Система чисел в на'ви тоже вызывает интерес. Мы привыкли, что число бывает единственное и множественное. Иногда вспоминают, что в старославянском и древнерусском языке было двойственное число. Но в на'ви чисел еще больше – там есть и тройственное:
(31) nantang 'змееволк'
menantang 'два змееволка'
pxenantang 'три змееволка'
aynantang 'змееволки (четыре или больше)'.
Тройственное число действительно встречается в некоторых языках Океании (к примеру, в языке ток-писин), но обычно затрагивает только местоимения, а в на'ви, как видно из примеров, тройственное число есть и у существительных. В общем, многие естественные и искусственные языки могли бы позавидовать богатству языка на'ви.
Новояз
После языка на'ви со сложной и обильной грамматикой хочется броситься в другую крайность – и ее тоже легко найти. Джордж Оруэлл (1903–1950) в романе «1984» рассказывает про новояз – особый язык тоталитарного государства Океания. В основе новояза лежит обычный английский язык, чьи грамматика и лексика претерпели сильные изменения.
Петербургская исследовательница Наталья Заика в 2015 г. подробно проанализировала особенности оруэлловского языка{87}. Оказалось, что среди них есть как явления, встречающиеся в языках мира, так и весьма нетривиальные черты.
В частности, любое слово новояза может использоваться как глагол, существительное, прилагательное и наречие: «Слова thought 'мысль', например, в новоязе не было. Его место было занято словом think, которое выполняло функции как имени, так и глагола». Нам это непривычно (по-русски слова разных частей речи чаще всего образуются друг от друга с помощью суффиксов), но сам английский язык вполне близок к такому устройству: многие слова в нем могут использоваться в функции существительного, глагола и прилагательного, ср. water 'вода', to water flowers 'поливать цветы' и water vapour 'водяной пар'. Еще ближе к идеалу новояза язык самоа, которому некоторые исследователи и вовсе отказывают в существовании частей речи{88}.
Репертуар прилагательных в новоязе крайне скуден: из обычных английских остались лишь немногие, в частности good 'хороший', strong 'сильный', big 'большой', black 'черный' и soft 'мягкий'. В реальном мире такое совсем не редкость: в статье Роберта Диксона «Куда подевались все прилагательные?»{89} отмечается, что во многих языках класс прилагательных ограничен и включает в себя около десятка или нескольких десятков слов. Значения, которые мы привыкли передавать прилагательными, в таких языках выражаются существительными или глаголами. Так, в языке игбо, на котором говорит примерно 20 млн человек в Нигерии, выделяется всего восемь прилагательных: ukwu 'большой', nta 'маленький', ọhụrụ 'новый', ocye 'старый', ojii 'темный', ọca 'светлый', ọma 'хороший', ọjọọ 'плохой'.
Антонимы в новоязе образуются с помощью отрицательной приставки un-. В качестве примеров Оруэлл приводит слова good 'хороший' и ungood 'плохой = нехороший', заменившие собой пару good ~ bad. Между парами light 'светлый' ~ unlight 'несветлый = темный' и dark 'темный' ~ undark 'нетемный = светлый' сам Оруэлл так и не сделал окончательного выбора. Как бы то ни было, эта черта новояза на общетипологическом фоне выглядит странно – не случайно именно эти значения выражаются совсем непохожими словами даже в бедном на прилагательные языке игбо.
Но главная особенность оруэлловского новояза – это, конечно, лексика. Она состоит из трех пластов: словарь A, словарь B и словарь C. В словарь A входят самые обычные, бытовые слова, число которых сведено к минимуму и которые по возможности избавлены от многозначности. Словарь С содержит технические термины, необходимые лишь специалистам. Самое интересное – это словарь B. Туда попадают сложные слова, специально сконструированные для политических нужд, например goodthink 'благомыслие / благомыслить / благомыслящий, благомысленный / благомысленно' (здесь и далее перевод Виктора Голышева). Словарь B плохо поддается переводу на обычный язык – старояз, к примеру, фраза Oldthinkers unbellyfeel Ingsoc 'Старомыслы не нутрят ангсоц' означает 'Те, чьи идеи сложились до Революции, не воспринимают всей душой принципов английского социализма'. Названия организаций, учений и стран в новоязе сокращаются, например, Records Department 'Отдел документации' превращается в Recdep 'доко'. Обилие сокращений и сложных слов Оруэлл позаимствовал из языка советского времени, который живет и здравствует вокруг нас до сих пор – пусть анекдотичного главначпупса (главного начальника по управлению согласованием) в реальности и не встретишь, но завуч (заведующий учебной частью), прораб (производитель работ) и многие другие прижились и существуют.
Впрочем, новояз едва ли можно назвать языком как таковым. Как пишет Максим Кронгауз, «это, скорее, система, а не отдельные разрозненные элементы, хотя и о языке в полном смысле этого слова мы едва ли можем говорить»{90}. Однако оруэлловская идея новояза оказалась чрезвычайно актуальной для стран с тоталитарным строем, да и не только. Как английское слово Newspeak, так и русское слово новояз обросло множеством ассоциаций и перестало связываться непосредственно с теми особенностями, который Оруэлл вложил в свой язык: теперь так можно назвать любой не слишком понятный манипулятивный язык, который негативно оценивается говорящим.
Хорукор и птидепе
Чешский писатель и политический деятель Вацлав Гавел (1936–2011) в 1965 г. написал пьесу «Меморандум», в которой неназванное учреждение сперва переходит с обычного человеческого языка на вымышленный язык птидепе, а затем – на язык хорукор. Разработать эти языки Гавелу помог его брат Иван, специалист в области информатики.
Назначение языка птидепе состоит в том, чтобы избегать любых недопониманий. Именно поэтому в нем нет не только омонимов (одинаково звучащих и пишущихся слов с разным значением), но даже и сколько-нибудь похожих слов, как, например, posel 'посланник' и osel 'осел' в чешском. Самое главное в птидепе – это принцип 60 %-ного различия: любое слово отличается от любого слова той же длины по крайней мере на 60 %. Учитель языка птидепе Перина излагает такое рассуждение: «Из всех 5-буквенных комбинаций 26 букв алфавита, которых насчитывается 11 881 376, можно выбрать 432 комбинации, каждая из которых отличается от другой тремя буквами, то есть на 60 % от общей длины. Из этих 432 комбинаций 17 удовлетворяют и остальным требованиям языка и являются словами птидепе. Сразу же становится ясно, почему в птидепе часто встречаются длинные слова». Чем короче слово на птидепе, тем более общим значением оно обладает. Рекорд по длине держит слово 'речной стриж', которое состоит из 319 букв (как оно выглядит, Гавел так и не сообщил читателям); самое короткое слово gh обозначает 'что-либо'. В резерве держится еще более короткое слово f – на случай, если появится понятие более общее, чем 'что-либо'.
Напротив, в языке хорукор близкие понятия выражаются как можно более похожими словами; так, понедельник на хорукор называется ilopagar, вторник – ilopager, среда – ilopagur, четверг – ilopagir, пятница – ilopageur, суббота – ilopagoor. «Как вы думаете, как будет воскресенье?» – спрашивает учитель, и получает ответ: ilopagor.
Создание птидепе и хорукора было бы невозможно без работ по теории информации: именно эта область науки обратила внимание на избыточность естественного языка и попыталась измерить ее количественно (напомню, что эта проблема уже обсуждалась в главе 3 в разделе про сольресоль). Избыточностью много занимался Клод Шеннон. Его эксперименты показали, что носитель английского языка способен по предшествующему контексту восстановить 69 % букв в тексте, а значит, их теоретически можно было бы выбросить. Любой естественный язык выдерживает баланс между экономичностью (она выгодна говорящему, но невыгодна слушающему, который рискует запутаться) и избыточностью (она выгодна слушающему, потому что он все поймет правильно, но невыгодна говорящему, которому придется слишком много трудиться). В птидепе избыточность куда больше шенноновских 69 %, а в хорукоре – куда меньше. Поэтому неудивительно, что в конце пьесы герои отказываются и от птидепе, и от хорукора, вновь переходят на родной язык и спокойно отправляются обедать.
На фоне птидепе и хорукора интересно посмотреть и на другие искусственные языки, в частности на языки международного общения. Обнаруживается, что они гораздо чаще похожи на хорукор, чем на птидепе. Поскольку их создатели обычно стремятся к максимальной простоте, минимальные различия в значении обычно выражаются в них минимальными различиями в форме. Например, если мы возьмем прошедшее время от русского глагола мазать и сравним его с настоящим, то убедимся, что значение времени выражается в этих формах три раза – в выборе основы (маза– ~ маж-), в наличии / отсутствии суффикса -л– и в выборе набора окончаний (нулевое, – а, – о, – и ~ -у, – ешь, – ет, – ем, – ете, – ут). Таким образом, русский язык обеспечивает очень сильную избыточность, но можно сказать, что он отдаляется от идеала, когда очень близкие понятия обозначаются очень близкими формами: слово мазал отличается от слова мажет на три звука из пяти (то есть на те самые 60 %, на которые должны различаться между собой слова другого гавеловского языка – птидепе).