4. Довольно парадоксально, что государство сегодня претендует на превосходство исключительно однонаправленного развития под управлением публичной власти применительно к отрасли, которая, пожалуй, нагляднее любой другой демонстрирует, что новые институты возникают не в результате замысла, а в ходе постепенной эволюции. Современная концепция страхования от всевозможных рисков возникла не потому, что кто-то увидел потребность в этом и придумал рациональное решение. Мы настолько хорошо знакомы с тем, как действует страхование, что часто воображаем, будто любой умный человек, стоит ему немного поразмыслить, быстро откроет его основные принципы. На самом деле то, как возникло страхование, – наиболее яркая иллюстрация самонадеянности тех, кто хочет направить будущее развитие по единственному пути, навязываемому властями. Совершенно справедливо утверждается, что «никто никогда не создавал морское страхование так, как позже было создано социальное страхование» и что все современные методы есть результат постепенного роста, в котором последовательные шаги, обязанные «бесчисленным вкладам анонимных или исторических личностей, создали в конце концов произведение настолько совершенное, что в сравнении с целым все умные концепции, создаваемые отдельным творческим разумом, должны казаться крайне примитивными»[696].
Неужели мы в самом деле настолько уверены в успешном завершении своего пути к вершинам мудрости, что для того, чтобы быстрее достичь уже видимых целей, можем позволить себе обойтись без помощи, которую нам в прошлом оказывало незапланированное развитие, и без постепенного приспособления старых механизмов к новым задачам? Достаточно важно, что в двух основных областях, которые государство грозит монополизировать, – забота о престарелых и оказание медицинской помощи – мы наблюдаем чрезвычайно быстрое спонтанное развитие новых методов, над которыми государство еще не установило полного контроля, самых разнообразных экспериментов, которые почти наверняка дадут новые ответы на текущие нужды – ответы, которых не может предвидеть никакое перспективное планирование[697]. Насколько вероятно, в таком случае, что в долгосрочной перспективе мы окажемся в лучшем положении в условиях государственной монополии? Превратить лучшее доступное в любой данный момент времени знание в обязательный стандарт для всех будущих проектов – это самый надежный способ не допустить появления нового знания.
5. Мы видели, как практика поддержки крайне нуждающихся за счет казенных средств в сочетании с практикой принуждения людей к страхованию от подобных ситуаций, чтобы не стать обузой для других, в конце концов почти повсеместно породила третью, иную систему, при которой людям, оказавшимся в определенных обстоятельствах, таких как болезнь или старость, обеспечена помощь независимо от того, нуждаются ли они в этом и позаботились ли они о себе сами[698]. При такой системе каждому обеспечивается тот уровень благосостояния, который считается для них необходимым независимо от того, способны ли они сами позаботиться о себе, каковы были их личные взносы и какие взносы они по-прежнему способны делать.
К этой третьей системе изначально переходили, как правило, добавляя к тому, что выплачивалось людям за счет принудительного страхования, выплаты из общественных фондов, а затем предоставляя им якобы по праву то, что лишь в малой части покрывалось их собственными взносами. Превращение этого принудительного перераспределения доходов в законное право получателя не может, разумеется, изменить того факта, что такие выплаты можно оправдать только особой нуждой и потому они не перестают быть формой благотворительности. Но этот их характер обычно маскируется тем, что это право предоставляется всем или почти всем, при этом из карманов более благополучных людей извлекается намного больше того, что они получают. Предполагается, что большинство не стремится завладеть тем, что они, как и сами знают, не заработали, а получили только из-за личной нужды, а также испытывает неприязнь к «проверке нуждаемости» – и это стало предлогом, чтобы так все запутать, что люди перестали понимать, за что они заплатили, а за что – нет[699]. Все это было сделано для того, чтобы, утаивая информацию, убедить общественное мнение принять новый метод распределения дохода, который менеджеры новой структуры с самого начала рассматривали как лишь временную полумеру, из которой со временем должен развиться аппарат, в явном виде осуществляющий перераспределение[700]. Это развитие событий можно было предотвратить, только если бы с самого начала была проведена четкая грань между выплатами, которые получатель полностью покрыл своими прежними взносами, а потому имеет на них юридическое и моральное право, и теми, которые предоставляются в порядке помощи, а потому требуют подтверждения нуждаемости.
В связи с этим следует отметить еще одну особенность единого государственного механизма социального обеспечения: его способность использовать собираемые принудительным образом средства для пропаганды мер по расширению этой принудительной системы. Очевидна глубокая абсурдность того, что большинство облагает себя налогами, чтобы содержать пропагандистскую организацию, стремящуюся убедить это самое большинство продвинуться по этому пути еще дальше, чем оно уже согласилось. Хотя, по крайней мере в США, стало общепринятым использование государственными организациями пиар-методов, вполне правомерных в частном бизнесе, все же весьма сомнительно, что в условиях демократии разные ведомства могут правомерно расходовать общественные средства на пропаганду расширения собственной деятельности. И ни в одной другой области это не стало настолько общим явлением в национальном и международном масштабе, как в области социального обеспечения. Это в конечном счете означает, что группе специалистов, заинтересованных в определенном проекте, было позволено тратить государственные средства на манипулирование общественным мнением в свою пользу. В результате как избиратели, так и законодатели получают информацию исключительно от тех, чью деятельность они должны направлять. Трудно переоценить то, в какой степени этот фактор помог ускорить весь этот процесс – он происходил намного быстрее, чем люди бы позволили в противном случае. Такую субсидируемую пропаганду, проводимую существующей на налоговые средства организацией, никоим образом нельзя сравнивать с конкурентной рекламой. Она дает организации власть над умами, сопоставимую только с аналогичной властью тоталитарного государства, владеющего монополией на средства распространения информации[701].
Хотя существующие системы социального обеспечения формально были созданы на основании демократически принятых решений, можно усомниться, что большинство бенефициаров действительно одобрили бы их, если бы хорошо знали все их последствия. Бремя, которое они взвалили на себя, позволив государству расходовать часть их доходов на выбираемые им цели, тяжелее всего чувствуется в сравнительно бедных странах, которые особенно остро нуждаются в росте производительности. Действительно ли кто-то верит, что среднему полуквалифицированному итальянскому рабочему лучше от того, что 44% расходов его работодателя на оплату труда перечисляются государству, или, в конкретных цифрах, что из 49 центов, которые наниматель платит за час его труда, ему достаются только 27 центов, тогда как остальные 22 цента за него расходует государство?[702]Или кто-то верит, что если бы рабочие осознали ситуацию и у них была возможность выбора: оставить все, как есть сейчас, или получать доход за вычетом налогов, который в отсутствие взноса на социальное страхование был бы почти вдвое больше, – то они выбрали бы первое? Или что во Франции, где для всех рабочих соответствующая величина составляет в среднем треть от совокупных расходов на оплату труда[703], она не превосходит той доли, которую рабочие отдали бы добровольно за услуги, предлагаемые им в обмен государством? Или что в Германии, где примерно 20% всего национального дохода отдается в распоряжение администрации социального обеспечения[704], это не является принудительным изъятием части ресурсов, значительно превосходящей ту, на которую люди согласились бы по доброй воле? Можно ли всерьез отрицать, что большинство этих людей жили бы лучше, если бы деньги доставались им и они были бы вольны покупать свою страховку у частных компаний?[705]
6. У нас есть возможность рассмотреть здесь более детально только главные отрасли социального обеспечения: предоставление содержания в старости, при полной утрате трудоспособности по другим причинам и при потере кормильца; предоставление медицинских услуг и лечение в стационаре; а также защита от потери дохода по причине безработицы. Многочисленные другие услуги, которые в разных странах предоставляются либо как часть вышеперечисленных, либо независимо от них, такие как пособия по беременности и родам или на воспитание детей, затрагивают отдельный класс проблем, которые считаются частью так называемой «демографической политики», но этот аспект современной политики мы рассматривать не будем.
Область, в которой большинство стран взяли на себя самые серьезные обязательства и которая, вероятно, создает самые острые проблемы, – это обеспечение по старости и содержание иждивенцев (исключая, пожалуй, Великобританию, где создание бесплатной Национальной службы здравоохранения породило проблемы сопоставимого масштаба). Особые трудности связаны с обеспечением пожилых людей, потому что в больш