§ 4. Принцип единства экономического пространства говорит о том, что в России внутри государства не может быть никаких таможенных границ.
К, примеру, в США нет такого принципа: каждый штат может устанавливать свои таможенные тарифы и ограничения. В России же запрещено установление таких внутренних границ. Из принципа единства экономического пространства вытекает, что основные положения законодательства, регулирующего экономические отношения, также должны быть урегулированы единообразно по всей стране. Поэтому гражданское законодательство составляет сферу ведения Российской Федерации (п. «о» ст. 71 Конституции РФ). Обратное означало бы, что в каждом субъекте РФ были бы свои правила, к примеру, продажи бубликов.
Если бы не было единства экономического пространства, это не значит, что правовое регулирование в соответствующей сфере было бы хуже, оно было бы другим. В то же время единое пространство в некотором отношении удобнее, поскольку этот принцип упрощает правовое регулирование, упрощает жизнь. Тому, кто везет из Владивостока в Петербург железнодорожным транспортом рыбу, нужно пересечь множество субъектов федерации, у которых могли бы быть свои внутренние тарифы. Ясно, что для таких лиц невозможность введения каждым субъектом федерации тарифов является благом. Вообще, если мы говорим о свободе экономической деятельности, то чем меньше правил и чем они стабильнее, тем лучше. Напротив, большое количество правил, их изменчивость негативно влияют на экономическую активность.
§ 5. Наконец, ч. 2 ст. 8 Конституции РФ говорит нам о равенстве всех форм собственности. Это одно из самых важных достижений нашей Конституции. Все формы собственности не только признаются, но и защищаются одинаковым образом. Это означает, что все формы, способы и условия защиты государственной собственности должны быть доступны и для защиты других форм собственности. Этот принцип означает, что в России не должно существовать никакого приоритета в защите государственной собственности по сравнению с остальными формами собственности.
В советское время это было не так. Несмотря на то что существовала государственная и личная собственность, сроки исковой давности для защиты государственной собственности в суде были 3 года, а личной – 1 год, потому что государственная была важнее. В советское время не признавалась частная собственность, потому что идеологически считалось, что это основа для социального расслоения общества, которое будет препятствовать построению гомогенного советского общества. Соответственно, предпринимались всевозможные попытки, включая существовавший непродолжительное время запрет на наследование имущества, уменьшения сферы личной и, напротив, обеспечения расширения сферы «общенародной» собственности.
Собственность дает чувство уверенности и стабильности. Развитие экономических отношений невозможно без обеспечения права собственности. И там, где права собственности не обеспечиваются, ни общество, ни государство не может экономически существовать эффективно. Принцип равенства всех форм собственности обеспечивает защиту собственников лучше прочих, поскольку дает им надежду, что государство не будет посягать на их собственность, поскольку это дало бы основание по тем же причинам посягать и на государственную собственность тоже. Принцип равенства всех форм собственности избавляет государство от искушения устанавливать правила защиты собственности «под себя», поскольку всё, что установлено для государственной собственности, должно работать и для частной. И наоборот. Рассматриваемый принцип, таким образом, защищает в первую очередь частную собственность от государства, так как государственная собственность защищается самим государством.
Глава 9Социальное государство
§ 1. Читая ч. 1 ст. 7 Конституции РФ о том, что Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, трудно отделаться от ощущения, что перед нами не правило поведения, а какой-то лозунг, то, чего мы желаем достичь. Но Конституция как акт, обладающий высшей юридической силой, должна нам указывать не на то, чего мы хотим (мы все это знаем и без Конституции), а на то, какими средствами нам этого достичь и что мы можем требовать от государства. Для того чтобы приведенный конституционный текст перестал быть лозунгом, мы должны вложить туда юридическое содержание, а для этого – установить, какие обязательства на конституционном уровне возложены на государство с тем, чтобы оно было вправе себя называть социальным. Не исполняя или снимая с себя такие обязательства, государство социальным быть перестанет, и мы сможем констатировать, что это неконституционно, а значит, с юридической точки зрения невозможно.
Каждое государство, провозгласившее себя социальным, понимает этот признак по-своему, поскольку речь идет о принятии обязательств, исполнение которых всегда связано прежде всего с бюджетными расходами. Провозглашая государство социальным, Конституция подтверждает, что на него раз и навсегда возложены социальные обязательства. Ясно, что любое государство боится, что если возьмет на себя слишком много обязательств, то оно не сможет с ними справиться из-за всегда проявляющейся неожиданно нехватки денег, в то время как с конституционной точки зрения выбора, исполнять ли эти обязательства, у государства нет. Поэтому чрезвычайно важным является определение минимального состава и объема обязательств, вытекающих из признания государства социальным.
Идея социального государства основывается на том, что мало обеспечить юридическое равенство людей, наделив их равным образом правами: в конце концов, в силу естественного неравенства людей и стечения жизненных обстоятельств умный, сильный и здоровый будет иметь больше возможностей для реализации конституционных прав, а неимущие, больные и обездоленные – гораздо меньше. Возможности в осуществлении конституционных прав у всех людей разные не столько потому, что они рождаются сами по себе разными, сколько потому, что люди рождаются, воспитываются и живут в разных социальных условиях. Из-за этого они получают совершенно разные жизненные перспективы, где обеспечение формального равенства не будет иметь большого значения, поскольку речь идет о возможности осуществления прав. Чем больше в обществе дифференциация по социальному признаку, чем для большего числа людей существует разрыв между декларированием наличия у них конституционных прав и возможностей для их осуществления, тем более общество подвержено разного рода социальным конфликтам на этой почве, что смертельно опасно как для этого общества, так и для государства. Последнее берет на себя обязанность по поддержанию определенного уровня жизни определенных категорий населения, которые по каким-то причинам не могут себе обеспечить нормальную жизнь, поскольку это ведет к созданию более однородного общества, которое будет более устойчиво. В конце концов, однородное общество легче мобилизовать на решение какой-либо национальной задачи.
Идея социального государства состоит в том, чтобы сгладить подобного рода проблемы в обществе, минимизировать возможность конфликтов, стараясь сгладить неравенство возможностей, двумя основными способами. Во-первых, государство стремится распределять производимые и предоставляемые им социальные блага в пользу тех, кто в этом более нуждается. Во-вторых, государство старается дифференцированно распределять обременения, связанные с осуществлением прав. Поскольку государство – это механизм (система) управления общественными делами, который исторически существует только для того, чтобы обеспечивать гражданам определенные блага (например, безопасность), оно может налагать на нас определенные обременения, необходимые для обеспечения предоставления таких благ. Это, например, налоги, которые должны быть с бытовой точки зрения пропорциональны предоставляемому объему социальных благ, а тот, в свою очередь, в социальном государстве должен быть способным обеспечить достойную жизнь каждому человеку. В связи с этим распределение обременений в социальном государстве должно учитывать возможность обязанных лиц их нести.
Государство может действовать и косвенным путем – через создание такой системы отношений, при которой в предоставлении социальных благ от государства не было бы нужды.
Так, российское государство устанавливает прожиточный минимум, через который вводится минимальный уровень оплаты труда – очень суровое регулирование трудовых отношений, из-за которого работодатель не может установить заработную плату размером ниже определенного государством уровня. Вторгаясь в частноправовые отношения, государство гарантирует, что человек, обеспечивающий свою жизнь только своим трудом, во всяком случае не умрет от голода, поскольку за свой труд он получит средства, минимально достаточные для жизни. Эта гарантия нацелена, таким образом, не только на обуздание жадности работодателя, но в первую очередь – на борьбу с бедностью, т. е. вводится Конституцией именно в целях реализации государством своих обязательств, благодаря исполнению которых оно может называться социальным. В США многие выступают против подобного регулирования, обосновывая это либертарианской идеей свободы договора и предпринимательской деятельности. Государство с такой легкостью устанавливает подобные гарантии потому, что это ему ничего не стоит: оно не доплачивает работодателям, а запрещает устанавливать меньше. Все, что государство делает за чужой счет, оно делает легко и с удовольствием.
Конституция РФ, с одной стороны, провозглашает в ст. 8 свободу экономической деятельности, для которой свобода договора является основополагающим фактором, а с другой – сама же допускает ограничение этого принципа ради достижения социальных целей. В частности, в трудовом законодательстве это проявляется, помимо прочего, в установлении 8-часового рабочего дня, в необходимости выплаты заработной платы два раза в месяц, обеспечении конституционного права на отдых. В гражданско-правовых отношениях это также находит свое отражение – в сфере защиты прав потребителей.