Конструктор живых систем — страница 39 из 43

лемо, а первое пока невозможно.

— Понятно, то есть, я должен обязательно ответить им?

— Да, и лучше всего похожим образом.

Уставившись в тарелку с кашей, я принялся лихорадочно соображать, очень хотелось задействовать свой дар и показать с его помощью, кем я их считаю.Однако применение дара в стенах академии жёстко пресекалось, и в зависимости от последствий наказание могло оказаться очень жёстким, вплоть до исключения из стен академии, чего мне совсем не хотелось.

Если они сочтут это за оскорбление, да ещё нанесенное при свидетелях, то отчисления не миновать, я попал в ловушку. Вот же, сволочи! Надо думать, как их унизить подобным образом. Есть эту кашу я не собирался, а намёк на то, что я не могу позволить себе что-то лучше и пользуюсь стандартным блюдом казённой кухни оказался более, чем прозрачным. Об это я бы и сам догадался, только чуть позже. Пётр всё объяснил, и у меня теперь есть время обдумать ответный ход. Но что же придумать?

Основным вариантом, что пришел мне в голову, оказалось желание встать, взять это блюдо и надеть на голову кому-нибудь из них. Хотя нет, это глупо. Просто поставить его им на стол — ни о чём. Нужен адекватный ответ, не менее глумливый и столь же завуалированный. А что, если, если… тут я внезапно вспомнил меню, в котором значились пироги с… Весьма хороший ход. Ну, что же, придётся потратиться на десерт.

— Официант!

Подскочивший половой принял заказ и ушёл на кухню. Отставив в сторону тарелку с горохом, я стал неспешно доедать свой обед.

— Ты что задумал?

— Отдарюсь.

— Чем?

— Увидишь.

Через несколько минут официант принёс за соседний стол крохотный пирог, видимо, самый маленький, который они смогли найти на кухне, и выложил его на стол перед ухмыляющейся троицей с переданными от меня словами.

— Господин с соседнего стола желает вам скорейшего получения того, чего у вас нет.

Пирог в меню значился, как пирог с бараньими мозгами.

Они тоже не сразу сообразили подвох, за это время официант успел ретироваться. Первым догадался Густав и шепнул всем остальным, отчего их до этого момента довольные улыбки тут же слетели с лиц. Особенно вскипел картвел и, поднявшись, направился было ко мне, но его остановил Казимир, начав тихо ругаться за столом, и я смог услышать только пся крев и тому подобное, но обозначить оскорбление с конкретным именем он так и не решился. А картвел подёргался и успокоился, наверняка затаив злобу. Ну и пусть попробует напасть, я со всем удовольствием его приму, у меня и бляха для него имеется новая…

— Эк ты их уел, — заметил Пётр.

— Пусть знают.

— Теперь они тебя запомнили и не отстанут.

— Да, но и забыть не смогут, да и не одного меня, они ко многим домогаются и задирают. Я уже о том слышал, и не раз. Я не стану перед ними ползать и падать, у нас есть пословица в Крестополе: «Кто прогнётся один раз, тому всю жизнь согнутым ходить».

— Ага, интересная пословица. Понятно теперь. Ты можешь надеяться на меня.

— Спасибо, друг!

Закончив обедать, мы поднялись и вышли из столовой. Троица расплатилась раньше нас и тоже ушла, мой пирог остался лежать на столе, к нему они так и не притронулись. И хорошо, значит, им мозги не нужны.

Несколько дней меня никто не трогал, хоть я и ожидал нападения, видимо, они решали, как со мной разобраться поэффектнее. Я понимал, что такую обиду они вряд ли оставят без последствий и настраивался на встречу морально, также тренировался работать ремнём с бляхой. У нас в гимназии частенько случались стычки с «ремеслами», т.е. учащимися из ремесленного училища, так что, в подобные передряги я уже попадал. Придя в общагу, я всё же решил поделиться с Ефимом ситуацией, что произошла в столовой.

— Ты знаешь этих троих, Ефим?

— Этих-то? Да, слышал о них.

— И кто они, что собой представляют?

— Да, пустые они все, кроме Густава.

— Что значит, пустые?

— Ну, шляхтич этот, Казимир — байстрюк, один гонор вместо родословной. Вахтанг — какой-то мелкий князёк, у которого даже герба нет и потому непонятно, настоящий он дворянин али нарисованный наместником за подарок какой. Сведений о том не имею.

— Ну, а Густав?

— Про Густава я знаю меньше всего, странный он, но вроде, действительно барон.

— Понятно, сборная солянка желающих казаться теми, кем они не являются.

— Не ведаю о том, о чём знаю, то вам с Петром и сообщил.

— И на том спасибо тебе, Ефим, уважил.

— Ты это… берегись, теперь они могут и подлянку какую устроить, ты с собой кинжал носи студенческий. Пусть он парадный, но из железа сделан, отбиться можно.

— У меня бляха студенческая есть, ею, если что, отмахиваться и буду, а кинжала у меня и нет пока, его ещё купить надо.

— Бляха хорошо, а остерегаться нужно.

Говоря эти слова, Ефим оглянулся, и вообще, вёл себя, что называется, осторожно, всем своим видом показывая, как надо остерегаться и опасаться.

— Посмотрим, кто предупреждён, тот вооружён. К тому же, на ножах биться — это уже чересчур, — я старался не показывать, что сам очень их опасаюсь.

— Ну, моё дело предупредить тебя, а твоё — смотреть в оба, глядишь, и отстанут от тебя, или передумают.

— Не отстанут и не передумают, попробуют что-нибудь сотворить, а не получится, так вряд ли попытки оставят. Знаю я природу подобных людей, отец рассказывал мне, таких только ломать нужно, тогда отстанут, либо на других перейдут, если живы останутся.

— Гм, Фёдор. А ты не похож на грозного парня.

— Да я и не грозный, я обычный, но за себя постою и не отступлю.

— Как знаешь.

— А что ещё остаётся? Мне совсем не до них, нужно учиться да готовиться, а не в неприятности влезать. Но если так уж случилось, то проблемы стану решать, как они возникнут, всё равно я не угадаю, когда они устроят мне очередную пакость.

— Это да. Тут только остаётся ждать.

На этом разговор и закончился. Может, и Пётр, и Ефим ему не придали значения, а мне забыть оказалось трудно. Да и подготовиться к будущей встрече с негодяями всё равно придётся, хочется мне того или нет. А как я могу это сделать?

Использовать дар на территории академии напрямую нельзя, хотя Густав его использовал, но без свидетелей, да и не нанёс он мне большого вреда, кроме морального, а потому и сошло всё им с рук, так же, как и в случаях с другими. К тому же, я дал им отпор, чему имеются свидетели.

Отсюда напрашивается вывод, что неприятности меня могут подстерегать, скорее всего, за пределами академии, а если на её территории, то в то время, когда она пустынна. Конечно, они смогут подловить меня, но как они проследят за мной? В общем, о том лучше вовсе не думать, только нужно решить, как можно использовать свой дар за пределами территории академии, там это окажется даже проще.

Мне хотелось вновь встретиться в лаборатории с профессором и узнать больше о своём даре, самое главное — как его ещё можно использовать, особенно, в случае необходимой обороны. Но, к сожалению, меня в лабораторию к нему не вызывали, не знаю, почему. И я решил, что всего заранее предусмотреть не смогу, стану действовать по обстоятельствам.

Глава 20Стычка

За всеми этими тревогами пролетел сентябрь, а за ним и половина октября. Постепенно я стал забывать случай в столовой, к тому же, появились новые заботы и ожидания. Как-то вечером в один из дней вернулся из города Ефим и, дыхнув слегка сивушными парами, предложил.

— А давайте сходим в какое-нибудь заведение и погуляем, мы же теперь студенты, и мы совершеннолетние. Можем и выпить, и девок найти себе.

— Девки — это хорошо, — ответил на предложение Пётр, на минуту отвлёкшись от учебника по физике, — особенно гулящие.

— Ну, а какие же ещё? Именно они-с!

— Ничего себе, — я с удивлением посмотрел на Петра с Ефимом, — какие ещё гулящие девки? Я думал, ты нас зовёшь познакомиться с кем-то из порядочных барышень.

— И позову, когда познакомлюсь, но пока таких не знаю, я всё больше по беспорядочным хожу. Уфф, — тут Ефим покачнулся и плюхнулся с размаху на собственную кровать, — уфф, кажется, с наливкой я переборщил.

— Ты где был? — спросил его Пётр.

— А, — неопределённо махнул рукой Ефим, — много где. В номерах тоже.

— Не слишком ли ты рано начал разгульную жизнь?

— Так, а почему нет? Я же не вы, мне знания важны, но и жизнь весёлая нужна не меньше. Пойдёте к девкам? Там такие есть сочные листфляндки, — тут Ефим закатил глаза и даже почмокал губами, вспоминая, как целовал мягкие белые груди доступных девок.

— Не пойдём, — ответил я, Пётр тут же кивнул, согласившись со мной.

— Как хотите. Разве вы студенты⁈ Нет! Студенты любят погулять, а вы — нет, и зря. Надо жить, пока молодой и учишься в столице, а то сегодня учишься, а завтра — уже нет.

— Хватит, Ефим, напился, так веди себя прилично, а не хочешь, иди отсюда.

— Ой-ой, ну и пойду.

Ефим обиделся и, поднявшись с кровати, куда-то ушёл. Он отсутствовал часа два и когда вернулся, уже не разговаривал с нами и улёгся спать. На следующий день он встал, как обычно, и вел себя так, как будто ничего не случилось.

— Ты чего буянил вчера? — спросил его Пётр.

— Да, лишку хватил с приятелем у него дома, вот и забуянил немного. А тебе уже надобно пальто покупать, Фёдор, — обратил он внимание на мою одежду. — Я вчера продрог и почти тверёзым пришёл, а ты, вон, ходишь ещё в летнем.

— Это точно, на днях схожу на склад, получу форменное пальто. Конечно, к нему ещё нужны шевроны да петлицы, и обшлага на рукава, а это всё только в мастерской продают, да подшивают там же, сам не умею. Закажу им перед выходными, они и сошьют. К сожалению, опять деньги придётся платить немалые.

— А как ты хотел⁈ Без денег никуда. Ничего, глядишь, заработок и у тебя получится, — важно ответил Ефим.

— Какой ещё заработок?

— Так картины показывать разные, которые ты умеешь.

— Где показывать?

— Можно вместо кино, и в цирке, например.