Совет взорвался яростью. Дин смотрел, как все выходило из — под контроля. Они знали, что был такой шанс, но чтобы так сказали в лицо Бриджит… это было отвратительно.
И они решили провести голосование.
Дин затаил дыхание. Он не слышал, чтобы такое голосование проводили против правителя. Если она проиграет, ей придется бороться за трон с теми дурочками. Лишь Создательница знала, как долго это продлится. К тому времени Бьерн и магия Каэла Дремилона могут уничтожить мир.
Они голосовали. Один за другим мужчины и женщины поднимали и опускали руки, решая судьбу Бриджит.
И в результате… она проиграла.
— Совет соберется завтра утром, чтобы обсудить процесс выбора новой королевы Элейзии, — сообщил глава Совета, дворянин Артур Эндерс.
Его глаза радостно блестели. Но Бриджит не дрогнула. Не умчалась из комнаты в гневе. Она величаво склонила голову и покинула зал. Она молчала, пока выходила оттуда и шагала в их новый дом. К счастью, они уже не жили в лачуге с тех пор, как Бриджит сообщила о себе.
Но, когда они вернулись в свои покои, она уткнулась головой в подушку и закричала изо всех сил. Дин невольно рассмеялся. Не из — за ужасной ситуации. Ничего хорошего в ней не было. Но его сестра вела себя как его сестра, и это приободрило его хоть на миг.
— Все будет хорошо, Бриджит, — сказал Дин. — С тобой народ, и так мы победим. Ты знаешь, что Кассия и Тина с тобой не сравнятся.
Бриджит посмотрела на него и кивнула.
— Знаю, но я не хотела, чтобы все было так. Пока Артур во главе Совета, Кассия будет в фаворитах. Это станет боем за мою жизнь. И… я просто хотела бы, чтобы родители были тут.
— И я, — тихо сказал он.
Бриджит впервые сказала что — то, связанное с горем по времени, что они провели вместе. Она была занята. Но теперь на кону был ее трон, и ее броня трещала по швам.
— И Сюзанн, Карин, Лисса, Лара и Ливия, Рут и Хэзер, Тереза и Тифани… даже Элис, — она издала резкий смешок. — Я скучаю по ним. По всем нашим сестрам.
— Знаю. Я скучаю каждый миг. Как нас могло быть так много, а осталось лишь двое?
Бриджит покачала головой.
— Невообразимо.
Они сидели в тишине. Они ощущали глубину потери почти всех семьи. Эллисоны процветали раньше, в очереди на трон было одиннадцать дочерей… а осталась только Бриджит. Это терзало их. И Дин знал, что ей нужно было сразу думать о браке, чтобы сохранить трон.
— Нам нужно нечто большее, чтобы победить, — пробормотала она. — И нужно куда больше, чтобы бороться с Бьерном. А я не знаю, что делать.
— Мы разберемся.
— Да? Потому что я не понимаю, как мы это сделаем.
Дин нахмурился и отвернулся от ее пронзительного взгляда. Он знал, что могло изменить исход. Что могло сделать их победителями.
Бьерн не мог остаться без наказания, но если ему придется сделать так, как он увидел в Зеркале, чтобы восстановить справедливость, так тому и быть.
— Отдохни. Ты не спала. Мы разберемся с этим, — сказал Дин и покинул ее комнату.
Он прошел в соседнюю спальню, где стоял как часовой Дармиан, ожидая его. Его страж и лучший друг. Дин с детства был непоседливым, и родители не стали запрещать ему проказничать, а назначили ему того, кто проследит, чтобы он вернулся целым. Теперь Дармиан был ему почти как брат.
— Ты задумываешь что — то глупое, — сказал Дармиан, когда Дин закрыл дверь.
Дин усмехнулся.
— Как ты понял?
— Я думал, когда ты признаешься. У тебя такой вид с твоего прибытия.
— Мне нужно покинуть это место. Мне нужно кое — что сделать, чтобы мы победили в этой войне.
— Ты хочешь оставить сестру сейчас? Она против всего Совета. Она идет на войну королев! Ты ей нужен.
— Знаю, — виновато сказал он, — но она выиграет со мной или без меня. Я уверен. Это не меняет необходимости того, что я должен сделать.
— И что это?
Дин вздохнул.
— Я не могу рассказать. Обещаешь позаботиться о ней?
Дармиан протянул руку, и Дин пожал его ладонь.
— Обещай беречь себя.
Они оба знали, что он не сдержит это обещание.
* * *
Оставлять Бриджит в таком положении, не попрощавшись, было больно. Дин знал, что она расстроится. Он знал, что она нуждалась в нем. Он знал, что она примет это как еще одну потерю. Он надеялся, что сможет опровергнуть это.
Потому что, когда он совершил ошибку, заглянув в Зеркало правды в Аонии, он получил больше, чем отдал. Его голова все еще работала плохо, словно кто — то встряхнул все внутри, а порядок навести не удавалось.
Он хорошо изображал, что был в себе, но порой это вырывалось из него. Плохо было увидеть, как терзали его родину. Радостные лица Каэла и Эдрика, убивающих тысячи, превращающих его красивый дом в руины, могли свести с ума любого.
Но это было не все.
Не только смерть и разрушения толкали его вперед.
Кое — что еще привело его сюда.
Это отправило его из Расины мимо разрушенной столицы к пиратской обители Ика Роа. Остров был полон зелени. Листья пальм и кокосы усеивали белые пляжи. Чайки кричали сверху. Никто не подумал бы, что на этом месте раньше жили яростные воины. Никто не догадался бы, что тут вообще что — то жил.
Пираты держались восточной бухты, где, по слухам, было скрыто сокровище, но даже пираты не ходили в лес. Даже пираты боялись того, что случалось с жителями леса и тем, кто звал его своим.
Дин знал последствия. Он видел годы истории этого острова. Все лица людей, которые пришли сюда и умерли. Он шел по дороге, выжженной в его разуме, резал заросли и расчищал путь к центру острова.
Лес окружал его, закрывал обратный путь, словно говоря, что он уже решил свою судьбу. Он теперь принадлежал острову. Никак иначе.
И он добрался туда.
К сердцу Ика Роа.
Пруд сияющей воды был в его центре, и там спокойно плавали три морские нимфы. Они были золотыми, как солнце над головой, их волосы сияли, а в глазах искрились звезды.
— Мальчик! — запищала первая.
— Давно мы не видели юношу, — отметила втора.
— Этот мне нравится, — сказала третья.
Дин низко поклонился, уважая каждую из них.
— Я пришел не забрать, а пройти.
— Ты можешь пройти за поцелуй, — сказала первая с хитрой улыбкой. — По одному поцелуй каждой из нас — наша цена.
— Мое сердце принадлежит другой. Она давно захватила его, и это навеки. Я не могу заплатить такую цену.
— Благородно, — вторая подплыла к сестре.
— Как ты пройдешь без сердца? — спросила третья, смеясь.
— Я буду знать, что она хранит его, и верить, что это вернет меня к ней.
— Значит, твое сердце, — сказала третья, протягивая руку. — Если она хранит его для тебя, то это наша цена.
Дин запнулся.
— И вы вернете его, когда я вернусь?
— Если вернешься, — сказала вторая, — да.
— Договорились.
Дин опустился на коленях у пруда и в ужасе смотрел, как первая сунула руку в его грудь и вытащила его бьющееся сердце. Он сжал грудь, ожидая, что упадет и умрет, но ничего не произошло. Его тело двигалось. Работало. Но его сердце останется тут, пока он будет вдали.
— Только достойный мог такое пережить, — сказала первая. — Сестры.
Девушки подплыли к центру пруда, взялись за руки, и перед ним вдруг появился мост.
Мост из легенд.
Этот мост мог изменить его… сделать лучше… сделать чем — то большим.
Или мог убить его.
Только время покажет, стоило ли это того.
Он ступил на край моста и медленно прошел по нему. На другой стороне его тело сжалось, словно он попал в тесную коробку, и потом он оказался в новом мире.
62
Надежда
Калиана
Калиана могла это исправить.
Она была уверена.
Эдрик зашел не так далеко, чтобы она не могла замедлить рост безумия при дворе. Они забыли о системе Компаньонов и Высшего ордена. Никто никого не учил. Все праздновали и устраивали балы. Казалось, упадок и пьянство стали новой нормой. Прошли месяцы, а двор разваливался.
Она знала, что могла все исправить. Ей нужно было поговорить с Эдриком. Достучаться до него.
Меррик ответил на стук в дверь. То, что он спал в гостиной Эдрика, казалось ей ужасным. Они еще не беспокоились так раньше. Теперь Эдрик всегда ждал нападения.
— Чего ты хочешь? — мрачно спросил Меррик.
— Я пришла увидеть мужа, — она подняла голову.
— Он не хочет тебя видеть.
— Мне нужно его увидеть, — сказала она со старым пылом. — Ты свободен на вечер.
Он послал ей убийственный взгляд, который говорил: «Будто ты можешь меня отпустить».
— Живо! — закричала она.
Меррик хлопнул дверью перед ее лицом. Она злилась и хотела ударить по двери, но он вернулся и впустил ее.
— Эдрик знает о твоем присутствии. Можешь войти.
Калиана глубоко вдохнула и прошла мимо личного стража Эдрика. От его вида она дрожала от отвращения. С ним было что — то не так.
Но она забыла о Меррике, как только увидела Эдрика на кровати без рубашки. Она сглотнула, вспомнив все ночи, которые провела в этой постели. Их отношения всегда были… натянутыми. Она давила на него, но дело было в гневе на навязанный брак, а потом в том, что она не могла родить ребенка. Но у них были хорошие воспоминания. До Сирены.
Она прогнала мысли и подошла к нему.
— Здравствуй, жена, — сказал Эдрик. Он держал руки за головой и улыбался как Чеширский кот.
— Муж, — сказала она.
— Меррик сказал, что ты хотела со мной поговорить.
— Так и есть.
— Алессия в порядке?
— Да, наша дочь в порядке.
— Тогда что ты хотела со мной обсудить?
Калиана сглотнула и заговорила:
— Двор. Все так быстро изменилось. Смерть Эрена…
— Ты сомневаешься в моем решении? — спросил он, сел и свесил ноги с кровати.
— Нет, — соврала она. — Просто я думала, когда мы вернем Компаньонов и Высший орден к работе.
— Мы на грани войны, Калиана. Даже ты должна видеть важность того, что мы тут делаем.
Она не видела. И война была глупостью. Они показали свою силу. Не стоило втягивать больше невинных людей в эту месть.