Хотя в недавнем прошлом вопиющие злоупотребления профсоюзов часто шокировали общественное мнение, а некритичное отношение и симпатии к профсоюзам сейчас на спаде, публика явно еще не осознала, что их нынешнее правовое положение в корне неправильно и что полномочия, присвоенные профсоюзами, серьезно угрожают самим основам нашего свободного общества. Мы не будем здесь говорить о криминальных злоупотреблениях властью профсоюзов, которые привлекают столь большое внимание в США, хотя нельзя сказать, что все это не имеет совсем уж никакого отношения к привилегиям, которыми профсоюзы пользуются по закону. Нас здесь интересует исключительно та власть, которая принадлежит профсоюзам либо на законном основании, либо в силу молчаливого попустительства со стороны органов власти, занимающихся правоприменением. Наша аргументация не направлена против профсоюзов как таковых; не ограничивается она и теми их действиями, которые ныне повсеместно признаны злоупотреблениями. Но мы сосредоточим внимание на ряде их полномочий, которые сегодня признаны легитимными, едва ли не их «священными правами». Нашу аргументацию скорее усиливает, чем ослабляет тот факт, что профсоюзы часто не очень-то рвались их использовать. Мы не можем себе позволить и дальше терпеть нынешнее положение вещей именно потому, что в существующей правовой ситуации профсоюзы могли бы принести бесконечно больше вреда, чем они приносят, и только благодаря умеренности и здравому смыслу многих профсоюзных лидеров наша ситуация не такая плохая, как могла бы быть[658].
2. Необходимо подчеркнуть, что принуждение, которое профсоюзам было разрешено применять вопреки всем принципам свободы в рамках закона, направлено прежде всего на других рабочих. Всякая подлинная возможность применять принуждение к работодателям – следствие первичной власти принуждать других рабочих; принуждение в отношении работодателей во многом утратит свой нежелательный характер, если отнять у профсоюзов это право силой загонять людей в свои ряды. Никто не оспаривает права рабочих на создание добровольных объединений и даже их права на согласованный отказ от работы. Впрочем, следует сказать, что хотя последнее – право на забастовку – и является нормальным правом, но вряд ли оно может рассматриваться как неотчуждаемое. Есть достаточные основания для того, чтобы в некоторых случаях частью договора о найме был отказ рабочего от этого права, иными словами, чтобы в некоторых случаях трудовой договор включал долгосрочное обязательство со стороны рабочих, делающее незаконной любую согласованную попытку нарушить этот договор.
Нужно признать, что профсоюз, эффективно контролирующий всех потенциальных рабочих какой-то фирмы или отрасли, может оказывать на нанимателя почти неограниченное давление, а уже если был вложен большой капитал в специализированное оборудование, такой профсоюз может фактически экспроприировать владельца и распоряжаться почти всем доходом на капитал предприятия[659]. Однако решающее значение здесь имеет то, что подобные действия не могут отвечать интересам всех рабочих – не считая маловероятного случая, когда общая выгода от них поровну делится между всеми, как работающими, так и безработными – и что профсоюз, следовательно, может достичь своей цели лишь принуждая некоторых рабочих вопреки их собственным интересам принять участие в такой совместной акции.
Причина состоит в том, что рабочие могут поднять величину реальной заработной платы выше уровня, который установился бы на свободном рынке, только путем ограничения предложения труда, то есть удаления с рынка части рабочих. Поэтому интерес тех, кто получит работу на условиях более высокой заработной платы, всегда противоположен интересу тех, кому в результате либо достанется менее оплачиваемая работа, либо не достанется никакой работы вообще.
Тот факт, что обычно профсоюзы сначала принуждают работодателя согласиться с определенным уровнем вознаграждения, а потом следят, чтобы тот никого не принимал на работу с более низкой зарплатой, мало что меняет. Фиксация заработной платы – столь же эффективное средство не допустить до работы тех, кто сможет найти работу только по более низкой ставке оплаты, как и любое другое. Здесь существенно то, что работодатель согласится на определенный уровень оплаты труда, только когда он знает, что у профсоюза есть возможность не допустить до работы всех остальных[660]. Общее правило такое: фиксация заработной платы (профсоюзами или властями) сделает ее выше, чем она была бы сама по себе, только если ее установят выше той, при которой все желающие будут трудоустроены.
Даже если профсоюзы исходят в своих действиях из противоположных представлений, нет никаких сомнений, что в долгосрочной перспективе они не в состоянии поднять реальную заработную плату для всех желающих работать выше того уровня, который установился бы на свободном рынке, – хотя они в состоянии добиваться увеличения уровня номинальной заработной платы, о последствиях чего мы поговорим позже. Успешная фиксация реальной заработной платы выше этого уровня может быть долговременной только при условии, что выгода от этого достанется лишь определенной группе – за счет всех остальных. Поэтому в выигрыше всегда оказывается только частный интерес, даже если он обеспечивается общей поддержкой. Это означает, что строго добровольные профсоюзы, поскольку их политика заработной платы не отвечает интересам всех рабочих, не могут долго рассчитывать на общую поддержку. Поэтому профсоюзы, не имеющие возможности принуждать тех, кто в них не состоит, не будут достаточно сильны, чтобы задирать заработную плату выше уровня, при котором работу смогут найти все желающие, то есть того уровня, который установился бы в общем случае на действительно свободном рынке труда.
Но хотя реальная заработная плата всех занятых может быть повышена усилиями профсоюзов лишь ценой безработицы, профсоюзам в отдельных отраслях или профессиях удается увеличивать заработок своих членов, принуждая других заниматься хуже оплачиваемой деятельностью. Трудно сказать, насколько сильно из-за этого искажается структура заработной платы. Однако если вспомнить, что некоторые профсоюзы находят целесообразным использовать принуждение, чтобы предотвратить любой приток людей в свою профессию, а другие взимают высокую плату за вход (или даже резервируют рабочие места для детей своих членов), вряд ли можно сомневаться, что это искажение значительно. Важно отметить, что подобная политика может быть успешной только в относительно процветающих и высокооплачиваемых профессиях и что ее результатом является эксплуатация относительно бедных более благополучными. И хотя действия каждого отдельного профсоюза могут способствовать уменьшению различий в оплате труда его членов, нет сомнений, что, если говорить об относительной величине заработной платы в крупных отраслях и профессиях, сегодня именно на профсоюзах лежит главная ответственность за неравенство, не выполняющее никакой полезной функции и возникающее исключительно в результате привилегии[661]. Это означает, что результатом их деятельности непременно оказывается понижение производительности труда в целом и, соответственно, общего уровня реальной заработной платы; потому что, если с помощью профсоюзных акций удается снизить число занятых на высокооплачиваемых рабочих местах и увеличить число тех, кто вынужден занимать менее доходные места, общая средняя величина неизбежно понижается. Действительно, более чем вероятно, что в странах, где профсоюзы очень сильны, общий уровень реальной заработной платы ниже, чем был бы в противном случае[662]. Это справедливо для большинства стран Европы, где профсоюзная политика подкрепляется ограничительными практиками, связанными с созданием искусственной занятости.
Если многие все еще принимают за очевидное и непреложное, что фактический рост общего уровня заработной платы происходит благодаря профсоюзам, то лишь вопреки однозначным выводам теоретического анализа – и вопреки эмпирическим данным, свидетельствующим об обратном. Реальная заработная плата часто росла гораздо быстрее, когда профсоюзы были слабы, а не сильны; более того, даже рост в отдельных профессиях и отраслях, где не было профсоюзов, часто был намного более быстрым, чем в столь же процветающих, но юнионизированных отраслях[663]. Общее впечатление, будто все происходит наоборот, отчасти объясняется тем, что о росте заработной платы обычно объявляется по завершении переговоров профсоюза с работодателем, и возникает впечатление, что только так все и может происходить[664], а еще больше тем, что, как мы увидим далее, деятельность профсоюзов ведет к тому, что рост денежной заработной платы постоянно обгоняет рост реальной заработной платы. Такой рост денежной заработной платы может происходить, не сопровождаясь ростом безработицы, только потому, что он регулярно нейтрализуется инфляцией – причем только так и может быть, если ставится цель поддерживать полную занятость.
3. Хотя своей политикой в области заработной платы профсоюзы на деле достигают намного меньшего, чем это принято думать, их активность в этой области экономически очень вредна, а политически чрезвычайно опасна. Они используют свою силу так, что делают рыночную систему неэффективной и в то же время контролируют направление экономической деятельности – такой контроль был бы опасен в руках государства, но совершенно недопустим, когда его осуществляет частная группа. Профсоюзы достигают этого, влияя на относительную величину заработной платы различных групп рабочих и постоянно повышая давление на уровень денежной заработной платы, что неизбежно имеет инфляционные последствия.