– Вы что меня за сумасшедшего держите, – разъярился Кречетов, – сначала дочь, теперь вы.
– Держите себя в руках и не скандальте в моем доме, – одернул его Петр Афанасьевич Терентьев. – По-моему, Павел Ильич, у вас что-то с нервами.
– Посмотрел бы я на ваши нервы, если бы у вас сорок червонцев увели? – запальчиво крикнул Кречетов.
– Ну-ну, Павел Ильич, что же вы так разошлись, – попытался успокоить разбушевавшегося пострадавшего Макушкин. – Скажите, больше ничего не пропало?
– Вроде бы нет.
– Вы не уверены?
– Ну, я не устраивал полную ревизию.
– Так-так, скажите, а когда последний раз вы видели деньги?
– Не помню, недели три назад.
– А почему вы решили их достать именно вчера вечером?
– Сегодня собрался заплатить рабочим.
– Понятно. А не замечали ли вы за последние три недели каких-нибудь признаков взлома, может быть вещи были переставлены?
– Ничего подобного не замечал, – решительно ответил Павел Ильич.
– Кто из домашних знал, где вы храните деньги?
– На что вы намекаете? – взвился Кречетов.
– Ни на что, – спокойно произнес следователь, – не надо так кипятиться, Павел Ильич.
– Вы что думаете, что деньги взял кто-то из своих? – не унимался Кречетов. – Это абсурд. Вы совершенно некомпетентный следователь, вы…
– Тогда какого черта вы ко мне пришли? – оборвал его Макушкин.
От упоминания черта Кречетов слегка протрезвел.
– Я хочу, чтобы нашли вора, – заявил он наконец.
– Вы будете искать его сами или этим займусь я? – уточнил Макушкин.
– Пожалуй, вы, – сдался Кречетов.
– Вы хотите, чтобы деньги нашли, не так ли?
– Конечно, хочу.
– В таком случае вы очень облегчите мою задачу, если будете просто отвечать на вопросы. Договорились, Павел Ильич?
– Договорились, – буркнул Кречетов.
– Ну вот и отлично. Тогда еще вопрос: никто из строителей не мог знать, где вы держите деньги? Может быть, вы при них доставали их из коробочки?
– Нет.
– Хорошо, а ваш стол запирается на ключ?
– В этом не было надобности до сих пор, – грустно добавил Кречетов.
– Вот что мы сделаем, Павел Ильич, – подумав с минуту решил следователь. – Вы мне сейчас принесете эту коробочку, а я отдам ее дактилоскописту.
– Если вы рассчитываете поймать таким образом кого-нибудь их домашних, то ничего не выйдет, – предупредил он следователя.
– Это почему? – удивился тот.
– Потому что вчера все мои домочадцы начали искать деньги по всему дому и каждый счел своим долгом облапать пресловутую коробочку.
– А от кого исходила эта идея, я имею в виду поиск денег и осмотр пустой коробочки?
– Не то от Дарьи, не то от Дениса.
– Понятно, – кивнул следователь, поправляя съехавшие очки. – Но вы, все-таки, принесите коробочку и мой вам совет, Павел Ильич, запирайте деньги на ключ.
Кречетов устало поднялся и отер пот со лба. Выглядел он полностью укрощенным.
– До свидания, Еремей Галактионович, – вежливо попрощался Павел Ильич. – Спасибо и извините, что вел себя грубо.
– До свидания, Павел Ильич, постарайтесь не принимать пропажу близко к сердцу, деньги я разыщу.
– Совершеннейший хам, – высказался Петр Афанасьевич Терентьев, когда за Кречетовым закрылась дверь.
– Во-во и еще в обкоме работает, – поддакнула его жена.
– Ну все-таки в конце победила культура, – вступился за Кречетова Скворцов.
– Да уж, – поморщился Терентьев, – культура из него так и прет. Внутри, видать, ничего не осталось. Вся наружу повылазила.
– Наверняка деньги взял кто-то из своих, – поделился выводом следователь Макушкин, когда остался наедине со Скворцовым.
В тот же день Скворцов встретился с Таисией Игнатьевной и рассказал ей о краже.
– Значит Еремей Галактионович подозревает домашних? – поинтересовалась Сапфирова.
– Определенно, – кивнул Скворцов. – Под подозрением Савицкая, Сорокин, Сазоновы, не исключается даже Манюня.
– Вы пропустили две, нет даже три возможности, – спокойно сказала Таисия Игнатьевна.
– Какие же? – удивленно спросил лейтенант.
– Теоретически это могла сделать Вера Васильевна Дубкова, мать погибшего, сам Антон Петрович Дубков, ну и Кречетов конечно.
– Вы думаете, что Кречетов инсценировал кражу? – задохнулся Скворцов.
– Я ничего подобного не думаю, – отрезала Сапфирова. – Я просто указала вам на теоретические возможности.
– А какую вы сами считаете наиболее вероятной, Таисия Игнатьевна? – преданно взглянул ей в глаза Скворцов.
Таисия Игнатьевна помедлила с ответом.
– На месте следователя я бы постаралась выяснить не испытывает ли кто-нибудь из домочадцев Кречетова материальных затруднений.
– Отличная идея, – похвалил Скворцов. – Я всегда знал, Таисия Игнатьевна, что на вас можно положиться.
– Спасибо, – сдержанно проговорила Сапфирова.
– Ну а что вы вообще думаете об этих происшествиях? – не отставал Скворцов.
– Думаю, – сказала Таисия Игнатьевна, – что череда несчастий на этом не завершится. Так или иначе, – неожиданно добавила она, – мне нужно поговорить с Шельмой.
Скворцов даже открыл рот от изумления и Сапфирова, не будь дурой, воспользовалась этим, чтобы ускользнуть. Скворцов, хотя и не успел задать Сапфировой еще несколько интересовавших его вопросов, не осмелился её преследовать. Вместо этого он решил понаблюдать за молодой журналисткой и как оказалось не зря.
Киру Борисовну Авдееву чрезвычайно воодушевила идея обыска в доме Кречетова.
– Раз следователь не может дать разрешение, я обойдусь без него, – решила она.
Сказано – сделано. Через два дня Авдеевой представилась возможность забраться в дом, воспользовавшись отсутствием хозяев.
Кречетов уехал в Ленинград, Сазоновы ушли в гости к супругам Терентьевым. Нетрудно догадаться, что приглашение устроила Авдеева. Манюню повели на прогулку, Сорокин пошел ставить крючки.
– Не хотите пойти со мной? – очаровательно улыбаясь, предложил Александр Иванович.
Авдеева скорчила веселую гримаску.
– Нет, у меня много дел. Так что идите «вице-Ватсон», подышите свежим воздухом и, – добавила она совершенно искренне. – Посидите подольше на речке.
– Да меня ж комары съедят, – изобразил испуг Сорокин.
– А вы намажьтесь медом, – нашлась Авдеева.
Оба рассмеялись, и Сорокин ушел. Авдеева, между тем, заняла наблюдательный пост около дома. Через несколько минут вышла Савицкая с Манюней и Авдеева с удовлетворением услышала приказ Манюни:
– Мы будем гулять не меньше часа.
Минут через десять чинно выплыли Сазоновы. Дарья Валентиновна напоминала флагман, тянущий на буксире потрепанную лодчонку. В роли лодчонки, естественно, выступал Денис Семенович.
– Ты хорошо запер дом? – сурово осведомилась Дарья Валентиновна.
– Да, конечно, – заверил ее супруг.
«Дверь-то ты запер, а про сарай забыл», – подумала Авдеева.
И действительно задняя дверь оказалась открытой. Авдеева, довольная, пробралась в дом и приступила к осмотру. Дом был большой, четыре комнаты и кухня. Именно поэтому его и снял Кречетов.
Авдеева начала с кухни. За пять минут она просмотрела и мусорное ведро, и холодильник, приподняла кастрюли, расставив все по местам, она взглянула на часы и поспешила в одну из комнат. В комнате был беспорядок, письменный стол открыт. По лежащим в одном из ящиков документам она сообразила, что здесь живет один из обкомовцев.
– Наверное Кречетов, – решила она. – Если бы Сазонов, то тут были бы и вещи его жены.
Авдеева методично порылась в шкафах, в столе, заглянула под кровать, но ничего необычного не нашла. С беспокойством взглянув на часы, она бросилась в следующую комнату, но в этот момент раздался звук, заставивший ее душу уйти в самые кончики пяток. Кто-то открывал замок.
Авдеева, стараясь не шуметь, пробралась в темный сарай и там затаилась. Послышались торопливые шаги, и она узнала Дениса Семеновича Сазонова. Он вошел в одну из комнат и стал рыться в столе.
– Ну где же эти карты? – бормотал он, выдвигая ящики. – Вот! Нет, это сигареты. Вечно Дарья все запропастит.
– Ай-ай! – взвизгнул он, ударившись ногой о тумбочку. – Будь все неладно!
Наконец он нашел карты и прихрамывая оставил дом, не забыв запереть парадную дверь.
– И что это он возвращался? – с подозрением подумала Авдеева, осторожно высовываясь из своего убежища. – Загляну-ка я в их комнату, – решила она.
Минут десять она рылась в столе, заглянула под матрац и, наконец, принялась за платяной шкаф. Она уже заканчивала просматривать мешок с носками, как вдруг рука ее наткнулась на что-то твердое. Из большого мешка Авдеева вытянула какой-то длинный предмет.
– Ну-ка посмотрим, что это такое? – прошептала она, с нетерпением вытаскивая находку на свет божий.
То, что предстало ее глазам, было явно неожиданным для их владелицы. На ладони журналистки лежал шприц. Шприц был обычный, каких выпускают массу, но вот игла сразу привлекла ее внимание. Она была очень длинной и необычайно тонкой.
– Вот те на, – пробормотала Авдеева, обескуражено разглядывая неожиданную находку.
Легкий скрип двери вселил в нее ужас, она едва подавила крик, затем медленно повернулась. На пороге комнаты улыбаясь стоял лейтенант Скворцов.
– Боже как вы меня напугали, «Холмс», – вздохнула она с облегчением, но тут же добавила с подозрением смешанным с негодованием. – Вы что же все время следили за мной?
– Конечно, – подтвердил Скворцов и важно добавил, – «Холмс» обязан быть в курсе всего. Это вопрос престижа, – и пресекая любые возражения моментально спросил:
– Что это вы держите на ладони?
Авдеева протянула ему шприц. Лейтенант с интересом рассмотрел его, пару раз подкинул на ладони, попробовал кончиком пальца иглу.
– Острая, – констатировал он.
Авдеева молча ждала решения Скворцова.
– Положите шприц туда, откуда взяли, – распорядился Скворцов.
– Да, думаю, так будет лучше всего, – раздался за спиной мужской голос.