– Предупреждаю вас, – загремел прокурор, – что дача ложных показаний карается законом.
– Я рассказал правду, – ровным тоном ответил Морозов, нимало не смутясь под испытующим взглядом Ермолкина.
Ермолкин подумал с минуту, потом обратился к следователю.
– Может быть у вас есть какие-то вопросы к свидетелю, Кирилл Александрович?
– Благодарю вас, Олег Константинович, но пока у меня нет вопросов, – ответил Попов. – Но возможно, – и он пристально взглянул на бородача, – они появятся в дальнейшем.
– Ну что ж, – неохотно заключил прокурор, – пока вы свободны, Морозов, но никуда не уезжайте из Полянска. Понятно?
– Куда уж яснее, – буркнул тот и встал. – Я могу идти?
– Можете, – разрешил прокурор.
Через две минуты после его ухода, прокурор вызвал милиционера и велел привести Аллу Владимировну Морозову.
Она вошла и тут же с порога заявила:
– Это произвол, я буду жаловаться. Где мой муж? Я не позволю…
– Молчать! – рявкнул прокурор, так что следователь аж подпрыгнул на стуле.
Морозова икнула и замолчала.
Ермолкин сделал свирепое лицо.
– Здесь вам не ателье мод, – пророкотал он, – и вопросы здесь задаю я или в крайнем случае следователь Попов. Вам все ясно?
– Где мой муж? Вы его арестовали? – упрямо спросила Морозова.
– Его отпустили, – вмешался Попов.
– А вас за язык кто дергает? – напустился на него прокурор.
– Простите, Олег Константинович, – возразил Попов, – но, по-моему, вы ведете допрос неоправданно жестко, и я думаю…
– Если бы вы думали, то не встревали бы, – оборвал его прокурор и, не обращая больше внимания на следователя. – Почему вы не вышли из дома вчера вместе с мужем, когда он пошел в лес? – нарочито грубым тоном спросил прокурор.
– Я мыла посуду, – с вызовом ответила Морозова.
– Спустя сколько времени после ухода мужа вы покинули дом?
– Минут через двадцать.
– Вы знали, куда он пошел?
– Знала.
– Вы нагнали его в лесу?
– Нет.
– Почему?
– Я услышала женский крик и поспешила узнать в чем дело.
– Ну и в чем же было дело?
– Кричала Кира Борисовна Авдеева. Она нашла около ручья следователя Макушкина.
– Значит вы нашли его не вместе? – задал вопрос Попов.
– Нет, товарищ следователь, – нарочито любезно ответила Алла Владимировна.
– Кирилл Александрович, – улыбнулся Попов.
Ермолкин хмуро покосился на него, но смолчал до поры до времени.
– Что вы предприняли, когда обнаружили лежащего следователя Макушкина?
– Я и Авдеева попытались привести его в чувство.
– И добились успеха?
– Он на минуту пришел в себя, потом снова потерял сознание.
– Дальше, дальше, – понукал прокурор.
– Позвали на помощь мужчин, нашли носилки и перенесли в деревню. Потом приехала скорая помощь и забрала его.
– Когда вы увидели своего мужа после этого происшествия?
– Примерно через полчаса, он подошел с остальными.
– Пока это все, – жестко проговорил прокурор, – вы свободны. Но из Полянска, – грозно добавил он, – ни ногой!
В дверях она обернулась и торжественно заявила:
– Когда-нибудь эти драконовские методы встанут вам боком.
И не дожидаясь, пока прокурор треснет кулаком по столу, она закрыла за собой дверь.
Несколько минут Ермолкин бурлил, как чайник, вода в котором достигла температуры кипения.
– Никаких нервов с ними не хватит, – вопил он. – Совсем обалдели эти свидетели. Они должны быть ниже воды, тише травы, а они еще огрызаются.
– У вас действительно драконовские методы, – осмелился высказать свое мнение Попов.
Ермолкин испепелил возникшего грозным взглядом.
– Черта лысого был бы в районе порядок, если бы я со всеми миндальничал, – заорал прокурор, разбивая костяшки пальцев о стол.
Видимо, звук показался ему недостаточно грозным, потому что он тут же саданул по крышке стола трубкой, отчего та разлетелась на куски.
Попов спокойно наблюдал за бушующим прокурором, думая про себя, что на него пора надевать смирительную рубашку.
– А вы все в либерализм играете, – пригрозил Попову пальцем прокурор. – Любезничаете с ними. Черт знает что такое?!
Попов поднял брови. Обычно Ермолкин не позволял себе чертыхаться. Да, видимо, нервы у него действительно были на пределе. Удивительно, как это прокурор не набросился на кого-нибудь.
– Пригласите Авдееву, – распорядился Ермолкин, обращаясь к появившемуся милиционеру.
Авдеева вошла в кабинет легко, с улыбкой на губах. Однако, увидев выражение лица прокурора, тут же перестала улыбаться и отступила на шаг.
– Ну идите сюда, я же вас не съем, как волк Красную шапочку, – оскалился прокурор.
Авдеева приблизилась и неуверенно села на стул. Заметив следователя, она радостно улыбнулась и сказала:
– Здравствуйте, Кирилл Александрович.
– Здравствуйте, Кира Борисовна.
– Вы что же знакомы? – подозрительно спросил прокурор.
– Я брала у Кирилла Александровича интервью, – пояснила Авдеева.
– Наш поспел везде пострел, – буркнул Ермолкин, – то есть, тьфу! – поправился Ермолкин. – Наш прострел везде пропел.
Окончательно запутавшись, он махнул рукой и стал рыться в ящике стола, отыскивая запасную трубку.
Авдеева рассмеялась и подмигнула Попову. Тот лояльно отвернулся к стене.
Извлеча, наконец, на свет божий трубку, прокурор разжег ее и выпустил дым в лицо Авдеевой, которая тут же закашлялась, выстрелил вопросом.
– Зачем вы пошли в лес?
– Господи, надымили-то как, – отдышавшись, пожаловалась Авдеева. – Вам бы только в кино паровоз играть.
Попов тихо затрясся от хохота в своем углу. Ермолкин бросил на него уничтожающий взгляд и повторил вопрос.
– За ягодами, да просто погулять, – ответила Авдеева.
– Когда вы наткнулись на следователя Макушкина?
– Минут через десять. Я услышала в елках какой-то шум и пошла посмотреть, в чем дело.
– Какая вы храбрая, – заметил прокурор.
– А то как же, – гордо вскинула голову девушка.
– Вот треснут по башке, не будете по кустам лазать, – хмуро сказал прокурор. – А вы кого-нибудь видели там, кроме следователя?
– Я слышала удаляющиеся шаги, но не знаю, кто там был.
– А шаги мужские или женские?
– Скорее мужские, но в лес-то ходят в ботах, так что, поди разбери.
– А спустя какое время к вам подошла Морозова?
– Буквально через пару минут.
– Вы действительно звали на помощь?
– Ну, я вскрикнула от испуга.
– Громко?
– Ну не очень, однако, эхо в лесу хорошее, вы же знаете.
– Ничего я не знаю, – буркнул прокурор. – Терпеть не могу лес. Ну а Юрия Степановича Морозова в лесу вы не встретили?
– Он подошел примерно через полчаса после того, как я нашла Еремея Галактионовича.
– Думаю, это все, – решил прокурор. – Кстати, – остановил он ее на пороге, – я читал вашу статью о расследовании в «Лужском листке».
– Вам понравилось?
– Ничего, – скупо похвалил прокурор. – Только не вздумайте критиковать следственные органы, – предупредил он, – иначе я вам веселую жизнь устрою.
– Давление на прессу, – констатировала Авдеева.
– Свободны, – рявкнул прокурор.
Когда за ней закрылась дверь, Ермолкин резко обернулся к Попову.
– Завтра с утра поезжайте в Полянск и работайте. Я хочу, – жестко проговорил он, – чтобы вы раскрыли это дело в кратчайшие сроки. Я не позволю, чтобы на нашу прокуратуру показывали пальцем и говорили, что в ней работают дураки-следователи, которые позволяют себя безнаказанно бить по голове. Вопросы будут?
– А палку, которой ударили Еремея Галактионовича нашли?
– Об этом вам расскажет лейтенант Скворцов, – ответил Ермолкин. – Мне ничего не известно.
– Черт знает что за дело, – чертыхнулся в третий раз прокурор, уже берясь за ручку двери. – То деньги исчезли, потом нашлись. Может, Кречетов с ума сошел, и они вовсе не пропадали, не знаю. То два олуха поплыли в лодке и чуть не утонули. Этот идиот Бобриков, ну тот, что в больнице на нас пялился, с лестницы сверетенился и ногу сломал. Теперь вот Макушкину по балде дали. Короче, – заключил он, махнув рукой, – работайте, Кирилл Александрович, и докладывайте о результатах.
Идя по коридору вслед за прокурором, Попов грустно думал о своей незавидной участи.
«Как я теперь буду это все расхлебывать», – вертелось у него в голове. – «Постой, постой!» – вдруг вспомнил он. – «Да ведь в Полянске проживает эта старушка, как бишь ее? Сапфирова, ну да, Таисия Игнатьевна. Уж она то мне поможет», – довольно потирая руки подумал следователь, и окрыленный надеждой поспешил вслед удаляющейся сутулой спине прокурора.
Глава 24Покушение
Кирилла Александровича Попова, приехавшего в Полянск во вторник утром, жители встречали как старого знакомого.
– Приличный человек, – высказался музыкант Дудкин, уже оправившийся от недавних побоев.
– Следователь свой в доску, – кивнул Амфитрион Ферапонтович Редькин, довольно хрупая огурцом.
– Ну, не в доску, – глубокомысленно возразил Дудкин. – Вот, если бы он с нами выпил, тогда был бы в доску.
– Тогда бы он был в стельку, – не согласился с собутыльником Редькин.
– Эта интеллигенция и пить-то как следует не умеет, – возмущенно махнул рукой Дудкин. – Он бы сразу упился в драбадан.
– Да, пожалуй, – кивнул Редькин, поднимая четвертую стопку подряд.
Даже грозная Пелагея Егоровна Цепкина признала, что следователь не полный идиот, а лишь частично.
– Конечно он с прибамбасами, – сказала она дочери, – но кто сейчас без них?
– Ах, мама, – в отчаянии от грубостей родительницы воскликнула Зоя, – ну почему ты всегда всех хаешь?
Очень приветливо встретила следователя Матрена Тимофеевна.
– А вот и милок к нам пожаловал, – близоруко щурясь, сказала она. – Давненько тебя не было видно. Ну, пошли, посидишь у меня, я тебя ужо привечаю.
– Спасибо Матрена Тимофеевна, дел много, – стал отнекиваться Попов.