– Фехтования, – с не вполне понятным ему самому удовольствием повторил Крейг.
– Сэр, – его собеседница выпрямилась и убрала всякое выражение как с лица, так и из голоса. – У вас проблемы, сэр. Если это инструктор… вы что же, наняли своих курсантов для того, чтобы они полегли в первом же бою?
Предположение «монашки» оказалось неприятно близким к истине – пусть даже об этом на базе «Шекспир» знали очень немногие. Требовалось немедленно сместить акценты, пока тот же Хлюст не начал задумываться о чём не надо. Анкрит – это хорошо, но иногда мало.
– Я нанимаю тех, кого мне позволяет нанимать финансирование проекта, – вздохнул он, и вздох лишь в какой-то мере был фальшивым. – Это относится и к инструкторам. В частности, у меня попросту нет свободной ставки.
Девица поджала губы и задумчиво покивала. Кажется, упоминание недостаточного финансирования объяснило ей если не всё, то очень многое. Более того, это объяснение явно выглядело в её глазах не только логичным, но и привычным, и Крейг снова задумался о том, откуда она взялась. Не конкретно сегодня, а – вообще.
– Сэр, а если я докажу, что я лучше сержанта Фаррелла, вы отдадите мне его место?
Ну и нахалка!
– При условии подписания вами стандартного годичного контракта – запросто. И как вы себе представляете… эээ… процесс доказательства?
– Поединок, – не замедлилась с ответом рыжая.
– Да хоть сейчас!!! – бешено вызверился Фаррелл, неосмотрительно отпущенный своими «контролёрами» и почти успевший подскочить к столу прежде, чем его оттащили.
Девица и бровью не повела.
– Через час. Управляться с вашими, сэр, подопечными – дело непростое. Развлечений тут явно маловато: ну, что у вас есть? Карты, девки, раздолбанные игровые блоки, лимитированная выпивка? Скука! Так что нельзя терять шанс дать людям разрядку. В частности, возможность почесать языки и заключить пари.
Не имело ни малейшего смысла спорить с очевидным, и Крейг кивнул:
– Договорились. Через час. На площади. Но учти, – перешёл он на «ты». Девку это абсолютно не смутило. – Проиграешь – отдам курсантам.
– Ха! – фыркнула «монахиня». – Если я проиграю, вам придётся поискать среди них некрофилов. Вы же не думаете, что этот ваш сержант Фаррелл оставит меня в живых?
Умная, стерва. Что ж, час – это прекрасно. За час можно успеть как минимум послать запрос, а то и ответ получить. Крейг махнул рукой остальным – уходим, мол – и двинулся к выходу. Имевшееся в его распоряжении время следовало использовать с максимальной выгодой.
Уходя, уже в дверях, он услышал за спиной треск ткани и обернулся. Его «гостья» оторвала от подола и без того изодранной рубахи клок материи и теперь плескала на него остатки виски из едва пригубленного стакана. Зачем?
Мизансцена была выстроена безукоризненно. Маленькая площадь, неровные камни, по которым волей почти незаметного ветерка перекатывается всякий сор… сущее наказание для босых ног… от сандалий Лана отказалась. Они надоели ей ещё в дороге, поскольку от неровностей разбитого тракта практически не защищали, скользили на влажной земле, и норовили сползти с ноги, если только не затянуть ремни почти как кровоостанавливающий жгут.
Неверное освещение, обеспеченное чадящими факелами… возбуждённо гомонящая толпа юнцов… стоп! А ведь верно, в качестве «курсантов» в этой жалкой пародии на базу Легиона выступали, во-первых, только особи мужского пола, а, во-вторых, сплошь мальчишки – самый старший из них (Боден, черти бы взяли его длинный язык!) двадцатку перевалил, но едва-едва. Ну, допустим – двадцать пять ему, пожалуй, есть, но уж точно не больше! И не выглядит он на эти двадцать пять ну просто ни единого разу. А остальные? Да всем ли мальчишкам в курсантской форме исполнилось хотя бы восемнадцать? Ладно, это потом. Сейчас надо победить… упс!
Человек, назвавшийся Бенджамином Крейгом, стоял на небольшом возвышении, окруженный теми, кто в этом цирке без коней играл роль инструкторов и младших командиров. Некоторое количество этих последних в лице курсант-капралов и курсант-сержантов было разбросано в толпе, однако, по наблюдениям Ланы, здешние боссы больше полагались на анкрит, нежели на свой авторитет. С другой стороны – а почему нет, собственно? Какая разница, в чём убеждать человека – поставить всё, что есть, на «красное», или выполнить приказ? Нет, откровенное самоубийство анкрит не обеспечит, а вот поддержание дисциплины – вполне. Пожалуй, неплохая тактика. Вот только…
С противоположной стороны к возвышению приближался сержант Фаррелл. И там, где он проходил, шум сначала стихал, а потом возобновлялся, причём никакой анкрит не смог заглушить возмущение в головах и выкриках. Да она и сама возмутилась бы – будь у неё время.
Фаррелл был облачён в полный «абордажник», разве что шлем отсутствовал. Впрочем, это последнее обстоятельство существенной роли не играло – если учесть, что сама Лана была в хламиде, оборванной по длине рубахи, и босиком. Выданная ей тренировочная спата, тяжёлая и тупая, тоже не сулила никаких перспектив на фоне узкого клинка с синеватой окантовкой лезвия, небрежно проворачивающегося сейчас в лапище противника.
Впрочем, всё это только добавило ей злого азарта. Кроме того, дурак – а кем ещё был Фаррелл? – явно не разбирался в психологии толпы. Толпа сейчас была на стороне полуголой босой девчонки с бесполезной хреновиной в руках. А остальное – дело техники. Особых проблем с каковой (спасибо Альберто Силве и много кому после него) у Ланы Дитц не возникало уже лет пять.
– Джонни! – голос Ланы легко перекрыл недовольный гул.
– Да, Трина? – Боден, несмотря на обстоятельства, явно наслаждался как происходящим, так и недвусмысленным подтверждением давнего знакомства. Вон, извольте видеть, протолкался вперёд. Да даже и проталкиваться не пришлось, пропустили чуть ли не с поклонами и расшаркиваниями.
– Ты на кого поставил, засранец?
– На тебя, – отозвался парень. Лица его Лана, сосредоточившаяся на приближении к противнику, не видела, но злой оскал представила себе предельно отчетливо.
– А сейчас? Голые сиськи против полной брони, тренировочная хренотень против настоящего клинка… на кого бы ты поставил сейчас?
– На тебя!
– Молодец, – ухмыльнулась она. – Выигрыш – пополам. Сэр?
Крейг сжал губы так сильно, что почувствовал, как напряглись мышцы шеи. Способность Фаррелла победить в поединке вызывала определённые сомнения ещё час назад. Сейчас же «командующий базой» понял, наконец, зачем девке понадобилось смачивать клок материи вискарём.
Золотисто-рыжие стрелки превратили лицо его сиюминутного приобретения в кошачью морду. Вертикальные зрачки ему случалось наблюдать и у актёров шоу, но здесь явно был не тот случай. Да, он знал о существовании мринов, пару раз видел записи. Но вот вживую столкнуться довелось впервые. Всё-таки в Легионе из этих набирали, в основном, десантников, а в собственно Галактике их было не так уж много. Кстати, о зрачках. Куда она, интересно, дела линзы, которые их скрывали? Найти и выяснить, что за разновидность, ведь ни один сканер не звякнул!
Ответ на отправленный им запрос пока не пришёл. Однако, если у рыжей реакция и скорость хотя бы отчасти кошачьи, а клинком она владеет пусть даже в половину того, как управляется с теми же чётками… Фаррелл попал, причём по полной программе. А может, оно и к лучшему? Не стоило приглашать его на этот контракт, а по-хорошему – и на предыдущий тоже. Проклятая сентиментальность! В последнее время хлопот от недоумка больше, чем пользы: ленив; жесток сверх всякой целесообразности; пьёт. С ним надо что-то решать, желательно – радикально. И если представилась возможность сделать это чужими руками, то не всё ли к лучшему в этом лучшем из миров?
Между тем прозвучавший в голосе девчонки вопрос требовал ответа. Если бы не это, Крейг – или, если уж на то пошло, Эккер – с удовольствием подольше полюбовался бы на то, как вытягивается физиономия Фаррелла, обратившего, наконец, внимание на глаза своей соперницы и, похоже, сопоставившего их с увиденными ранее клыками.
Впрочем, сосредоточенная опаска не продержалась и пяти секунд, сменившись самоуверенным бахвальством. И Крейг (пусть уж так, а то и запутаться недолго!) кивнул самому себе, подтверждая принятое решение. Убирать дурака. Если девка, паче чаяния, не справится – собственноручно. Потому что это уже выходит за всяческие рамки. Правильная и своевременная оценка опасности – основа их профессии. А это что такое, скажите на милость?!
И всё же он молчал, медля подать сигнал к началу схватки. Что-то скребло внутри, перекрывая подачу воздуха к голосовым связкам. Что-то… уж не жалость ли? У него?! Да что же это такое, постарел он, что ли?!!
Тем временем противники сошлись перед возвышением и остановились шагах в восьми друг от друга. Напряжение повисло в воздухе почти зримо, и толпа курсантов на удивление быстро затихла. Даже командовать не пришлось. И в наступившей тишине голос облаченной в лохмотья женщины прозвучал резко, как удар хлыста:
– А что ж ты шлем не напялил? Не нашёл?
– Обойдусь! – развязно ухмыльнулся Фаррелл, и Крейг вдруг понял, что тот пьян практически в стельку. – Забрало помешает тебе видеть мои глаза. А это, заметь, будет последнее, что ты увидишь!
Ответная усмешка Катрины Галлахер (или как там её зовут на самом деле) была одновременно неприязненной и надменной.
– Это ещё вопрос, чьи глаза и для кого станут последним зрелищем. Сэр?
– К бою! – рявкнул Крейг.
И всё закончилось. Не то, чтобы сразу, но почти.
Девка исчезла с того места, на котором стояла. Смазанное коричнево-белое пятно, слегка расцвеченное рыжим по верхней кромке, вдруг оказалось совсем рядом с Фарреллом. Спата выпала из ладони сержанта, потому что руки – инстинкт, куда же без него! – взметнулись к выколотым (выбитым?) глазам… тренировочная дурында грохнулась о камни двора…
«Монашка», описавшая, видимо (на самом деле, НЕвидимо, но каким ещё могло быть объяснение?) полукруг за спиной противника, материализовалась справа и чуть сзади от него, замедлилась – для зрителей, не иначе! – и резко взмахнула ногой. Босая ступня подбросила выроненный сержантом и отскочивший от земли меч, и рукоять оказалась в левой руке рыжей. Секунда – полсекунды? – круг замкнулся, и лезвие врубилось в