В ходе выполнения решения ЦК КПСС в октябре 1954 года председатель Комитета государственной безопасности при Совмине СССР утвердил план организации нелегальной резидентуры в Англии и назначение Молодого в качестве ее руководителя, а также санкционировал вывод его в страну назначения.
Касаясь ситуации, сложившейся к этому времени на Европейском континенте, авторы «Очерков истории российской внешней разведки» подчеркивают:
«В этот период отношения между Западом и Востоком продолжали накаляться, усиливалась гонка вооружений. Советское руководство и командование вооруженных сил остро интересовали вопросы, связанные с развитием военной техники в странах НАТО, в том числе предназначенной для военно-морских сил.
В то же время добывание нужной информации с использованием «легальных» возможностей наталкивалось на большие трудности в связи с активностью контрразведывательных органов против советских граждан и учреждений во многих странах НАТО. Англия не была исключением. В этой ситуации было принято решение создать в Лондоне нелегальную резидентуру и передать ей на связь часть ценных источников».
Наступил период «обкатки» Молодого по ряду западных стран, чтобы закрепить легенду-биографию и проверить надежность документов, которые позволили бы ему беспрепятственно въехать в Англию и обосноваться там.
В ходе зарубежных поездок наряду с решением вопросов документации и легализации Молодый также выполнял конкретные разведывательные задания.
«Биография разведчика, а тем паче разведчика-нелегала — субстанция весьма сложная, — рассказывал в конце 1960-х годов Конон Трофимович в беседе с журналистами. — Моя «легенда» стала и обязана была стать моей жизнью настолько, чтобы никакие случайности и «детекторы лжи» не могли бы меня уличить ни во время бодрствования, ни во время сна…»
Заодно о случайностях.
Уже рассказывалось, что лучший друг Конона Молодого по институту Леонид Колосов так и не дождался от него письма. Предоставим вновь слово журналисту-международнику, который, кстати, после своей первой загранкомандировки по линии Министерства внешней торговли СССР также стал сотрудником советской внешней разведки:
«Только однажды мне напомнили о моем стародавнем друге. Как-то в компании встретил я своего сокурсника, и он, отведя меня в уголок, таинственным шепотом поведал:
— Ты знаешь, я был недавно в командировке за границей и на парижском Бурже, где делал пересадку, вдруг вижу — стоит в окружении иностранцев знаешь кто? — И назвал имя нашего приятеля.
— Да ты что? — заинтересовался я. — Неужели он? Ну и что, что дальше?
— А дальше все было очень удивительно, если не сказать — невероятно. Я к нему, значит, с распростертыми объятиями. «Здравствуй, — говорю по-русски, — дорогой Конон, как ты сюда попал?» А он на меня смотрит каким-то потусторонним взглядом, как на доисторическое ископаемое. Я оторопел. Спрашиваю, заикаясь, по-английски: «Простите, сэр, вы разве не Конон Молодый?» А он опять же на чистейшем английском: «Нет, вы, вероятно, обознались». Я хотел его еще раз переспросить, а он вдруг тихо на чистейшем русском прошипел: «Катись ты к такой-то матери, кретин…»
— А ты?
— Покатился к этой самой матери…
— А может, ты все-таки обознался?
— А черт его знает! Если в мире существуют как две капли воды похожие физиономии и существуют совершенно одинаковые голоса, тогда я обознался. Только зачем он матерился?
Честно говоря, и у меня в душу закралось сомнение. Действительно, зачем же матюгаться? А потом я вспомнил, что слово «кретин» было любимым у Конона…
Много позже, в Москве, я его спросил, действительно ли имел место тот случай на аэродроме.
— Да, — ответил Молодый, — был такой случай. Прет на меня мой бывший однокурсник как орясина, вижу, хочет обнять и облобызать. Конечно, его можно понять. А мне что делать? Пришлось обматерить. На войне как на войне…»
Приведем еще один эпизод из жизни начинающих разведчиков-нелегалов, свидетельствующий, как нам представляется, об исключительной опасности «фактора случайности».
Представим себе ночной Антверпен — знаменитый бельгийский морской порт, в который довольно часто заходят наши торговые суда. Недалеко от порта есть даже большая площадь, называемая в народе «красной», — по окружности на ней расположено более сотни небольших магазинов, зазывающих покупателей яркой рекламой, исполненной по-русски: «Всё для моряков!».
По безлюдному тротуару этой ночной площади бодро шагает разведчик, отправившийся в Европу, чтобы привыкать к местным условиям. А навстречу ему двигается пьяный парень славянской наружности. Он останавливается и вежливо спрашивает: «Простите, а где здесь можно отлить?» Разведчик так же вежливо отвечает: «Отлить? К вашим услугам любая подворотня, дорогой». И только тогда, когда малый исчезает в подворотне, разведчик с ужасом осознает, что его спрашивали по-русски и отвечал он тоже на родном языке.
Что это, провал?! Кто этот парень — сотрудник спецслужб или случайный прохожий, пьяный моряк с российского судна? Естественно, на другой день разведчик подробно доложил в Центр о случившемся: главное и основное условие работы в разведке — честность. Скроешь что-либо, обманешь, словчишь — весьма велика вероятность, что себе же сделаешь хуже. Хорошо, что в Центре решили, что это была чистая случайность…
Итак, этап подготовки разведчика-нелегала Молодого к выполнению поставленного перед ним задания подходил к завершению. По согласованию с Молодым руководством разведки было принято решение, что его связниками-радистами в Лондоне должны стать надежные и опытные агенты советской внешней разведки американцы Моррис и Леонтина Коэны. На начальном этапе подготовки Молодый был представлен им как разведчик-нелегал Арни, вернувшийся недавно из Канады. О том, что в дальнейшем он возглавит лондонскую нелегальную резидентуру, Коэнам пока не сообщалось. Планировалось, что на данном этапе общения супруги подшлифуют английский язык Молодого, а он, в свою очередь, займется их разведывательной подготовкой.
Уже упоминавшийся генерал-лейтенант Виталий Павлов позже писал:
«…Коэны как-то сразу пришлись по душе Молодому. По одному ему известным признакам он увидел в них воплощение британской сдержанности, интеллигентности и ответственного отношения к делу. Нравилось ему и то, что, несмотря на уже имевшийся опыт разведывательной работы, они с большим вниманием относились ко всему, чему их учили, что, не стесняясь, признавались в том, чего не знали и не умели.
В свою очередь, Молодый использовал общение с Коэнами для совершенствования языковых знаний, в частности правильного произношения английских слов и оборотов, особенно названий тех лондонских улиц, которые читаются совсем не так, как пишутся.
Общение с этими людьми позволило Молодому очень много взять для себя из их большого опыта разведывательной работы. Что касается языковой практики, то лучшей школы придумать было нельзя. Иногда с утра и до вечера беседы велись только на английском языке. После таких тренировок Коэны сделали заключение, что по языку, поведению и манерам Молодого нельзя отличить от настоящего американца».
С другой стороны, тесное общение с Коэнами помогло Молодому изучить своих будущих помощников, их личные и деловые качества.
«Прежде всего, — характеризовал он супругов, — Моррис и Леонтина серьезно и добросовестно подходят к изучению материала и выполнению заданий.
По своей натуре Моррис очень педантичен. Он стремится вникать в мельчайшие, зачастую ненужные подробности. Новый материал осваивает медленно, однако запоминает твердо. Для него характерно тщательное обдумывание своих высказываний и поступков.
Леонтина по своему характеру и темпераменту полная противоположность Моррису. У нее быстрая реакция, она легко схватывает новый материал, но не любит вникать в мелочи. Лона приветлива по натуре, легко сближается с людьми».
Курс подготовки Коэнов состоял из двух частей. Первая часть была рассчитана на теоретическое изучение страноведения, истории дипломатии, английской архитектуры, живописи, культуры. Вторая часть подготовки была посвящена отработке профессиональных и практических навыков, необходимых разведчику-нелегалу: технике шифрования, тайнописи, фотодела, работе на радиопередатчике в условиях, предельно приближенных к оперативным (умение собирать и настраивать его в стационарных условиях), а также подбору мест для закладки тайников и умелому изъятию из них контейнеров с разведматериалами.
Кроме совместной подготовки в Москве Молодый встречался с Коэнами и в ряде западноевропейских стран.
Чтобы нелегал мог осесть в Англии, стране со сложной оперативной обстановкой, необходимо было снабдить его надежными документами, которые позволили бы беспрепятственно въехать в Англию и остаться там жить. Разработанный Центром вариант предусматривал проживание Конона Трофимовича за рубежом по подлинному канадскому загранпаспорту.
В конце 1954 года Молодый был нелегально выведен в Канаду.
Обратимся вновь к «Очеркам истории российской внешней разведки», в которых о заключительном этапе подготовки разведчика рассказывается следующее:
«Подготовительная работа для переезда в Англию близилась к концу. Необходимо было перевести со своего счета некоторую сумму денег в Англию в один из лондонских банков, чтобы по приезде туда можно было открыть счет. Во время этой операции разведчик познакомился со служащим банка, который являлся секретарем местной организации Королевская заморская лига. Это знакомство сыграло затем большую роль в устройстве жизни в Англии.
Королевская заморская лига тогда представляла собой общественную организацию, насчитывавшую более 50 тысяч человек, программа которой состояла в агитации за укрепление Британской империи.
Новый знакомый предложил Молодому вступить в эту организацию. Когда нелегал начал колебаться, он объяснил ему, что в Лондоне, куда он собирается ехать, у него наверняка нет знакомых, а проблем возникнет много, и некому будет помочь. А в Королевской заморской лиге его примут как своего человека, помогут