екста Х века. Они начинались почти всегда от Св. Софии[290]. На большие праздники в них принимали участие патриарх и, по крайней мере на части пути, даже император. К сожалению, сами пути процессий не описаны и, за исключением максимум одной промежуточной остановки, упоминается только храм святого, где в конце шествия совершалась литургия. Можно, однако, предположить, что самые длинные маршруты, прежде чем свернуть собственно к церкви, прокладывались по большим, мощеным улицам, где было достаточно места зрителям. Возможно, из-за холмистого рельефа – хотя в Риме это не было помехой – шествия шли не по кругу, так что процессия двигалась обратно по той же дороге. В качестве промежуточной остановки часто упоминается Форум Константина, который благодаря храмику св. Константина в колонне основателя города приобрел и литургическую функцию[291]. Но, возможно, такой маршрут процессий демонстрировал также связь Церкви и государства. Предположение, что процессии в течение церковного года «охватывали» всю территорию города, достаточно интересно, но недоказуемо[292]. Крестным ходам приходилось иногда преодолевать значительные расстояния, например 9 июля – в 10 км, до церкви Богоматери Пигской («на источнике»), расположенной за Феодосиевой стеной, или шесть раз в году около 6 км или больше до Влахернской церкви, особенно если идти не по берегу, а через Форум и Месу. Литургический источник Х века упоминает в общей сложности не меньше 68 процессий. Это означает, что примерно каждый пятый день через город двигалась церковная процессия. Даже если средневековое государство и не знало современного регулирования рабочего времени, то все равно большое количество праздников, отмечавшихся во многих церквях Константинополя, должно было влиять на функционирование государственных учреждений, особенно у судей и чиновников. Император Мануил I издал указ, который был особенно актуален для столицы. Согласно ему, число нерабочих дней недели было ограничено до 35 в году, а кроме того, работа прекращалась на все Господские праздники и в период между 20 декабря и 6 января[293]. И все равно под эти правила подпадало только 20 процессий из в общей сложности 68.
3. Реликвии и паломники
История мощей в Константинополе еще не написана. Она находится в тесной связи с развитием поклонения реликвиям, имевшим большое общественное значение в Византийской империи и, как следствие, в ее столице, особенно (несмотря на некоторые выдающиеся примеры V века) после окончания иконоборческих споров в 843 году. В ранневизантийских храмах находились почти исключительно мощи их святых покровителей. Их переносили в соответствующую церковь из различных центров мученичества на Востоке – церквей, посвященных только западным святым, почти не было. Культ святых, усилившись благодаря победе иконопочитателей в середине IX века, отражал чаяния широких народных масс, а также императоров, которые видели в приобретении и обладании реликвиями средство получить небесную помощь. Реликвии, хранившиеся в дворцовых церквях, были святынями всего государства, и их показывали преимущественно лишь важным посетителям. Среди них первое место занимал Мандилион – священный плат, на котором, согласно легенде, Христос запечатлел Свой лик. Этот Нерукотворный Образ был доставлен в Константинополь с триумфом в 944 году после осады сирийской Эдессы, и лишь после 1204 года его следы теряются[294].
Но и паломникам, и гостям столицы все равно оставалось немало значимых объектов для поклонения. Уже в XI веке существовали перечни реликвий, хранящихся в церквях города: эти списки были составлены в том числе для распространения на латинском Западе и должны были привлекать в Константинополь все больше паломников[295]. В одном послании, которое впервые появляется в латинских источниках начала XII века, говорится: «Там находятся драгоценные реликвии Господни: столп, к которому Он был привязан; бич, которым Его истязали; багряница, в которую Он был одет… гвозди, которыми Он был прибит… целая глава Иоанна Крестителя с волосами и бородой…»[296].
Перенесение Нерукотворного образа в Константинополь в 944 г. Миниатюра из мадридской рукописи «Обозрения истории» Иоанна Скилицы (Bibliоteca Nacional de Madrid, Vitr. 26-2). XII в.
Каждая из множества церквей обладала обычно лишь отдельными частицами мощей, достойными поклонения, но чем больше было их общее количество и чем значительнее был святой, которому они приписывались, тем чаще посещали эту церковь. Ни в одном городе христианского мира в XII веке не было такого количества мощей, как в Константинополе. Не случайно захват города в 1204 году исследователи связывают, среди прочего, с желанием завладеть священными предметами[297]. Как известно, эта цель была в значительной мере достигнута. Тем не менее со второй половины XIII века сокровищницы городских церквей стали быстро пополняться, хотя самые ценные реликвии Христа исчезли навсегда[298]. Хождения русских паломников, а также путевые заметки западных дипломатов показывают, что паломнические центры, число которых, правда, уменьшилось примерно до 40, продолжали пользоваться большим почетом.
Однако Константинополь был и главным узловым пунктом для паломников в Святую Землю, и те, кто выбирал сухопутный путь, из-за устройства дорожной сети уже никак не могли миновать Город. В какой степени сам Константинополь был их единственной целью, понять сложно. Как было показано выше, в городе было больше мощей, чем их можно было найти во всей Палестине, хотя для паломника важно было посетить те места, где жили Христос и пророки. До XI века имена паломников мало известны: первым из них был загадочный Аркульф, «епископ галльский», который рассказывает о мощах и чудесах около 675 года[299]. Паломники жили в многочисленных городских гостиницах, в основном при монастырях, но, возможно, и в частных домах, как в городах Святой Земли, однако задерживались здесь, похоже, ненадолго, максимум на неделю. Стефан Новгородец (в 1348–1349 годах) за это время посетил во всем городе 28 церквей, которые разделяли большие расстояния[300]. Справиться с такой программой визитов было возможно лишь с помощью владеющих языком гидов и в группах, что также предполагало определенный контроль за паломниками со стороны государства. В XI веке эту задачу выполняли, видимо, жители амальфитанской колонии, и они же перевели греческий перечень реликвий на латынь[301]. Но в какой мере именно Константинополь был целью паломников (кроме монахов) из самой Византийской империи, из источников не ясно.
4. Знаменитые церкви и монастыри
Среди более чем 500 церквей и монастырей едва ли более двух или трех десятков имеют выдающееся значение по художественно-историческим, общеисторическим или культурно-историческим основаниям. На первом месте в глазах византийцев и всех людей извне стояла Св. София, храм Божественной Премудрости, «Великая церковь», в том виде, в каком ее перестроил император Юстиниан I между 532 и 537 годами. Ни одно другое церковное сооружение не описывалось и не упоминалось столь часто: почти сразу после возведения оно стало темой для первой главы в книге «О постройках» Прокопия Кесарийского и для гекзаметрической поэмы придворного поэта Павла Силенциария[302]. Бесчисленные легенды, от начала до османской эпохи, вращаются вокруг здания, уровень исполнения которого современники и последующие поколения уже не могли объяснить. Сказание о строительстве Св. Софии IX века сообщает следующее: Юстиниан «написал и стратигам, и сатрапам, и судьям, и сборщикам налогов по всем фемам, чтобы все они искали, какие найдут, колонны, столпы, плиты, абаки, алтарные преграды и прочий материал, пригодный для возведения храма»[303]. Происхождение деталей интерьера из всех регионов известного мира подчеркивает и поэма Павла Силенциария, и то, что на первый взгляд звучит лишь как похвала правителю, подтверждается современными исследованиями строительных материалов. Эти тексты даже больше, чем реальное здание, указывают на идейную цель строительного проекта: для главной церкви вселенной использовались материалы со всего мира, и участвовать в ее возведении должны были мастера со всех уголков земли.
Символическое изображение церкви свв. Апостолов. Миниатюра из «Гомилий» (Bibliothèque nationale de France, gr. 1208). XII в.
Многие первоначальные детали в Св. Софии видны и сегодня, а вот церковь свв. Апостолов, чье значение для императорской идеологии, возможно, даже превышало значение Святой Софии, разрушен до основания[304]. В его случае Юстиниан также снес старое здание IV века, которое восходит не к Константину, а к его сыну Констанцию, и построил новую церковь. Хотя прежде исследователи предполагали, что мечеть Фатих Джами, возведенная Мехмедом Завоевателем, была построена точно по ее плану, новые работы вполне обоснованно предполагают местоположение бывшей церкви свв. Апостолов немного к востоку от нее, предлагая несколько вариантов. Описания здания византийских времен свидетельствуют, что его план имел форму греческого креста с равными по длине руками[305]. Для византийцев значение церкви заключалось в пристройках времен Константина и Юстиниана, связанных с внутренним пространством храмом, поскольку именно там, а не в самой церкви, до XI века погребали членов императорской семьи