— Приглашены и руководители всех служб. Кстати, многие из них не только товарищи по работе академика Королева, но и его ученики. Среди них — выдающиеся конструкторы и ученые, талантливые инженеры.
Машина остановилась у границы стартовой площадки. Мы были вторыми. «Волга» Сергея Павловича Королева уже стояла тут.
…Заседание Государственной комиссии. За длинным столом — ученые, конструкторы, инженеры, члены стартовой команды. Один за другим выступают представители служб. Их доклады насыщены терминами, непонятными мне. Откладываю записную книжку в сторону. И только последняя фраза каждого из докладов, самая важная, ясна до предела: «К полету все готово».
Из-за стола поднимается технический руководитель полета С. П. Королев. Его слово — последнее. Он обобщает все сказанное его коллегами.
— Прошу Государственную комиссию разрешить проведение научного эксперимента в соответствии с программой, — заканчивает он.
Председатель Государственной комиссии предлагает членам комиссии поставить свои подписи под протоколом заседания. Слышно, как шуршит бумага, передаваемая из рук в руки. Протокол подписан. Члены комиссии расходятся, чтобы собраться позднее, перед тем как космонавт Герман Титов войдет в кабину корабля.
Над горизонтом огненное солнце в полный круг. В небе ни облачка. И непривычная для москвича тишина. Поражает удивительное спокойствие людей, работающих здесь. Меня обескураживает это спокойствие.
…Сообщение о том, что до старта осталось десять минут, застало меня на специальной площадке. Здесь ученые, инженеры, будущие космонавты.
Перед нами, как на ладони, серебристая ракета. Как красива она на фоне голубого неба, подсвеченная поднявшимся солнцем! Корабль устремлен в небо, словно стрела, которая вот-вот будет пущена из лука.
— Как ваше самочувствие? — слышим мы по радио голос С. П. Королева, обращенный к космонавту, занявшему место в кабине корабля.
— Самочувствие прекрасное. Прекрасное, — повторяет Титов. — Спасибо за внимание.
…«Объявляется пятиминутная готовность» — разносится по радио. И наконец, в наступившей тишине команда:
— Подъем!
— Есть подъем!
Серебристая ракета освободилась от поддерживающих ее опор. Еще секунда — девять часов ровно — и ракета, движимая могучей силой, медленно, очень медленно приподнимается над Землей. В хвосте ракеты — огненный смерч. Но еще секунда — и ракета в небе. Кажется, два солнца теперь над Землей. Но одно становится все меньше и меньше. На сравнительно небольшой высоте корабль отклоняется и идет по заданному курсу на орбиту.
Радио передает первые слова Германа Титова из космоса, обращенные к Земле.
— Иду над Землей, над самой нашей Родиной.
…Дописываю репортаж в небольшой комнате, на двери которой табличка: «С. П. Королев». Часто в дверь заглядывают люди и удивленно смотрят на меня.
— Сергей Павлович в комиссии, — объясняю я всем.
А вот и недавний знакомый, Петр Ермолаевич. Он сообщает, что через час, в 16.00, в район приземления «Востока-2» летит самолет и что мне заказано в нем место.
Поблагодарив за внимание, я собрал записи и пошел посоветоваться к Главному конструктору, работавшему сейчас в кабинете председателя Государственной комиссии.
…У Сергея Павловича прекрасное настроение. Вести из космоса благоприятные. Полет проходит успешно.
— Поздравляю вас, Сергей Павлович.
— Спасибо, надо поздравить всех. — И, заметив в моих руках листки бумаги, сказал: — Что же, давайте посмотрим. Садитесь, — и начал читать вначале молча, потом вслух.
— «В создание и в подготовку корабля к полету вложено бесконечно много труда». Это правильно. Давайте только уточним эту фразу. Я бы предложил добавить следующее.
Записываю слова ученого:
— «Это огромный, сложный труд тех, кто конструировал ракету-носитель и сам космический корабль, тех, кто разработал мощные двигатели. Это — и труд тех, кто создал изумительную систему управления, точнейшие телеметрические устройства. Нельзя не отметить и тех, кто создал наземное оборудование. Самое доброе слово в адрес инженеров, разработавших системы жизнеобеспечения, безопасности полета человека в космос».
Сергей Павлович еще раз пробежал текст глазами.
— Других замечаний у меня нет. Образ двух солнц — удачный, мне нравится.
Энергичным движением ручки на полях репортажа написал: «Читал, к опубликованию — согласен. С. Королев.
6. VIII.61 г.».
1963
Большой интерес представляют исследования самой Луны, физических условий на лунной поверхности, сейсмические, гравитационные и магнитные исследования, крупномасштабное картографирование.
2 апреля 1963 года. Стартовала межпланетная автоматическая станция «Луна-4». Руководство ее полетом осуществляется из центра дальней космической связи. Здесь собрались крупные специалисты. Приехали Мстислав Всеволодович Келдыш и Сергей Павлович Королев.
…Апрель на юге страны совсем теплый месяц. И центр дальней космической связи напоминает огромный фруктовый сад, над которым возвышаются антенны, прощупывающие Вселенную. Одна из них занята в эти дни автоматической станцией «Луна-4». Антенна, принимая сигналы станции, передает их в приемные устройства, где они преобразуются, а затем регистрируются. Специальная группа работников оперативно обрабатывает их и передает Государственной комиссии, в которую, естественно, входит и Сергей Павлович Королев.
…Аппаратный зал невелик, а может, он кажется мне таким из-за многочисленной аппаратуры, установленной вдоль стен. На щитах мигают разноцветные огоньки, колеблются стрелки на циферблатах различных приборов, «бегают» цифры на небольших экранах… Кибернетика, электроника прочно вошли в быт космических экспериментов.
— Говорит первый. Осталось пять минут до начала сеанса, — обращается через микрофон к невидимым сотрудникам, находящимся в других помещениях, Евгений Яковлевич Богуславский[29].
В зале водворяется тишина. Приближающаяся работа требует больших знаний, опыта и сосредоточенности, подчас быстрых и точных решений… У пультов, как правило, сидят инженеры. А руководители отдельных служб — крупные специалисты, ученые.
— Осталось тридцать секунд, — говорит Богуславский.
Все сотрудники-операторы замерли у своих умных помощников в ожидании новой команды. Приборы включены, началась работа. В этот момент в зал тихо вошел Сергей Павлович Королев и, окинув глазом аппаратную, на носках прошел к прибору, чем-то напоминавшему телетайп, поздоровался с женщиной-оператором и сел на свободный стул.
Мелодичный звон, напоминающий голос небольшого органчика, наполнил зал: это приняты позывные «Луны-4». Связь установлена. Очередной радиосеанс со станцией, приближающейся к Луне, начался.
Сергей Павлович внимательно слушает команды, указания, которые отдает Евгений Яковлевич, переходя с микрофоном от одного технического объекта к другому. Потом Королев встал и тихо подошел к экрану электронно-лучевой трубки. По зеленоватому полю экрана бежали какие-то знаки, показывающие характер телеметрической информации.
Прошло еще несколько минут, и радиосеанс закончился. Приборы и аппараты выключены. Люди свободны. Академик поднялся и пошел к Богуславскому, начал что-то объяснять, и довольно решительно. Я услышал только последние фразы:
— Через полчаса прошу всех ко мне. А до этого — полную расшифровку полученных сведений.
Повернувшись ко мне, спросил, нуждаюсь ли я в консультации. И, услышав в ответ: «Да, конечно», попросил Евгения Яковлевича уделить мне несколько минут, а сам ушел в соседний зал.
— Если можно, скажите, какова цель проведенного сеанса? — спросил я Евгения Яковлевича.
— Сегодня у нас была одна задача, — ответил Богуславский, — проверить параметры движения. Проще — уточнить расстояние «Луны-4» от Земли и скорость ее движения.
— И каковы результаты?
— Они близки к расчетным. Что касается скорости по отношению к Земле, она равнялась трем километрам в секунду.
— А почему такая скорость? Ведь известно, что станция стартовала с орбиты искусственного спутника Земли, имея скорость относительно Земли более одиннадцати километров в секунду.
— Это объясняется влиянием земного притяжения. Скорость порядка двух-трех километров в секунду на таком далеком расстоянии от Земли вполне соответствует положению на траектории «Луны-4».
На второй день короткая беседа с Сергеем Павловичем Королевым:
— Скажите, пожалуйста, каковы научные цели полета «Луны-4»?
— В Советском Союзе существует научная программа изучения Луны, — ответил он мне. — Она успешно выполняется. Общеизвестны полеты в сторону Луны наших космических станций. Самым выдающимся по-прежнему остается факт фотографирования обратной стороны Луны.
Те эксперименты и наблюдения, которые проводятся на борту станции «Луна-4», будут иметь важное значение для осуществления дальнейших полетов в сторону Луны. Если говорить о технической стороне дела, то мы отрабатываем важные элементы. В последние годы успешно решены многие перспективные задачи. С каждым запуском мы поднимаемся на ступеньку выше. При запуске станции «Луна-4» была впервые использована система старта с промежуточной орбиты спутника. Вначале ракета-носитель вывела тяжелый искусственный спутник на орбиту вокруг Земли. Затем автоматическая межпланетная станция стартовала с него в сторону Луны[30], получив скорость, близкую ко второй космической. Реализация системы старта со спутника — важный этап в технике межпланетных полетов, — заключил беседу С. П. Королев.
Штурм Луны продолжался и в последующие годы. Уходили в сторону вечной спутницы «Луна-5», «Луна-6», «Луна-7», «Луна-8». С каждым полетом наука о Луне обогащается важными сведениями.