– Тогда нам с тобой лучше вести себя потише, – сказал Крейг. – И убедись-ка, что все твои логины и пароли на личных устройствах, даже дома, полностью отличаются от тех, что здесь, на работе. Не доверяю я этим БФГ-шным ищейкам. Игнорировать опасность с их стороны никак нельзя.
Люпа не стала спорить, что само по себе говорило о многом.
– Полина спрашивала о том, продолжает ли Патов активно собирать данные для своего «исследования». Если процесс запущен и уже идет, когда он насобирает достаточно? Что у него за график?
– Я не знаю, – признался Крейг. – Но вряд ли он еще этим занимается. Думаю, вскоре он сложит часть обязанностей с себя на кого-то еще. Не уверен, как именно все обставится, но, полагаю, за каждый рабочий стол посадят какого-нибудь доносчика.
– Ужасно.
– Еще как. – Крейг вздохнул.
– Придется изображать кипучую деятельность даже во время простоя, так?
Крейг позволил себе легкую улыбку.
– Уверен, Скотт пришлет нам памятку по этому поводу в самом ближайшем будущем.
– Что ж, по крайней мере, Патов не один в этом замешан. А то я уж подумала…
– Я тоже подозревал в нем единоличника.
– Мистер Мэтьюз ничего не сказал о том, как долго «БФГ» проторчит здесь?
– Нет. Мой опыт говорит, что заключен полугодовой контракт. Хотя послушать, что говорят, так получается, эти консультанты здесь на неопределенный срок.
– Значит, нужно привыкнуть жить в условиях оккупации.
– Временной оккупации, – подчеркнул он.
Ему не терпелось повидаться с Филом и обсудить ситуацию, но тот незадолго до обеда позвонил ему сам и сообщил, что прийти не сможет:
– Гаррет только что попросил меня написать отчет о продажах к сегодняшней встрече.
Он был осторожен в разговорах по телефону – на всякий случай, – и Крейг решил тоже не разбрасываться словами.
– Хорошо, – бросил он небрежно. – Значит, позже.
Но, вышагивая в одиночестве по парковке, он не мог не гадать: вдруг кто-то настучал Патову о том, что они с Филом обычно вдвоем ходят на обед? И не было ли поручение Филу специально рассчитано на то, чтобы положить конец их тихому альянсу?..
– Ты ему обо всем расскажешь, – заключила Энджи после того, как Крейг выложил ей все о предстоящем на выходных «ретрите». – На меня в этом деле даже не рассчитывай.
Он кивнул – сурово, но справедливо – и заглянул в гостиную, где Дилан писал на бумажках-липучках подсказки по поиску сокровищ в задуманной игре. Он понимал, почему Энджи разозлилась, но, видит бог, его вины тут не было. Ему даром не сдался этот чертов ретрит. Однако эмоции каждый раз превосходили логику, и хотя он подчеркивал, что это обязательное требование, она все равно винила его. Он знал, что Дилан поступит так же, и пытался придумать, как лучше всего объяснить перспективу сыну.
Оторвавшись от своих записей, Дилан помахал ему ладошкой.
– Оставайся на кухне! – крикнул он. – Не заходи, пока я тебе не скажу!
– Хорошо. Извини. – Крейг попятился и подошел к раковине, где взял стакан и налил воды прямо из-под крана.
– Тебя здесь нет всю неделю, – прорычала Энджи, понизив голос. – Меньшее, что ты можешь сделать, – побыть рядом с сыном на выходных.
– Думаешь, мне охота участвовать в этом фарсе?
– Можно сослаться на болезнь.
– Нельзя. Мэтьюз сразу это обозначил. Приказ есть приказ. – Тут Крейгу стало ужасно любопытно, как будут развиваться события, если он по-настоящему заболеет. Минует ли его чаша сия, если обставить все так? Едва ли. Все-таки Остин Мэтьюз слов на ветер бросать не любил. Будет болезнь, хоть трижды реальная, – не будет работы в «КомПроде». Не будет работы – не останется денег на содержание семьи. – Кроме того, – сказал он, – это первый такой казус на моей памяти… и, надеюсь, последний. Я всегда рядом, ты же знаешь. Хотя и работаю по будням, каждый вечер исправно прихожу домой и укладываю моего малыша спать. – Он знал, что это попахивает оправданиями, но в то же время эмоции сейчас били в нем через край – со всей возможной искренностью. И Энджи, должно быть уловив это, горько вздохнула. Они оба услышали, как Дилан вышел из гостиной в коридор, пряча свои подсказки насчет сокровищ.
– Я понимаю, – сказала она. – Мне просто не нравится тот факт, что приходится взять отгул, чтобы тебя прикрыть.
– Это разовая акция.
– Обещаешь?
Конечно, Крейг не мог ничего обещать, и Энджи это осознавала.
К счастью, Дилан в этот момент взволнованно побежал на кухню, спасая дискуссию от перерастания в спор.
– Пришло время охоты за сокровищами, папочка!
Он протянул ему бумажку-липучку. Крейг собирался поговорить с сыном о грядущих выходных, но решил сначала заняться поиском сокровищ. Он посмотрел на записку в своей руке. «Иди к книжному шкафу». Он так и сделал и увидел на третьей полке желтый стикер с надписью: «Ступай в ванную». Послушавшись, он обнаружил еще один желтый квадрат с повелением проверить под «маминой подушкой». Десять бумажек спустя он присел на пол и заглянул под кровать Дилана, где последняя записка, прикрепленная к пачке конфет «Старберст», оставшейся с Рождества и потому немного запылившейся, гласила: «Вот ваш приз!» Он надорвал упаковку, вытряхнул пару конфет себе в рот и обнял мальчишку.
– Спасибо, мой маленький Джон Сильвер.
Дилан ухмыльнулся.
– Я знал, что тебе это понравится. Давай почитаем? Хочу закончить книгу поскорее, до пятницы.
Крейг улыбнулся.
– Победа над Карен не за горами?
– Я побеждал ее три недели подряд! Теперь она говорит, что побьет меня. Но если мы закончим «Секреты Друна»[5], а затем перейдем к «Друзьям из Бэйли», не видать ей победы как своих ушей.
– Да, смотрю, ты все продумал. – Крейг сел на кровать и похлопал по матрасу рядом с собой, давая понять, что Дилану тоже следует сесть. – Но нам нужно поговорить об этих выходных.
– Мы будем играть в мини-гольф, да? Ты говорил, будем. Могу я позвать Тоби?
– Гм… не в эти выходные, сынок.
– Почему?
Крейг воззрился в невинные глазенки своего сына. Теперь, когда время пришло, ему оказалось труднее все объяснить, чем он думал.
– Мне нужно куда-то съездить на этих выходных. По работе.
Дилан не выглядел таким расстроенным, как Крейг ожидал, хотя, возможно, ему просто нужно было время, чтобы все осознать.
– А куда?
– В одно место вроде лагеря. В горах. Мистер Аллен тоже поедет. Все поедут…
– И мистер Лэнг?
Крейг не сказал Дилану, что Тайлер мертв, и теперь задавался вопросом, стоило ли открывать правду.
– Нет, мистера Лэнга там не будет, – кое-как выкрутился он.
– А я могу поехать с тобой?
Вот он, неминуемый рубеж.
– Прости, малыш, это только для взрослых.
Дилан какое-то время молчал.
– Как долго ты там пробудешь?
– Все выходные. Меня не будет в пятницу вечером, в субботу весь день… я вернусь не раньше полудня воскресенья.
– И мы будем, получается… не вместе?
Каждый вечер они чистили зубы бок о бок. Таков был их уклад.
– Прости. Мне очень жаль.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, пап.
Искренность этой мольбы заставила сердце Крейга болезненно сжаться. Он ощутил себя виноватым, обнял Дилана за плечо – и выложил на стол крайний козырь:
– Может, поедем в Диснейленд на следующих выходных? Я, ты и мама. Втроем.
– А что, если тебе придется отправиться в другой лагерь?
Он крепче обнял сына за плечо.
– Ну уж нет. Это будет единственный раз.
– Эх. Пап, я все еще не хочу, чтобы ты уезжал.
– Я знаю. Но это одни выходные. Время пролетит быстро, ты и не заметишь. А потом – только подумай – нас ждет Диснейленд…
– Хорошо, пап. – Это было безропотное принятие, но все равно – принятие, и гораздо более зрелое, чем Крейг ожидал от сына. Они вдвоем встали с кровати и пошли обратно в гостиную, где Энджи включала телевизор, чтобы посмотреть местные новости.
– Папа уедет на этих выходных, – сказал ей Дилан.
Энджи сочувственно кивнула.
– Я знаю, сладкий.
– Но, по крайней мере, на следующей неделе мы поедем в Диснейленд.
– Что? – Энджи бросила на Крейга взгляд поверх головы их сына, и он понял, что ему следовало сначала обсудить это с ней.
– Так сказал папа. – Дилан посмотрел на него озадаченно.
– Все в силе, – заверил сына Крейг.
– Хорошо! Ой, подождите, я забыл свою книгу! Мы с папой будем читать!
Дилан повернулся и побежал обратно по коридору в свою спальню.
Энджи пристально посмотрела на него.
– Диснейленд?
– Мы не были там уже больше года. Я подумал, будет неплохо…
– Сегодня вечером вы ничего не получите, мистер, – сказала она ему.
Но он ни на что и не рассчитывал, так что они оба уснули мирно – усталые, но все же счастливые.
11
Они уехали в пятницу после обеда на чартерном автобусе. Ретрит проходил в горах Сан-Бернардино, в добрых трех часах езды, и веселье началось почти сразу после того, как они выехали со стоянки. Первым упражнением на сближение было совместное пение. Не «Сто зеленых бутылок висят на стене» или «Джон Джейкоб Джинглхаймер Шмидт»[6], а столь же простая, одинаково повторяющаяся и одинаково раздражающая песня, в которой каждый человек должен был пропеть куплет в одиночку, прежде чем присоединиться к остальным в припеве. Крейг чувствовал себя обязанным принять участие, но вот Фил на соседнем сиденье смело послал всех к черту и, когда настала его очередь впрячься, просто продолжил как ни в чем не бывало резаться в «Энгри Бёрдз» на своем смартфоне, наплевав на напряженную паузу. Очередь перешла к Джеку Разону через проход. Вдохновившись смелостью Фила, стали выбывать все новые и новые люди, и к четвертому кругу горланить продолжала лишь горстка самых упертых. К тому времени, как они добрались до Помоны, на упражнения по установлению связей все крепко забили: кто-то читал, кто-то рассылал эсэмэски, болтал с друзьями или иным образом организовывал свой досуг.