незначительное дело. Несколько жителей низин высадились на нашем берегу, мы уничтожим их.
— Почему? Они безвредные торговцы, — возразил Керк.
— Почему? — Темучин пылал гневом и не мог удержаться на месте. Он встал и принялся расхаживать взад и вперёд. — Разве ты никогда не слышал песню о «Свободных людях»?
— Даже чаще тебя. Песня призывает уничтожать здания, которые могут стать ловушкой для нас. Но разве есть здания, которые нужно разрушать?
— Нет, но они будут. Раз жители низин поставили свои навесы…
Один из вождей прервал его, пропев строку из «Песни о Свободных людях»: «Не зная другого дома, кроме наших навесов…»
Темучин справился со своим гневом и не обратил внимания на эти слова. Они противоречили ему, но он знал, в чём правда.
— Эти торговцы подобны острию меча, которое проводит лишь царапину. Сегодня они навесили навесы и торгуют, а завтра явятся с большими навесами, потом построят здания, чтобы лучше шла торговля. Вначале острие меча, потом все лезвие. Они должны быть уничтожены.
Темучин говорил абсолютную правду. Было очень важно, чтобы остальные вожди не поняли этого. Керк молчал, и Язон заговорил.
— «Песня о Свободных людях» всегда будет нашим проводником. Она говорит нам…
— Почему ты здесь, жонглёр? — Резким голосом спросил Темучин. — Я не вижу здесь жонглёров и простых воинов. Уходи.
Язон открыл рот, но не мог придумать ответа. Темучин был прав. Язон, держи-ка рот закрытым, — подумал он и, поклонившись вождю, прошептал Керку:
— Я буду поблизости и смогу слушать все при помощи детонатора и если смогу тебе помочь советом, я тебе подскажу. — Керк не повернулся, но что-то пробормотал, и голос его чётко донёсся из миниатюрного приёмника во рту Язона. Тому ничего не оставалось, как только выйти.
Плохо, он надеялся присутствовать при раскрытии карт. Когда он выходил из камача, один из стражников приставил ему к груди копье.
Язон поглядел на него в изумлении, второй охранник схватил его за руки. Что это значит? Язон попытался вырваться, ударив первого охранника коленом в пах, но ему сзади набросили на горло кожаную верёвку и затянули. Язон не мог даже вскрикнуть. Он почувствовал сильную боль и потерял сознание.
Глава 16
Кто-то тёр снегом лицо Язона, снег набился ему в рот и нос, заставив придти в себя. Он закашлялся, сплюнул, вырываясь из державших его рук. Протерев глаза, он огляделся, мигая и стараясь определить, где он находится.
Он стоял на коленях между двух людей. Их мечи были обнажены, один держал мерцающий факел. Тот освещал небольшой участок снега и край ущелья. Красные снежинки пролетали над ним и исчезали в глубине.
— Ты узнаешь этого человека? — Спросил кто-то, и Язон узнал голос Темучина. Двое появились из тьмы и остановились возле него.
— Да, Великий вождь Темучин, — сказал второй человек. — Это человек из другого мира. Он пришёл на большой летающей лодке. Тот самый, кто был взят в плен и бежал.
При свете факела Язон взглянул в лицо говорившего, узнал острый нос и садистскую улыбку Орайала, жонглёра.
— Я никогда раньше не видел его. Этот человек лжёт, — сказал Язон, не обращая внимания на боль в горле.
— Я помню его: он был взят в плен, а потом напал на меня и избил. Ты сам его видел там.
— Да, — Темучин подошёл и спокойным невыразительным взглядом посмотрел на запрокинутое лицо Язона. — Конечно, это он. Вот почему он показался мне знакомым.
— Это ложь… — Сказал Язон, вскакивая на ноги.
Темучин сжал его плечо, прижал к земле и подтащил к обрыву.
— Говори правду, кто бы ты ни был. Ты стоишь на пороге Двери в Ад и через мгновение можешь оказаться в ней. Спасенья не будет. Но я отпущу тебя, если ты скажешь мне правду. — Говоря это Темучин наклонял тело Язона все дальше к черноте. Лишь его рука удерживала Язона от падения. Язон не мог видеть лицо вождя: всё было черно за близко поднесённым факелом. Однако он знал, что надежды на милосердие нет. Это конец. Он может лишь попытаться защитить пиррян.
Слабый голос, заглушаемый атмосферными помехами, звучал у него в голове:
— Язон, где ты? Говорит Керк. Где ты?
Детонатор работал — значит, остаётся ещё шанс.
— Почему ты здесь? — Спрашивал Темучин. — Ты помогал чужеземцам принести в наши земли их города?
— Отпусти меня. Не бросай меня в дверь Ада, и я все тебе расскажу.
Темучин некоторое время колебался, потом снова заговорил:
— Ты лжец. Всё, что ты говоришь — ложь… Я не могу тебе верить. — Его голова повернулась и в свете факела стало видно, что губы его искажены невесёлой улыбкой.
— Я отпускаю тебя, — и он разжал руку.
Язон схватил воздух, стараясь повернуться и удержаться за край обрыва, но ничего не смог сделать. Он падал в черноту.
Свист воздуха.
Удар в плечо, потом в спину. Он покатился вдоль какого-то склона, стараясь руками закрыть лицо от острых камней. Камни рвали его кожаную одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному склону.
Спуск кончился и он вновь оказался в воздухе. Падение продолжалось какое-то время — секунды или минуты — он не мог сказать — и закончилось потрясшим его ударом.
Он не умер и это сильно удивило его. Он смахнул что-то с лица и понял, что это снег. Сугроб, груда снега, на дне Двери в Ад. Сугроб в Аду и он упал прямо на него.
— Пока ты жив, надейся, Язон, — неубедительно сказал он себе. Какая может быть надежда на дне этого недосягаемого ущелья. Керк и пирряне придут к нему на помощь — эта мысль поддержала его. Но подумав об этом, он языком нащупал обломок металла во рту. С растущим страхом он извлёк обломки передатчика. Очевидно, во время падения он бессознательно сжал его зубами и разломал.
— Ты снова можешь рассчитывать лишь на себя, Язон, — громко сказал он, и звуки его голоса в беспредельной черноте не подбодрили его. Что у него в активе? Он ощупал себя, пытаясь найти аптечку. Её не было. Что ж, зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож из сапога выпал. Пальцы его рылись во всяком хламе сумки и нащупали какую-то трубку. Что это? Конечно, фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ночь приёма капсулы и забыл о Нём. Но, может он разбит; скорее всего, да.
Язон нажал кнопку и громко застонал, когда ничего не произошло.
Тогда он осторожно повернул регулятор мощности, и сверкающий луч разрезал темноту. Свет! Хотя его положение в сущности не изменилось, Язон почувствовал себя лучше. Он расширил луч и обвёл им свою тюрьму. Воздух был тих, хлопья снега пролетали сквозь освещённое пространство и исчезали. Снег покрывал дно ущелья и лежал сугробами у его стен. С двух сторон возвышались чёрные скалы, уходя вверх над его головой. Над ним был скальный выступ. Неба не было видно, его закрывали нависающие скалы. Видимо, он соскользнул по этому выступу и был отброшен в сугроб. Случайн