— Времени мало. Я все расскажу, когда мы выберемся. Шевели своей милой попкой, уходим отсюда. Ордэн ждет нас на случай беды.
— Вы пришли меня спасать?
Она так долго была одна. Растерянная, скучающая по друзьям в плену. Ей было не с кем поговорить по душам.
Рэя была заперта в ее комнатах со странными взрывами. Она была заперта в комнатах с тех пор, как помогла неудавшейся попытке побега. Сирене повезло, что ее не повели на виселицу с Дофиной, ведь было ясно, что она помогла.
Сирена не могла поговорить с семьей. Они не поняли бы, и они сильно гордились ею.
Оставался Каэл. А она не знала, как к этому относиться.
— За кого ты меня принимаешь? — спросил Алви. Он взмахнул руками, как делал, когда выступал в Элейзии. — Я обманщик, но верный.
Сирена улыбнулась. Вот. Она могла выбраться. Начать сначала. Никто не пострадает из — за ее побега в этот раз.
Она сделала шаг к Алви и замерла. Это не так. Кое — кто пострадает. Ее семья была в опасности. Из — за одержимости Эдрика ею. Он заявлял, что ее семья была в безопасности, но как только она доверилась ему, Дофина погибла.
Он все еще имел в виду, что ее семья была в порядке, пока Сирена была рядом с ним и слушалась. От этой мысли гнев подступил к груди. Тьма охватила ее сердце, и она ощущала, как тени окутывают ее рукава. Она исправит это. Но она могла сделать это только изнутри.
— Нет, — тихо сказала она.
— Нет?
— Я не могу с тобой пойти.
— Сирена, о чем ты?
— Ты не понимаешь. Оставь меня тут и не возвращайся.
Алви прищурился, разглядывая ее тело.
— Что с тобой такое?
— Ничего, — заявила она. — Но я нужна тут.
— Нужна? Нет, — рявкнул он. — Ты ненавидишь это место. Это место убьет тебя. Оно уже меняет тебя. Как можно желать остаться с этими людьми, когда друзья ждут тебя снаружи? Ты особенная, Сирена. Ты нужна. Не отбрасывай это.
— Я не хочу быть особенной или нужной, — сказала она. — И я ничего не отбрасываю. Я защищаю свое.
Алви сжал голову руками.
— О, Сирена! Что ты опять затеяла?
— Эдрик угрожает моей семье, Алви. Если я уйду, он убьет их.
Алви сильно выругался.
— Он этого не сделает.
— Если ты не слышал, он убил Дофину. Я не смогла его переубедить. Он хочет меня любой ценой. Я не буду рисковать ими.
Он выпалил такую тираду ругательств, что матрос покраснел бы.
— Ладно. Ладно. Ладно.
— Иди. Я пока что в безопасности.
Он заглянул в глаза Сирены и покачал головой.
— Ты точно не в безопасности. Пообещай мне кое — что.
— Я не могу обещать.
— Просто скажи … что еще будешь тут, когда я приду за тобой.
Она посмотрела на свои руки и сжала кулаки.
«Как я могу обещать это, когда не знаю, кто я? Когда мне кажется, что моя сущность ускользает?».
Она становилась тем, кем нужно было. И ее не устраивало меньшее.
Сирена подвинула его в туннель магией. Его глаза округлились от тревоги.
Она коснулась панели у проема и сказала:
— Не возвращайся, Алви, и не придется проверять обещание.
24
Назначение
«Дыши. Просто дыши».
Сирена стояла перед закрытыми дверями бального зала, где год назад прошла ее церемония Представления. Тогда она входила из смежной комнатки, и сердце билось в горле, а мечты кружились в голове.
Теперь ее мысли были пустыми.
Ее сердце было пустым.
Ее жизнь была пустой.
Этот миг должен быть самым лучшим в ее жизни. Но она боялась его больше всего. Она отдала бы все, чтобы не сковывать себя еще сильнее с Дремилонами. Чтобы не ходить рядом с Эдриком, давая советы, которые он не слушал, и развлекая, не радуясь при этом.
Она делала это ради семьи.
Ради Элеи с большими глазами, которой разрешили держать ее шлейф, когда Сирена прошла в вестибюль.
Ради Рива, вечно занятого из — за обязанностей Высшего ордена.
Ради матери и отца, которые радовались жизни при дворе, так долго прожив вне его.
Она не хотела лишать их простых жизней. Она не хотела губить их. Она будет стараться, пока хватит сил. Пока она не станет готовой что — то сделать с этой несправедливостью. Выступить и биться за то, во что верила.
Стражи шагнули вперед и открыли двери, и Сирена глубоко вдохнула и прошла сквозь них. Ее платье было тяжелым и тесным. Корсет впивался в ребра, делал ее талию еще тоньше, чем она была. Она была в традиционном золоте Дремилонов с головы до пят. Ткань чуть сияла, словно свет солнца. Рукава ниспадали с ее плеч, а бледные ключицы и рубиновый кулон, который дал ей Эдрик в последний момент, было видно. Он давил на ее горло. И она знала, что он желал добра. Это был кулон его матери. И это было утешение за то, что она не могла надеть красное платье. Она даже не получила удобные туфли. Она была в туфлях на каблуках, и приходилось делать мелкие шажки, а пальцы сдавливало. Но она выглядела неотразимо. Шок и восторг окружающих подтверждали это.
Казалось, она шла час, пока квартет играл святую песнь Создательнице на струнных. Наконец, она добралась до возвышения. Эдрик сидел, Каэл стоял в стороне. Калианы не было, ей все еще нездоровилось. Место Дофины было пустым. Это место займет она. Это место не должно было пустовать.
Сирена отогнала страхи и подошла к священнику, замерев перед платформой. Она смотрела вперед весь путь. Компаньоны и Высший орден глядели на нее по сторонам. Она ощущала осуждение от деревянных дверей, нефритовых и перламутровых колонн по пути к позолоченному трону. Никто не верил, что она заслужила это. Компаньон, пробывший на этом месте лишь год. Она даже не была с ними все это время. Хоть ее и похитили.
Но она подняла голову. Она игнорировала их взгляды и прошла, словно была королевой.
Толпа опустилась на стулья, священник поднял руки.
Стало тихо, и он обратился к толпе перед собой:
— Я с радостью стою перед вами, чествую Создательницу и с ее одобрения приглашаю новую исполнительницу на важную позицию при дворе Бьерна.
Он склонил голову и произнес длинную молитву, чтобы освятить церемонию и ее назначение. Сирена думала лишь о том, как болели ее ноги.
Наконец, священник закончил молитву, взял круглый талисман, который ей нужно было держать в левой руке, и зеленый плащ с гербом Дремилонов, вышитым на ткани. Он принадлежал первому консорту — консорту Виктора Дремилона. Как только он коснулся ее плеч, ее чуть не стошнило.
Она не знала, был ли он проклят, или это мысли о Викторе Дремилоне вызывали реакцию. Это было неправильно.
Ей нужно было подняться на платформу и занять свое место при всем дворе. Но она застыла на месте.
Эдрик склонился и с надеждой смотрел в ее сторону. Она не могла взглянуть на него, иначе ее стошнило бы на пол тронного зала. Так нельзя. Она посмотрела на длинные стеклянные окна на дальней стене. Красивый солнечный день. Ни облачка на небе. И она не понимала, почему.
«Как могла буря ответить на мой зов и мои страхи в день моего Представления? Как могла моя магия ответить на начало моей взрослой жизни, но ничего не происходило теперь, когда я собиралась сделать немыслимое?».
Она хотела бурю. Хотела ответа. Хотела понять, правильно ли поступала, хоть интуиция и говорила ей, что нет.
— Идем, милая, — сказал священник, указывая ей занять ее почетное место.
Ей было не по себе, она заставляла ног двигаться по ступенькам. Она с тревогой взглянула в сторону Каэла, но он скрывал от нее то, что чувствовал. И она ощущала, что Эдрик расстроился из — за того, что она смотрела на его брата.
Она повернулась на месте, чтобы складки ее платья красиво закружились, и оказалась лицом к толпе. Перед ней было море чужаков. Она узнала только свою семью в первом ряду. Все ее друзья, любимые, даже Рэя отсутствовали.
Священник кашлянул и обратился к Сирене:
— Вы хотите принять обет?
Еще клятва. Сколько еще раз ее свяжут с этой страной?
— Да, — услышала она себя.
— Вы обещаете исполнять долг перед страной и народом? Поддерживать короля Бьерна отныне и навек, пока не закончится его время? Делать все, что в ваших силах, чтобы сохранять закон, справедливость и милосердие перед глазами Создательницы, и поступать так, как лучше для всех?
— Да, — ее голос был сильным. Она не ощущала клятву сердцем. Она ощущала ее петлей, что убила Дофину из — за прихоти Его величества.
— Я представляю вам консорта Сирену!
Толпа захлопала, и первое окно разбилось.
Фигуры в черных капюшонах ворвались тихо в комнату. Радость сменилась визгом. Падали стулья, топали ноги, и все тут же поддались панике.
И началась резня.
Зазвенели мечи, и лица скрывали маски, мешая понять, кто так легко проник в замок. Но Сирена узнала навык и беззвучность существ, она своими глазами видела, что эти жуткие клинки могли сделать с плотью.
Бражи.
Нечистые создания ночи. Убийцы, которые носили изувеченные лица их жертв. Убийцы, которые не прекращали приходить, пока не одолевали добычу.
Сирена не кричала. Она даже не злилась, что они помешали ее церемонии. Она хотела бы, чтобы они пришли раньше. Спасли ее от проблем.
Магия наполнила ее пальцы, и Каэл через миг оказался рядом с ней с мечом в руке. Она почти дышала магией, которую он использовал. Ее было так много, что у Сирены кружилась голова. Ее магия потрясала, но уже не была бездонной. Она каждый день использовала запасы на тренировках. Ее гнев легко сжигал магию. Но она могла выстоять против бража. Она убьет не первого.
— Сирена, уходи отсюда, — крикнул Эдрик, подбегая к ней. — Нужно идти. Тебя нужно уберечь.
Она оттолкнула его.
— Я не убегу, пока убийцы терзают моих братьев и сестер.
— Тут опасно! Тебе нужно защитить себя.
— Я не девица в беде. Я могу за себя постоять. Вытащи меч и помоги нам! — заявила она, а потом вытянула руку. — Или дай меч мне, я умею им пользоваться.
Эдрик явно хотел возразить, но Каэл уже ринулся в бой. Сирена не ждала, чтобы увидеть, что сделает Эдрик. Ей было все равно. Она сбросила дорогой плащ консорта, отдала талисман дрожащему священнику, разулась и побежала в бой.