Изучение конституционных прав – это познание степеней свободы. Мы уже выяснили, что человек конструируется с юридической точки зрения посредством признания за ним определенных юридических характеристик. За человеком, единственным среди всех биологических существ, признается такая особенность, как достоинство личности. Поскольку человек, обладающий достоинством, рассматривается как биологическое существо, ему гарантируется жизнь. После этого мы помещаем человека в общество, поскольку только с помощью других людей человек обретает себя и получает возможность удовлетворять большинство своих потребностей. Первым делом мы признали за человеком в обществе право действовать по своему усмотрению, наделив его правом на свободу и личную неприкосновенность, запретив всем физически ограничивать человека. Однако этого всё еще совершенно недостаточно.
Человек, находящийся в обществе, поскольку он (каждый член общества, а не общество) признается высшей ценностью как индивидуальность, как существо со всеми своими достоинствами и недостатками, как средоточие громадного духовного богатства или полной духовной нищеты. Он должен получить право остаться собой, иметь возможность не раствориться в обществе, которому принадлежит по праву рождения или которое он выбрал себе сам, остаться индивидуальностью. Физическая свобода этого не гарантирует. Если человеку не дается возможности побыть наедине самим с собой, если у человека не остается ничего, что не смогло бы в любой момент стать объектом пристального внимания всех и каждого любопытствующего, то у человека не остается ничего своего: он всё время является частью какой-то большей, внешней жизни и потому, опасаясь общественного порицания, старается стать и становится как все, утрачивая свою индивидуальность.
Поэтому требуется обеспечить определенную защиту человека от общественного внимания, предоставив ему право самому решать, вступать во взаимодействие с кем-либо или нет, определять со своей стороны объем и интенсивность такого взаимодействия, устанавливать степень доступности информации о себе и своей жизни. Тем самым человек получает свободу устроить жизнь по своему разумению без назойливого внимания, поощрений или осуждения со стороны кого бы то ни было, свободу самовыражения, свободу быть самим собой. Именно эту сферу жизни обычно и называют частной (англ. privacy) с тем, чтобы подчеркнуть ее самоценность, отделенность, изолированность от общественной, публичной жизни, в которую вовлечены в той или иной мере все. Чтобы подчеркнуть основную обязанность каждого по отношению к сфере частной жизни другого, говорят о праве на неприкосновенность частной жизни, а само это право обобщенно можно представить как право быть оставленным в покое.
Однако именно потому, что речь идет о частной жизни лица, ее границы, по существу, определяются – прямо или опосредованно – самим этим лицом, а потому чрезвычайно сложно заранее определить, где будут пролегать границы права на неприкосновенность частной жизни и каков конкретно будет его объем.
§ 2. Конституция РФ выделяет несколько блоков отношений, охраняемых неприкосновенностью частной жизни: собственно частную жизнь, семейную жизнь (ч. 1 ст. 23 и ч. 1 ст. 24), тайну коммуникации (ч. 2 ст. 23), неприкосновенность жилища (ст. 25). Все эти положения суть проявление общего правила: никто не должен пересекать границы частной жизни человека без его согласия. Когда мы хотим обратить внимание на то, что границы частной жизни могут быть определены границами места, находясь в котором человек имеет законные ожидания полагать себя отстраненным от всех, мы говорим о неприкосновенности жилища. Когда мы хотим обратить внимание на то, что никто не вправе вмешиваться в частную жизнь человека, которая касается его семьи, и разрушать тем самым доверительный характер семейных отношений, мы говорим о необходимости обеспечения уважения семейной жизни. Когда мы хотим обратить внимание на то, что человек, сообщая непосредственно кому-то, индивидуально, свое суждение, рассчитывает на то, что его послание будет доступно только адресату и никому другому, мы говорим о необходимости обеспечения тайны коммуникации. Во всех подобных случаях речь идет об обеспечении возможности для человека осуществлять контроль за доступом других людей к информации о том, что и как этот человек делает, когда остается один, что, как и кому он говорит или сообщает, что происходит там, где этот человек живет, и т. д., т. е. об информации о частной, намеренно отделенной от других людей жизни этого человека.
Право на неприкосновенность частной жизни налагает на каждого не только обязанность не вмешиваться в частную жизнь другого, но и уважать частную жизнь другого. Именно этот аспект подчеркнут в формулировке данного права ст. 8 Конвенции о защите прав и основных свобод, где провозглашается право на уважение частной и семейной жизни. «Уважать» означает, во-первых, признавать за каждым область его уединения, во-вторых, не создавать такую обстановку, в которой частная жизнь другого оказывалась бы под угрозой неправомерного вмешательства; во-вторых, не пользоваться равным образом как результатами вмешательства третьим лицом в частную жизнь другого человека, так и небрежностью самого этого человека, недостаточным образом позаботившегося о защите своей частной жизни.
Вследствие этого в содержание права на неприкосновенность частной жизни входит не только запрет каждому напрямую вмешиваться в частную жизнь другого, но и запрет нарушать правомерное ожидание этим лицом защиты и уважения его частной жизни. Нарушение этого ожидания влечет нарушение права на неприкосновенность частной жизни. Правомерное ожидание защиты и уважения частной жизни появляется у лица в силу его осведомленности о том, что никому не разрешено вторгаться в его частную жизнь, а в случае такого вторжения агрессор будет наказан. Человек не выдержал бы бесконечной борьбы за право, если бы неприкосновенность частной жизни зависела только от его собственных усилий по защите собственной частной жизни. Именно вследствие того, что на государстве лежит обязанность не только пресекать попытки вторжения в частную жизнь человека, но и создавать условия, при которых эти попытки были бы невозможны или существенно затруднены, у человека появляется правомерное ожидание того, что, обозначив границы своей частной жизни, ему не нужно стоять с оружием в руках, чтобы защитить их.
§ 3. В то же время каждый – не только индивидуальность, но и член общества, постоянно взаимодействующий с другими. Вследствие этого основная проблематика права на неприкосновенность частной жизни заключается в нахождении границы между частной жизнью жизнью отдельного человека – и публичной жизнью, в которой он участвует как член общества.
Каждый человек, раз эта частная жизнь принадлежит ему, сам проводит границы своей частной жизни. Именно он определяет, кого, когда, насколько и на каких условиях впускать в свою жизнь. Однако, если человек сам определяет эти границы, другие люди могут не знать и не догадываться, где эти границы проведены. Поэтому человек должен прямо или косвенно обозначить всем пределы своей частной жизни. Учитывая, что все должны уважать частную жизнь других, обозначения должно быть достаточно для того, чтобы избежать вторжения. В то же время каждый должен осознавать, что правомерные ожидания уважения его частной жизни могут возникнуть в ряде случаев только при наличии определенных обстоятельств.
Во-первых, выход в общественное пространство, нахождение в публичной сфере уже сами по себе накладывают определенные ограничения на реализацию права на неприкосновенность частной жизни. Человек в публичном пространстве становится его частью, деталью пейзажа. Несмотря на то что и в общественном пространстве человек сохраняет в определенном объеме свою частную жизнь (право быть неузнанным, демонстрация нежелания вступать в общение, которые должны уважаться всеми), тем не менее он не вправе требовать от других считать, что его в публичном пространстве вообще нет, и исключать его отовсюду, где фиксируется это общественное пространство.
Например, человек, случайно попавший при фотографировании Исаакиевского собора в кадр, не вправе требовать от других удалить этот снимок как нарушающий его право на неприкосновенность частной жизни, если он не является основным объектом изображения: люди как участники общественного пространства вправе рассматривать всё, что внутри него происходит, как общую (публичную) жизнь всех участников этого пространства. Другой подобный пример: камера видеофиксации, установленная у парадной дома и записывающая всё, что происходит перед парадной, записывает, кто входит в парадную и выходит из нее. В этом случае входящий не вправе рассчитывать на то, что его визит не должен быть зафиксирован. При этом, даже если человек стал без его согласия основным объектом изображения, которое, тем не менее, рассматривает этого человека не как конкретную личность («Федор Раскольников у “Авроры”»), а как отражение какой-либо художественной идеи («матрос у “Авроры”»), привнесенной в изображение мысли («но мы поднимем гордо и смело знамя борьбы за рабочее дело»), т. е. как часть чего-то большего, – мы имеем дело с изображением или фиксацией контекста, части публичной жизни, а потому о нарушении права на неприкосновенность частной жизни здесь говорить нельзя.
Во-вторых, вступая во взаимодействие с людьми, впуская их в свою частную жизнь, человек уже в силу этого сужает возможности контроля над всем, что касается такого взаимодействия. Допуская другого человека в свою частную жизнь, лицо делает всю область такого взаимодействия общей с другим человеком, и ею этот другой может распоряжаться по своему усмотрению, поскольку это и его жизнь тоже. Каждый участник взаимодействия может делиться с третьими лицами информацией о таком взаимодействии, т. к. в этом случае каждый распоряжается своей частной жизнью, элементом которой стало это взаимодействие. Единственным способом не допустить подобного для человека, вступающего во взаимодействие с другим человеком, это с самого начала обозначить нераспространение сведений об общении как условие этого взаимодействия. В случае когда другое лицо согласилось на такое условие, оно в дальнейшем не сможет делиться сведениями о таком взаимодействии, поскольку это будет нарушать правомерные ожидания участника этого общения на конфиденциальность.