Она вздохнула.
– А он ответил, что провел некоторое время в приюте, и испытал там столько одиночества, что его хватило бы на всю оставшуюся жизнь. А когда он оттуда вышел, сказал он, то пообещал себе, что никогда не позволит никому чувствовать себя одиноким, если это будет в его силах, и он сдержал это обещание.
Энсин посмотрела вокруг.
– Как я уже говорила, возможно я никогда не знала лейтенанта Келсо так, как знали некоторые из вас. Но я могу сказать, что… никто не будет скучать без него больше, чем буду скучать я.
Так все это и продолжалось. Один за другим члены команды вставали, чтобы отдать Келсо дань уважения, щедро потчуя присутствующих одним анекдотом за другим, пока почти каждый из присутствующих не сказал хотя бы пары слов. Кирк слушал описание смелости погибшего, его доброты, его самоотверженности и гротескного чувства юмора. А потом настала его очередь.
– Сэр? – сказал Скотти.
Кирк кивнул и поднялся со своего места. Шагнув к кафедре, он сцепил руки – здоровую и раненую – и посмотрел на лица слушателей. Было понятно, что эти люди обращаются к нему за утешением и вдохновением в столь трудное время. Ведь он их командир. Он очень надеялся, что не разочарует их.
– Вы все гордитесь лейтенантом Келсо, – начал капитан, – и ваши истории говорят об этом. Он затронул каждого из нас так глубоко, как возможно еще никто никогда не затрагивал. Я мог бы рассказать вам несколько своих историй, о том как часто я полагался на Ли Келсо и никогда не разочаровывался. О том, что я преклонялся перед его необыкновенной смесью доброты и жестокой решимости.
– Но вы уже рассказали о главном, и я никогда не смог бы соответствовать вашему красноречию и преданности. Поэтому, – сказал он, – позвольте мне рассказать вам историю другого рода.
Скотти задумчиво улыбнулся. Ведь он сам организовал эту церемонию и имел представление о том, о чем собирается говорить Кирк.
– Приблизительно полтора года назад, – отметил капитан, – я просматривал личные дела персонала, набирая команду для своего первого задания в качестве капитана звездолета. Могу вам сказать это была нелегкая задача. Как бы то ни было, по ходу дела я наткнулся на энсина по имени Ли Келсо, который просил перевода с «Потемкина».
– Просмотрев его личные файлы, я увидел множество пунктов, которые меня заинтересовали. У него в академии были отличные оценки. Его послужной список на «Лексингтоне», а затем и на «Потемкине» был безупречен. К тому же он был признан одним из самых опытных пилотов во флоте.
Несколько человек из аудитории соглашаясь с этим зашептали. В конце концов они знали правду. Они сами видели, как работает лейтенант.
– Но согласно примечанию внизу экрана, – продолжал Кирк, – у Ли Келсо не было никакого будущего в качестве офицера Звездного флота. Никакого будущего? сказал я себе. Я задумался над этим. Казалось это не имело смысла в свете его рекомендаций. К сожалению в его личном файле не объяснялось почему было сделано это примечание.
– Заинтригованный, я связался с капитаном Келсо на «Потемкине», с которым познакомился на приеме в Звездном флоте несколькими годами ранее. После обмена шутками, я спросил его, почему он подверг сомнению потенциал Келсо в качестве офицера.
– Я помню как капитан вздохнул, сочувственно улыбнулся, и произнес пять коротких слов: он слишком много старается. Я попросил его уточнить. И капитан был настолько любезен, что подчинился.
– Джим, Келсо неврастеник, сказал он мне. Он заставляет себя снова и снова повторять каждую деталь своей работы, пока не почувствует, что добился совершенства. Когда-нибудь он взорвется. Я поблагодарил капитана за уделенное время и прервал связь. А потом как можно быстрее я связался с командованием Звездного флота и подал запрос. Я сказал им, что меня не волнует кого еще они могут мне дать –во что бы то ни стало я хочу заполучить парня по имени Ли Келсо.
Несколько голов одобрительно кивнули, говоря ему, что они тоже знали Келсо. Потом кто-то начал хлопать, кто-то присоединился к нему, и вскоре вся часовня наполнилась звуками одобрения слов Кирка.
Нет, подумал капитан, не слов. Они хлопают тому, о ком были эти слова. Келсо означал для них многое. Аплодисменты продолжались больше минуты. Когда же они начали стихать, капитан подошел к интеркому на стене позади него.
– Кирк транспортаторной, – сказал он.
– Кайл здесь, сэр, – пришел ответ.
– Готовы? – спросил капитан.
– Готовы, – заверил его оператор транспортатора.
Кирк посмотрел на металлический контейнер, в котором находилось тело его рулевого. Потом он снова заговорил глухим от эмоций голосом.
– Я предаю бренные останки Ли Келсо звездам, которые он так нежно любил. Пусть он обретет среди них покой.
Все в часовне присоединились к его настроению, прощаясь со своим коллегой своими собственными словами.
– Прощай, Ли, – сказал один.
– Нам будет тебя не хватать, – пообещал другой.
– Доброго пути, – сказал третий.
Капитан попытался проигнорировать комок, сжавший его горло.
– Заряжайте, мистер Кайл.
Воздух вокруг гроба Келсо начал мерцать переливчатым светом. Медленно постепенно дюраниевый контейнер начал растворяться. Потом и свет и гроб исчезли.
В тысяче метров от корабля, сказал себе Кирк, в бесконечном пространстве, вспыхивая в свете далеких звезд, парило нечто новое. При жизни Ли Келсо не просил ни о каких особых почестях, и не просил ни о чем в смерти. И тем не менее капитан был рад, что этот человек наконец получил признание, которого заслуживал.
Кирк вспомнил других, тех кто погибли на Дельта Веге, и почувствовал груз сожаления. Его друг Гэри никогда больше не отправится в космос. Также как и Элизабет Динер, которая отдала свою молодую жизнь, чтобы спасти его. Они оба были похоронены на планетоиде – Гэри в могиле, которую он соорудил сам, а Динер в той, которую капитан выдолбил в скале последним зарядом фазера.
Конечно Кирк хотел бы вернуть их тела на Землю, туда где они оба провели свое детство. По крайней мере они этого заслуживали. Но с учетом того чем стали Гэри и Динер, учитывая невероятно опасную мощь, которой они владели, капитан не мог не принять во внимание возможность, что в них могла остаться искра жизни – искра, которую техника федерации несмотря на всю сложность, не могла обнаружить.
Поэтому он оставил их там в дикой местности рядом со станцией по переработке дилития в месте, которое вскоре назовут запретным для всех, кроме самых подготовленных команд службы безопасности. Он оставил там своего друга, женщину, которая спасла вселенную от нового бога, и еще частичку своей души.
Когда часовня начала заполняться звуками “Amazing Grace”, Кирк заметил в глазах Скотти слезы. Он положил руку на плечо инженера и сжал его. Скотти посмотрел на него и умудрился улыбнуться грустной улыбкой. Казалось он говорил: мы похоронили малыша как положено, разве нет, сэр? И капитан не мог с этим не согласиться.
Церемония прощания с Келсо почти закончена, думал он. Но Гэри Митчелл все еще мерещился ему; возвращаясь на Землю – и по крайней мере для Кирка, прощание с Гэри будет намного тяжелее.
Глава 2
Когда Кирк шел по пустому металлическому коридору по направлению к комнате брифинга «Энтерпрайза», он все еще чувствовал торжественную атмосферу, парящую вокруг него как туманная дымка. Он все еще слышал звуки “Amazing Grace” и видел печать скорби на измученных лицах людей.
Когда двери комнаты брифинга скользнули в сторону, он увидел, что Спок уже его ждет. Его первый офицер сидел за длинным овальным столом. Черты лица Спока, склонившегося над информационным паддом, который он держал в руке, рельефно выделялись в его слабом зеленоватом свечении.
Капитан некоторое время изучал строгие линии профиля вулканца, задаваясь вопросом, каким же он найдет Спока – тем, кто на протяжении целого года их совместной миссии держался в стороне от эмоционального обмена своих товарищей, или того, кто попытался помочь Кирку в момент его скорби о смерти Гэри Митчелла.
Первый офицер медленно оторвался от падда и посмотрел на него. Его темные глаза смотрели изучающее и настороженно, а брови немного нахмурились.
– Капитан, – сказал он.
Кирк кивнул.
– Спок.
– Полагаю похороны прошли хорошо, – предположил вулканец.
Это был не просто вопрос как раньше – нюанс модуляции, тонкое различие в интонации. Капитан понял, что вулканец был не просто вежлив. Казалось он искренне интересовался тем, что произошло в корабельной часовне.
Все так и было, Спок, подумал Кирк. Он был тем, кто выразил желание утешить его в его отчаянии. Капитан был доволен. В конце концов он отдал бы предпочтение этому Споку.
– Все прошло отлично, – ответил Кирк. – Рискну сказать, что в доме не осталось сухих глаз.
Вулканец вскинул бровь.
– Сухих глаз? – потом его озарило. – Вы ссылаетесь на практику пролития слез ради умершего. Еще одна человеческая традиция.
Капитан грустно усмехнулся.
– Не просто традиция, Спок. Мы не плачем по заказу. Это рефлекс.
Первый офицер поглощал информацию как будто это была критическая точка молибдена – то есть с большим интересом.
– Интересно, – сказал он. А потом добавил с тонким намеком на извинение. – Как вы знаете вулканцы не плачут.
– Я знаю об этом, – заверил его Кирк. – Но не волнуйтесь, коммандер. Я ничего против вас не имею.
Вулканец насмешливо наклонил голову и выгнул бровь.
– Это была попытка пошутить, сэр?
Капитан вздохнул.
– Да, была, – признал он. Потом он обратил внимание на информацию, показанную на трехстороннем мониторе в центре стола. – Начнем?
– Пожалуй, – сказал Спок.
Используя свой падд как дистанционное управление, он вывел на мониторы список. Список персонала со всеми предложенными изменениями в составе команды. Первый офицер давно наметил эту встречу – задолго до того, как они исследовали энергетический барьер на краю галактики и увидели, что друг капитана превратился в супермена. Спок предлагал отложить совещание в свете того, что произошло, но Кирк настоял, чтобы они продолжили.