Наш спортзал продолжал расширяться, к нам приходило все больше новых людей. Среди них были как дети, так и пожилые. Ближе к лету 2006 года я уже мог позволить себе новое место для «СБД Айленд». Договорившись об аренде очень хорошего помещения в Талле, я уведомил владельца здания в Гарольд-Кроссе, что мы скоро переезжаем.
Однако за три недели до переезда произошло непредвиденное. Позвонил владелец здания в Талле и сказал, что передумал, несмотря на то что мы полностью обо всем договорились несколько месяцев назад. По его словам, вопрос с получением разрешения на размещение в здании спортзала для занятий смешанными боевыми искусствами оказался слишком сложным, и поэтому наша сделка отменяется. Снова договариваться об аренде помещения было уже поздно, поэтому я оказался в состоянии полнейшей неопределенности.
Четыре месяца, в течение которых мы искали новое помещение, выдались очень непростыми. Мне удалось договориться о временной аренде школьного зала в Крамлине, и занятия пока проводились там. Я с горечью осознавал, что чем дольше будет затягиваться вопрос с новым спортзалом, тем более губительным это станет для будущего «СБД Айленд». Как нас смогут считать серьезной командой бойцов международного уровня, если мы будем тренироваться всего несколько раз в неделю на матах, на которых школьники занимаются физкультурой?
Подобная ситуация отрицательно сказалась и на моем доходе, поэтому мне снова пришлось несколько ночей в неделю работать вышибалой в барах и ночных клубах. Раньше, когда наш спортзал расширялся и мне не нужно было заниматься подобной работой, я сказал себе, что, если мне когда-нибудь снова придется к ней вернуться, это, вероятно, станет признаком того, что мне следует отказаться от мечты добиться успеха в области боевых искусств. Теперь я начинал понимать, что имели в виду мои родители, говоря о «настоящей работе». Как-то раз я заперся в ванной, лег на пол и проплакал нескольких часов. Все это было вызвано пугающей мыслью о том, что я, возможно, потратил впустую годы своей жизни, отдаваясь бесперспективному занятию, в то время как мог добиться большего, работая по специальности.
Затем, когда лето закончилось, мы наконец нашли новое место для зала. Оно находилось в промышленной зоне в Раткуле, приблизительно в 15 километрах от центра Дублина. Подобное расположение, конечно, нельзя было назвать идеальным: добраться до него можно было с пересадками на автобусе. Но это было хорошее здание для спортзала, и за все это время мы не потеряли ни одного бойца. Мечта по-прежнему была жива.
5Мой новый ученик – Конор Макгрегор
Никогда не станет успешным тот, кто не готов идти до конца или начинать сначала, кто боится получить травму или что-то потерять.
Как-то раз днем в конце 2006 года в наш зал в Раткуле вошел тощий 18-летний паренек с бритой головой. Он учился в школе с Томом Иганом. Том нас познакомил:
– Это мой друг Конор Макгрегор. Он несколько лет занимался боксом и хотел бы сейчас тренироваться с нами, так как решил попробовать себя в MMA.
Я не помню точно, что Конор сказал мне во время нашего первого разговора, но знаю, что он называл себя будущим чемпионом UFC. Сразу было видно, что, даже если у него ничего не получится, с уверенностью в себе у этого парня в любом случае полный порядок.
Конор очень старался произвести впечатление во время своего первого спарринга в «СБД». В результате он отправил Оуэна Родди на пол сильным ударом в корпус. На спаррингах в «СБД» подобное обычно не допускается, но я решил пока ничего не говорить. Я понимал энтузиазм Конора, поскольку это была его первая тренировка, а Оуэн к тому времени успел уже поучаствовать в нескольких профессиональных боях. Конор хотел показать себя с лучшей стороны в поединке с одним из наших ведущих бойцов. Я также знал, что Оуэн скоро поквитается с ним.
Однако потом произошло совершенно недопустимое. Я сидел у себя в кабинете и вдруг услышал, как кто-то сказал: «Этот парень сбил с ног Айс». Я сразу понял, что речь о Коноре, потому что именно Айс спарринговала с Конором после Оуэна. Я вышел из кабинета и увидел, что Айс лежит на ринге. Она была в слезах. Конор причинил ей боль сильным ударом в корпус.
«Хорошо, – подумал я, – тебе это пока сойдет с рук, но если ты решил, что здесь можно безнаказанно обижать других учеников, ты ошибаешься».
– Так, Конор, я следующий, – сказал я. Надев перчатки и выйдя на ринг, я сбил Конора с ног и немного поколотил его, пока он не понял следующее: Эти ребята – твои товарищи, а не противники.
Когда мы закончили, Конор посмотрел на меня и сказал: «Да, я это заслужил».
Когда Конор только появился в нашем зале, он был забиякой. Именно забиякой, и никем иным. Боксерский клуб в Крамлине, где Конор тренировался раньше, был спортзалом, где прежде всего учили драться. Входя туда, вы видели драки, драки и еще раз драки. «СБД» же в первую очередь была ориентирована на обучение.
После того как я преподал Конору урок, мы с ним подружились. Он пришел на следующий день и быстро включился в тренировочный процесс. Иногда Конору снова не удавалось держать себя в руках, но на него было трудно сердиться, потому что с ним было очень интересно. Как-то раз мы занимались упражнением «Победитель продолжает бороться, пока не проиграет», в котором проигравший выбывает и его место занимает новый участник. Но когда Конора повалили, он продолжил бороться.
– Конор, – сказал я, – ты заметил, что ты коснулся спиной мата? Это был конец раунда.
На каждом занятии он тренировался с полной отдачей и старался превзойти всех остальных, а после тренировок всегда задавал много вопросов. Например, я вечером дома смотрел телевизор, и вдруг приходило текстовое сообщение: «А вот то освобождение от захвата, которое вы показывали сегодня, можно будет завтра повторить?» У него была настоящая страсть к обучению. Наверное, он думал обо всех этих приемах круглые сутки.
На следующей неделе мы снова занимались борьбой на выбывание, и Конору удалось повалить меня. Прежде чем я успел подняться на ноги, он встал надо мной и сказал: «Вы заметили, что коснулись спиной мата? Это был конец раунда». Конор смешил меня уже не в первый раз и уж точно не в последний. То же самое было и с его товарищами. Он все время нас веселил, и в нем было что-то очаровательное. Товарищи знали, что он излишне самоуверен, но Конор никогда не самоутверждался за их счет. Другие бойцы в зале уважали его, и он платил им тем же. Конору нравилось быть частью команды.
Глядя на Конора, я с самого начала думал: «Это чемпион мира». В нем (в его личности и спортивной подготовке) были необходимые задатки. Бойцы при грамотном подходе к тренировкам могут отточить свои навыки до высокого уровня, но можно ли обойтись без тех особых задатков, которые отличают чемпиона от всех остальных? Бойцов, которым бы это удалось, я еще не видел. Нечто особое должно быть в вас с самого начала. У Конора оно было.
Было ясно, что он обладает огромным потенциалом и его ударная техника просто потрясающая, но в некоторых аспектах подготовки, касающихся, в частности, борьбы в партере, имелись существенные пробелы. На их устранение требовалось время.
Другая проблема заключалась в том, что вне зала его многое отвлекало. Дублин не слишком большой город, и я скоро узнал, что Конор общается с людьми, которых любой, кто желает стать успешным профессиональным спортсменом, должен избегать. Конор в течение нескольких недель мог каждый день часами проводить в зале, а затем внезапно на время пропадал. Особенно удачно ему удавалось исчезать, когда приходило время платить за занятия.
Но, как только Конор возвращался в зал, он начинал выкладываться на тренировках по полной программе. Он также часто тренировался дома вместе с Томом. Том помогал Конору осваивать бразильское джиу-джитсу, а тот в ответ делился своими боксерскими премудростями. Когда Конор только появился в «СБД», он одно время параллельно занимался еще и боксом, и я ничего не имел против этого. Однако я не уверен, что его тренеры по боксу считали так же. В конечном счете Конор сделал выбор. Свое будущее он видел в MMA.
Пока мы были в Раткуле, я работал с некоторыми очень перспективными молодыми бойцами, которые находились на ранних стадиях своего развития, поэтому мне приятно вспоминать те дни. Но для меня это также был период значительного личного достижения.
В 2007 году я отправился в Турцию для участия в чемпионате мира по грэпплингу, проводящемся под эгидой Международной федерации объединенных стилей борьбы (фр. Fédération Internationale des Luttes Associées – FILA). Туда съехалось множество лучших бойцов со всего мира, и, глядя на некоторые имена, я даже начал беспокоиться, что оказался в такой престижной компании. Но, наверное, волноваться мне не стоило.
Я дошел до финала, где меня с помощью болевого блока ноги победил Рикки Ланделл, который с тех пор тренирует ведущих бойцов UFC, таких как Джон Джонс и Фрэнк Мир. Я был сильно разочарован тем, что, дойдя до самого конца, так и не смог победить, но в любом случае это стало для меня значительным достижением. Вспоминая о нем годы спустя, я ценю его еще больше. Когда я стоял на подиуме и получал серебряную медаль, позади меня поднимался ирландский трехцветный флаг и звучал государственный гимн. В этот момент я испытывал настоящую гордость. Подавляющее большинство флагов на турнире поднималось в честь США, поэтому было приятно видеть среди них и ирландский.
В Раткуле я также достиг высшей ступени бразильского джиу-джитсу. Получить черный пояс в БДД крайне трудно. Я люблю все боевые искусства, но если кто-то говорит, что обладает черным поясом по карате, это может означать две совершенно разные вещи. Речь может идти или о восьмилетней девочке, которая выполняет комплекс формальных упражнений, напоминающих танец (когда я только начинал, я сам это делал), или о Лиото Мачиде, который с помощью приемов карате уже не один год жестко отправляет противников в нокаут в боях ММА. Таким образом, если кто-то говорит о своем черном поясе по карате, то вы не сможете понять, умеет ли он драться по-настоящему, пока