Сегодня принято принижать роль этой длительной общемировой инфляции оговоркой, что жизнь всегда была такой и что вся история есть преимущественно история инфляции. В целом это, может быть, и так, но определенно неверно для отрезка времени, в который сложилась современная экономическая система, когда богатство и доходы выросли в беспрецедентных масштабах. За двухсотлетний период, который закончился в 1914 году и на протяжении которого Великобритания придерживалась золотого стандарта, уровень цен, в той мере, в какой его можно осмысленным образом измерить за такое время, колебался вокруг постоянного значения, в конце был ровно таким, как в начале, и редко отклонялся больше чем на треть вверх или вниз от средней величины (исключая период наполеоновских войн, когда золотой стандарт был отменен)[768]. Аналогично в США в период 1749-1939 годов, по-видимому, не наблюдалось существенной тенденции к росту цен[769]. В сравнении с этим темпы роста цен в этих и других странах за последнюю четверть века демонстрируют, что произошли серьезные изменения.
3. Хотя немногие возьмутся сознательно оправдывать постоянный рост цен, главным источником нынешней склонности к инфляции служит общая вера в то, что противоположность инфляции – дефляция – вещь настолько более страшная, что из предосторожности лучше перегнуть палку в сторону инфляции. Но поскольку мы не умеем поддерживать идеальную стабильность цен и можем обеспечивать ее только малыми корректирующими движениями вверх или вниз, стремление любой ценой избежать дефляции неизбежно ведет к кумулятивной инфляции. К тому же из того факта, что инфляция и дефляция – часто локальные или отраслевые явления, необходимые сами по себе как часть механизма перераспределения экономических ресурсов, следует, что попытки предотвратить любую дефляцию, затрагивающую важные сферы экономики, должны порождать всеобщую инфляцию.
Однако довольно сомнительно, что дефляция с точки зрения долгосрочного воздействия и вправду намного пагубнее инфляции. Более того, в каком-то смысле инфляция бесконечно опаснее и остерегаться ее надо намного больше. Из двух ошибок намного вероятнее совершить именно ее. Причина этого состоит в том, что умеренная инфляция скорее приятна, пока она остается таковой, тогда как дефляция сразу воспринимается очень остро и болезненно[770]. Нет необходимости принимать меры предосторожности против образа действий, тяжелые последствия которого ощущаются сразу и сильно; остерегаться нужно того образа действий, который с самого начала приятен или облегчает временные трудности, но огромный вред которого ощущается позже. И правда, между инфляцией и наркоманией – используя столь часто употребляемое сравнение – сходство не только внешнее.
Специфические эффекты инфляции и дефляции порождаются неожиданными изменениями цен, и обе они дважды обманывают ожидания. Первый раз – когда цены оказываются выше или ниже, чем ожидалось, а второй раз – когда эти изменения цен становятся ожидаемыми (что рано или поздно происходит) и перестают оказывать тот эффект, который давало их неожиданное возникновение. Разница между инфляцией и дефляцией заключается в том, что в условиях первой вначале случается приятная неожиданность, а реакция приходит позже, тогда как вторая сразу начинает угнетающе действовать на бизнес. Но в обоих случаях эти эффекты само-обратимы. Какое-то время силы, вызывающие ту и другую, питают сами себя, и поэтому период, когда цены меняются быстрее, чем ожидалось, может быть довольно продолжительным. Но если движение цен в одном и том же направлении не продолжается все время с ускорением, ожидания неизбежно его догоняют. А как только это происходит, характер эффектов меняется.
Инфляция сначала просто создает условия, при которых больше людей получают прибыль, и прибыли в целом оказываются большими, чем обычно. Почти все начинания удаются, и почти нет банкротств. Тот факт, что прибыли раз за разом превосходят ожидания и что необычно много рискованных начинаний оказываются успешными, порождает общую атмосферу, благоприятствующую принятию на себя риска. Даже те, кому давно пришлось бы покинуть бизнес, если бы не доходы, ставшие приятным сюрпризом и полученные благодаря неожиданному общему росту цен, остаются в деле и создают у своих работников ожидания, что скоро и те получат свою долю в общем процветании. Однако такая ситуация длится лишь до тех пор, пока люди не начнут ожидать продолжения роста цен теми же темпами. Как только они начинают рассчитывать на то, что через столько-то месяцев цены вырастут на столько-то процентов, они уже предлагают больше за факторы производства и тем самым поднимают и их цены (от которых зависят издержки) до уровня, соответствующего ожидаемому росту цен. Если же после этого рост цен не превосходит ожидаемого, прибыли возвращаются к норме, и доля тех, кто получает прибыль, также падает; а поскольку в период необычно высоких прибылей в бизнесе задержались многие, кто был бы вынужден сменить поле деятельности, доля предпринимателей, терпящих убытки, оказывается больше обычного.
Таким образом, стимулирующий эффект инфляции действует, только пока она остается непредсказуемой; как только ее начинают предвидеть, тот же уровень процветания может быть обеспечен, лишь если она будет идти более высокими темпами. Если же в такой ситуации цены растут медленнее, чем ожидалось, эффект будет тот же, что и в случае непредвиденной дефляции. Даже если они вырастут ровно настолько, насколько ожидалось, это больше не будет давать исключительного стимулирующего эффекта, зато выявится огромный шлейф необходимых корректировок, которые откладывались на потом все то время, пока действовал временный стимул. Чтобы инфляция сохраняла свой первоначальный стимулирующий эффект, ее темп должен постоянно быть выше ожидаемого.
Здесь у нас нет возможности рассмотреть все сложности, из-за которых идеальная адаптация ко всем ожидаемым изменениям цен, и в частности одинаковая степень адаптации долгосрочных и краткосрочных ожиданий, недостижима; мы не можем и подробно обсудить все различия в воздействии на текущее производство и инвестиции, которые очень важны для полного анализа производственных флуктуаций. Для наших целей достаточно понимать, что стимулирующий эффект инфляции неизбежно перестает действовать, если ее темпы не становятся все быстрее и быстрее, и что, если он продолжается, определенные неблагоприятные последствия того, что полная адаптация невозможна, становятся все серьезнее и серьезнее. Важнейшее из последствий – то, что методы учета, на которые опираются все решения в бизнесе, имеют смысл, лишь пока ценность денег остается стабильной в разумных пределах. Когда цены растут ускоренными темпами, методы учета издержек и капитала, составляющие основу бизнес-планирования, быстро теряют всякий смысл. И тогда никакие традиционные или общепринятые методы не позволяют получить надежную оценку реальных издержек, прибылей или доходов. А при существующих принципах налогообложения в виде налогов забирается все большая и большая часть той прибыли, которую на деле следовало бы реинвестировать просто для того, чтобы сохранить имеющийся капитал.
Поэтому инфляция никогда не может быть чем-то большим, чем временный толчок, но даже этот благотворный эффект длится лишь до тех пор, пока некоторые люди продолжают заблуждаться и чьи-то ожидания оборачиваются ненужным разочарованием. Ее стимулирующее воздействие вызвано ошибками, которые она порождает. Инфляция особенно опасна тем, что вредные последствия даже небольших ее доз могут быть отсрочены лишь с помощью еще больших доз. Если она продолжается какое-то время, даже недопущение дальнейшего ее ускорения создает ситуацию, в которой очень трудно избежать спонтанной дефляции. Когда определенные виды деятельности, распространившиеся широко, могут поддерживаться только продолжением инфляции, их одновременное прекращение вполне может породить тот ужасный, вызывающий оправданные страхи процесс, в котором уменьшение одних доходов ведет к сокращению других и т.д. На основании того, что мы сегодня знаем, представляется вероятным, что мы в состоянии предотвращать серьезные депрессии, не допуская закономерно предшествующей им инфляции, но мы мало что можем сделать для их лечения, когда процесс уже начался. К сожалению, о депрессиях нужно беспокоиться тогда, когда большинство людей о них даже и не задумывается.
То, каким образом действует инфляция, объясняет, почему ей так трудно сопротивляться, когда в центре политики – главным образом конкретные ситуации, а не общие условия, и решение ближайших, а не долгосрочных проблем. Обычно самый легкий выход из всех временных трудностей как для правительства, так и для бизнеса – путь наименьшего сопротивления, а иногда это и самый простой способ помочь экономике обойти помехи, созданные на ее пути политикой правительства[771]. Таков неизбежный результат политики, рассматривающей все остальные решения как данные, к которым следует приспособить объем денежной массы, чтобы сделать как можно менее заметным ущерб, причиненный другими мерами. Однако такая политика в конце концов делает правительства заложниками их прежних решений, часто принуждающих их к принятию мер, которые, как им известно, принесут заведомый вред. Не случайно автор, взгляды которого, возможно, ошибочно истолкованные, больше остальных поощряли склонность к инфляции, ответственен за в корне антилиберальный афоризм: «В долгосрочной перспективе мы все мертвы»[772]. В наши дни инфляционный уклон есть по преимуществу результат преобладания короткого горизонта решений, который в свою очередь объясняется тем, что очень трудно распознавать отдаленные последствия сегодняшних мер и практичные люди, в частности политики, неизбежно сосредоточиваются на сиюминутных проблемах и на достижении ближайших целей.