— Именно поэтому мы предполагали, что вам известна их судьба, — сказал Ловец Душ. — Никто ничего о нем с тех пор не слышал.
— Вероятно, он погиб, повелитель, — заговорил еще один из прибывших воинов. Бесстрастный голос убийцы искажали динамики. — Лев забрал вас обоих. Никто не слышал о нем вестей с самого Трамаса.
— Мы не знаем наверняка, Ксарл, — возразил кто- то еще.
— Но это наиболее вероятный исход, — сказал Талос.
— Хорус проиграл, — произнес убийца.
— Как и было предначертано. — Керз окинул собравшихся полным жалости взглядом. — Неужели кто-то из вас думал, что могло быть иначе?
Убийцу по имени Ксарл разозлил ответ, и он поспешил отвести взгляд в сторону.
Тем временем из ночной мглы появились новые гиганты. Их глаза сияли, будто светлячки. Керз еще несколько раз спросил о Севатаре, но ни у кого не было ответа. Все знали только то, что он пропал на флагмане Темных Ангелов.
Керз окинул собравшихся взглядом:
— Вы первые, кто пришел. Скоро прибудет множество других. Все вы устали от тяжелых сражений. А мне пришлось пережить вещи за пределами вашего понимания. За эти годы мою веру проверяли на прочность демоны и братья. Но я восстал из мертвых, пусть и ненадолго.
— Не говорите так, повелитель, — произнес Талос, — Все может сложиться иначе.
— Все предрешено! — воскликнул примарх. — Будущего не изменить. Хорус всегда был обречен на поражение. А я должен умереть. Когда меня не станет, вы понесете истину к звездам и сорвете покров лжи, сотканный отцом. А пока… — Он развернулся и посмотрел на недостроенные стены своей вотчины. — Мы построим твердыню, равной которой не существовало. Ее залы станут воплощением кошмаров лучших представителей человечества. Здесь я напишу свой величайший труд, который станет лекарством от надежды, терзающей весь наш род.
Примарх замолчал и отвернулся. Похоже, эта речь отняла у него слишком много сил. Элвер невольно встретился с ним взглядом, и, вероятно, из-за тайного дара, которым обладал смертный, между двумя провидцами проскочила искра понимания. Подмастерье впитал в себя информацию и внезапно понял, что Керз не до конца верит в сказанное.
— Вы… вы боитесь, что не правы, — прошептал Элвер, не сумев сдержать слова. В следующее мгновение он понял, что обречен.
Движения примарха наполнились агрессией. Один из воинов решился задать вопрос:
— А что делать с ним? С вашим рабом?
Керз посмотрел Элверу в глаза. Тонкие губы разошлись, демонстрируя острые черные зубы:
— Он мне больше не нужен, капитан Вандред. Делайте, что хотите.
Десятки светящихся алых глаз злобно смотрели на Элвера.
— Повелитель! — крикнул он.
Рука в латной перчатке потянулась вперед.
11. ПРОКЛЯТИЕ ПРЕДВИДЕНИЯ
— Воины, что пришли на Тсагуальсу, были пропитаны порчей. Лучшие из них погрязли в заблуждениях. Худшие же были просто чудовищами, жадными до крови, — произнес Керз, глядя в холодную темноту своих покоев. — Я не знаю, когда мой легион начал скатываться в пропасть, и заметил происходящее слишком поздно. — Он почесал ребра, туго обтянутые кожей. Примарх сильно исхудал. В последнее время он часто забывал, что его тело нуждается в пище. Кусок человеческой плоти, присохший к коже, упал на пол. — В свою защиту могу сказать, что очень сложно сосредоточиться на настоящем, когда будущее постоянно ломится в мысли, будто незваный и нежеланный гость. Как я мог увидеть зло, творящееся на Нострамо, когда каждый день моей жизни наполнялся, словно через ядовитую капельницу, мучительными картинами будущего? И снова ты, отец, ошибся, одарив меня предвидением. Правосудие абсолютно, и благодаря тебе я очень рано узнал, что никогда не сумею его обеспечить и сам стану преступником, достойным только смерти.
Керз невесело рассмеялся:
— Ты можешь себе такое представить? Быть созданным ради единственной цели и в один прекрасный день узнать, что я сам — препятствие для ее достижения. И каждый день видеть свою казнь, исполненную по приказу отца? — Он повысил голос. — И этот приказ был отдан только потому, что я следовал путем, который указал мне отец. Ты сам создал меня вершителем правосудия. Ты сам создал меня чудовищем. Невозможно совместить обе эти сущности в одном теле. Неудивительно, что я сошел с ума, — с холодной ненавистью прошипел он сквозь сжатые зубы. — Я не виноват. Это все твоих рук дело. Кровь миллиардов невинных на твоих руках, не на моих.
Ночной Призрак помрачнел. А потом голос его стал вкрадчивым:
— Зачем ты меня создал? Почему мне пришлось все это делать? Кровь, убийства и пытки… Все это я могу понять. Но одно деяние, пусть и праведное, до сих пор терзает мне душу. Но ведь не должно! — злобно воскликнул он. — Нет-нет. — Примарх покачал головой, мысленно споря сам с собой. — Не должно. Нужно было сделать именно так. Мы с тобой были правы. По-другому и быть не могло.
Керз дернул головой и закачался из стороны в сторону.
— Разумеется, я говорю о сожжении Нострамо.
— Запусти еще раз! — Слова Керза, наполненные легкой угрозой, разлетелись по залу, в котором собралось командование легиона. Магистры когтей со всего флота прибыли на встречу. Отказаться было невозможно.
— Как прикажете, господин, — капитан Шенг, советник примарха, избегал встречаться взглядом с отцом так же, как и все остальные.
Они с мрачными лицами смотрели запись. Многим было стыдно. Многим, но не всем.
Севатар стоял по правую руку примарха и с интересом наблюдал, как его братья пытаются скрыть неловкость. Но куда больше его заинтересовали те, кто никакой неловкости не испытывал. Стратегиум был набит битком. Многие пришли в доспехах, и гул силовой брони уже начинал раздражать первого капитана.
— Ты не можешь увеличить разрешение? — спросил Малкарион из Десятого когтя.
Серв-офицер связи, стоящий за пультом управления проектором, покачал головой. Шенг, руководивший всеми смертными, которые обслуживали зал совещаний, ответил вместо него:
— Запись сделана простым авгурным объективом на нижних палубах. Там мало света, и устройство само по себе примитивно. — Он напрягся под устремленными на него взглядами. — Как я и говорил раньше.
— Достаточно, чтобы мы все поняли, что происходит! — резко бросил Вар Джахан, лорд-регент Двадцать седьмого когтя.
— Может, помолчим? Я пытаюсь обдумать происходящее, — произнес Сел Харек.
Он входил в Кироптеру, и, по идее, его слово должно было что-то значить, но многие из присутствующих ухмыльнулись и глумливо передразнили манеру речи капитана, отчего тот впал в ярость.
Севатар внимательно следил за происходящим. В зале, безусловно, были капитаны, считавшие подобные преступления нормой, а возможно, даже поощряющие их. Легион менялся к худшему. Керз не уделял надлежащего внимания своей машине войны.
Запись велась сверху, к тому же изображение искажалось широкоугольной линзой. Двое слуг торопливо двигались по коридору. Их силуэты сначала раздулись, затем сжались до почти нормальных пропорций и тут же снова раздулись. Создавалось ощущение, что они идут по полу, изогнутому параболой. Смертные прошли, и коридор на несколько мгновений опустел. Затем появился еще один силуэт. Его выдало свечение глаз в темноте — они вспыхнули, будто два призрачных огонька. Вскоре в поле зрения камеры появился обнаженный по пояс легионер. Белая кожа болезненно сияла в темноте. Сжимая в каждой руке по широкому шкуросъемному ножу с тупым острием, он крался по следу смертных.
— Кто это? — спросил Зо Сахаал.
— Мы пока не знаем, — слишком поспешно ответил Шенг, выдав тем самым свою тревогу. Он чувствовал ответственность и действовал соответствующим образом, к вящему облегчению остальных.
Теперь было меньше шансов, что примарх обратит внимание на них. Севатар проигнорировал слова советника, продолжая рассматривать толпу.
— Но запись взяли с корабля Малитоса. — Сахаал махнул рукой в сторону Кульна, не поворачивая головы. Его взгляд был устремлен на примарха и горел призывом к действию. — Он должен знать.
— На этой палубе не было биоавгуров с достаточной степенью точности, чтобы определить личность, — возразил Малитос Кульн.
— Тогда ты должен узнать его в лицо!
— Может, ты мне поможешь? — огрызнулся Кульн. — Это же просто силуэт в тенях.
Севатар продолжал молча наблюдать.
Ракурс записи изменился. На гололите появилась новая сцена. И, несмотря на двухмерное изображение, устройство позволяло каждому из присутствующих видеть все так, будто экран развернули прямо к нему. Керз не шевелился. Они смотрели запись уже в четвертый раз, но это не притупляло шок.
Бледный, как призрак, воин набрал скорость и бросился на слуг. Ножи блеснули, пронзая ткань одежды и кожу. На настил палубы упали первые капли крови. Через несколько мгновений они превратились в бурлящий поток. Первый из смертных забился в судорогах, хватая пальцами воздух за своей спиной. Второй оглянулся, увидел нападавшего и побежал. Легионер отбросил первую жертву в сторону и бросился в погоню. Он загнал слугу в угол под бесстрастным взором третьей авгурной линзы и медленно прикончил.
— У некоторых когтей есть традиция охоты на нижних палубах, — пожав плечами, произнес великан по имени Криг Ацербус, похожий на первобытного дикаря. — Так было всегда. Воины оттачивают свои навыки, преследуя живую добычу.
— Только чтобы усмирить банды трюмов, донимающие работников и не дающие им отдыхать. Только для того, чтобы наказать виновных. Эти двое были офицерами, — возразил Товак Тор по прозвищу Безрукий, жестикулируя щелкающим и шипящим бионическим протезом. — Ценным ресурсом.
— Но тем не менее — простыми смертными. Не стоит о них печалиться. В чем проблема, если скот боится пастуха? — прошипел Крукеш Бледный. Под его белесой кожей пульсировали темные прожилки.
— Что ты понимаешь в наших обычаях, терранин? — ответил Тор. — Они слишком сложны для тебя. Эти двое — нострамцы, наши слуги, а не враги.