[470]. В мае-июне 1859 гг. на богослужениях в храме присутствовал великий князь Константин Николаевич, приехавший в Константинополь с дипломатической миссией и 30 мая побывавший на приеме у Вселенского Патриарха.
С 15 июля 1858 по 23 августа 1860 гг. настоятелем посольской церкви служил прежний ректор (с 1857 г.) Киевской Духовной семинарии и настоятель Киевского Николо-Пустынного монастыря архимандрит Петр (в миру Платон Алексеевич Троицкий, 1811–1873), будущий епископ Аккерманский, викарий Кишиневской епархии. Он был смещен, так как слишком явно поддерживал греческую сторону в назревавшем греко-болгарском церковном конфликте, что противоречило политической линии российского посольства, поддерживавшего славян. Новым настоятелем Никольского храма был назначен служивший в русской посольской церкви в Афинах архимандрит Антонин (в миру Андрей Иванович Капустин, 1817–1894), ставший впоследствии известным благодаря его выдающимся трудам в Русской Духовной Миссии в Палестине. Еще в 1859 г., в связи с возникшим болгарским национальным движением, митрополит Московский Филарет (Дроздов), ценивший ум и знания о. Антонина, рекомендовал Святейшему Синоду перевести его из Афин в Константинополь на настоятельской место, что и было сделано в короткие сроки[471].
В апреле 1860 г. архимандрит Антонин, на дипломатические способности которого возлагались большие надежды, получил сообщение о переводе в Константинополь, 18 сентября того же года прибыл в столицу Османской империи. Здесь он быстро установил близкие отношения с Вселенским Патриархом, высшим греческим духовенством и русским дипломатическим корпусом. В Константинополе о. Антонин оказался в самом центре церковно-политической борьбы по болгарскому вопросу и по вопросу о монастырских имуществах в Молдавии и Валахии. Новому настоятелю было поручено заниматься болгаро-униатскими делами и выполнять некоторые поручения Синода в связи со вступлением на Константинопольский престол Патриарха Софрония. Наряду с этим о. Антонин изучал рукописи, памятники археологии и искусства, предпринимал научные экспедиции, и вскоре его имя стало одним из самых известных среди византологов. В 1862 г. он составил каталог 624 рукописей библиотеки иерусалимского Святогробского подворья в Константинополе. В следующем году о. Антонин по поручению Святейшего Синода исследовал на Афоне вопрос о подлинности Синайского кодекса Библии, подтвердив его древность (позднее, в 1868 г. он вел в Константинополе переговоры об окончательной передаче кодекса российскому правительству)[472].
С первых дней своего пребывания на берегах Босфора архимандрит проявил большую заботу о приведении в порядок помещения Никольской церкви: в ней были заменены окна и покровы, кроме того, о. Антонин оставил для храма часть старинных икон, присылаемых из России для балканских Церквей. В конце 1861 г. у настоятеля появилась идея построить новое отдельное здание посольского храма в Пере, открытого и доступного для православных жителей Константинополя. Архимандрит начертил его план и через несколько лет с согласия посланника Н.П. Игнатьева написал Санкт-Петербургскому митрополиту Исидору (Никольскому), попросив содействия, однако проект был отвергнут Министерством иностранных дел[473].
В это время клир посольской церкви состоял из шести человек: архимандрита, иеромонаха, иеродиакона и трех причетников-певчих. Некоторые из них, помимо о. Августина, занимались историко-богословскими и историко-церковными изысканиями и были известными учеными. Так, например, иеродиакон Никольской церкви с 1856 по 1865 гг. служил выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии о. Акакий (в миру Александр Иванович Заклинский, 1836–1902). В 1858 г. он посетил Афон и написал исследование «Св. Григорий Палама, архиепископ Солунский», за которое в 1864 г. был удостоен степени кандидата богословия. Впоследствии о. Акакий стал епископом Балтским, затем Енисейским.
Важную роль в развитии русской церковной деятельности в Османской империи сыграл граф Николай Павлович Игнатьев, служивший российским посланником в Константинополе в звании чрезвычайного и полномочного посла (с марта 1867 г.) почти 13 лет, в июле 1864 – апреле 1877 гг., вплоть до начала Русско-турецкой войны. Н.П. Игнатьев высоко ценил дипломатические способности о. Антонина и нашел в его лице деятельного помощника. В 1865 г., во время дискуссий по поводу дел Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, не желая расставаться с архимандритом, посланник разработал проект, согласно которому Миссия и константинопольская посольская церковь должны были управляться одним лицом, однако этот план оказался невыполнимым. Отец Антонин, в свою очередь, с осени 1864 г. безрезультатно выступал за учреждение в Константинополе апокрисиариатства – духовного представительства Российской Православной Церкви в Османской империи Миссии, независимого от Министерства иностранных дел. Этот вопрос также ставился митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым). В дальнейшем идею назначения в Константинополь апокрисиариев – представителей автокефальных Православных Церквей поддерживал Вселенский Патриарх Иоаким III, однако реализована она не была[474].
12 сентября 1864 г. архимандрит вновь писал Н.П. Игнатьеву о необходимости устройства нового посольского храма: «Российско-посольская церковь в Константинополе не должна быть домашнею церковью (chapelle) миссии. Это противно всем интересам России, если позволено мне перед Вами говорить о России и ее интересах. Миссия пользуется недоступным местной Православной Церкви правом показать православное богослужение во всей полноте его великолепия. Ее смелое выступление пред очами ислама ободрит и заставит поблажать себе и все местное Православие. Нам нужна отдельная и прекрасная церковь в Пере. При христолюбивом настроении духа Вашего Превосходительства, она, конечно, будет со временем. Также отдельная, но более скромная церковь требуется и для летней резиденции посланника русского. Так как о последней уже заведено дело, то да будет позволено выразить желание, чтобы она устроена была в строго-византийском стиле»[475]. Случившийся в следующем году переезд пастыря в Иерусалим помешал осуществлению задуманного проекта.
1 сентября 1865 г. о. Антонин простился с Царьградом в связи с назначением «следователем и временно заведующим Иерусалимской Духовной Миссии». Позднее архимандрит был избран почетным членом Императорского Православного Палестинского общества, Императорского археологического общества, Одесского общества истории и древностей, Афинского археологического общества, Немецкого восточного археологического общества и ряда других[476].
Еще 16 июля 1865 г. настоятелем Никольской посольской церкви на место о. Антонина был назначен выдающийся представитель русского ученого монашества, известный богослов, историк Церкви и археограф, постриженник Оптиной пустыни (в 1857 г.), затем начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (с 1863 г.) архимандрит Леонид (в миру Кавелин Лев Александрович, 182-1891). Оказавшись в Константинополе, он, не отыскав в нем больших подвижников, нашел духовное утешение у старцев русского Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне.
Отец Леонид неоднократно посещал Святую Гору: в 1859, 1866, 1867 и 1868 гг., изучая, прежде всего, книжные собрания славянские обители – Руссика, Хиландара и Зографа[477]. Архимандрит много сделал для изучения архива Свято-Пантелеимоновского монастыря. В 1867 г. в статье «Историческое обозрение Руссика» («Херсонские епархиальные ведомости») отец Леонид опубликовал часть его документов. Затем в 1868 г. в 24-й книге «Гласника» по снимкам и копиям архимандрита были изданы 18 актов Руссика на славянских языках. Участвовал отец Леонид и в других изданиях документов афонских обителей. Он также составил подробные исторические описания многих монастырей, в том числе «Критический обзор сведений о Свято-Троицкой Сергиевой лавре» (М., 1876); «Абхазия и в ней Ново-Афонский, монастырь» (Ч. 1–2. М., 1885). В 1881 г. архимандрит был избран членом-корреспондентом Академии наук[478].
Посетив в 1866 г. Свято-Пантелеимоновский монастырь отец Леонид был «очень очарован прекрасным местоположением старого Руссика, убеждал позаботиться о нем и даже распланировал, где быть какой постройке и просил насколько возможно не трогать древних развалин»[479]. В 1874 г. архимандрит Леонид пожертвовал в Руссик большую икону с надписью: «Икона престольных праздников церквей и параклисов старого русского Афонского монастыря св. Пантелеимона целителя, устроенная и пожертвованная настоятелем Воскресенского, Ново-Иерусалимского именуемого, монастыря, Архимандритом Леонидом в 1874 году, в знак его усердия и в память начатого возобновления сей древней обители. Да будет же мир в силе ее, и обилие в столпостенах ее от ныне и до века»[480].
Полюбив Руссик, о. Леонид весной 1868 г. подал докладную записку российскому послу в Константинополе Н.П. Игнатьеву с просьбой уволить его с должности настоятеля для поселения в афонский монастырь с целью поправления расстроенного здоровья и окончания труда по «Истории православного монашества». Посол не возражал и 28 мая представил записку в Министерство иностранных дел, которое переслало дело в Святейший Синод. Однако 14 августа 1868 г. Синод нашел неудобным уволить о. Леонида[481].
Архимандрит Леонид служил в Константинополе около четырех лет – до середины лета 1869 г. и затем вернулся на родину. 14 июля он покинул Константинополь, испытывая глубокую скорбь от разлуки с дорогим для него Руссиком. Перед отъездом о. Леонид в письме к архимандриту Антонину (Капустину) в мае 1869 г. высказал недоумение: «Поче