– Сам-то как думаешь?
– Это было, ну… предупреждение? – осенило Крейга.
– Да. Оно самое. Нам ткнули этими кадрами в лицо: вот, мол, посмотрите, что будет с теми, кто истощает ресурсы конторы. Патов захотел донести до всех: если кто-то начнет зазнаваться или перейдет черту…
– Но это же бред.
– Я так не думаю. – Фил пожал плечами. – Слишком уж все подозрительно. Впрочем, я тебе свое мнение не навязываю, – добавил он с горечью. – Опять ведь скажешь, что я вижу заговор там, где ничего нет, где солнышко светит и травка зеленеет.
Вокруг них другие сотрудники приглушенно обсуждали увиденное.
Фил был прав. Творилось что-то подозрительное.
Крейг все еще думал об этом, пока они с товарищем махали друг другу на прощание и расходились, возвращаясь к семейным делам.
Он немного волновался, оставив свою машину на стоянке «КомПрода» на три дня. Даже в самых пристойных районах Лос-Анджелеса подолгу простаивающий автомобиль был для угонщиков что красная тряпка для быка. Но, несмотря на то что стоянка была открыта и не имела охраны, машину никто не тронул. Благодарный за то, что хоть что-то прошло хорошо, Крейг бросил свой маленький чемодан на пассажирское сиденье, сел за руль и помчал домой.
На подъездной дорожке его уже караулили Дилан и Энджи.
– Пап! – закричал паренек, подбегая и обнимая его. Крейг поднял сына на руки и обнял в ответ. Глаза наполнились слезами. До этого момента он не осознавал, как сильно скучал по домашним, и хотя его не было всего лишь с утра пятницы, казалось, будто они пробыли в разлуке целый месяц. Дилан, конечно, никак не мог вырасти за считаные дни, но Крейгу показался подтянувшимся, повзрослевшим.
И отец поклялся, что сделает все, что в его силах, чтобы не проводить еще одну ночь вдали от своей семьи.
Он поставил Дилана на землю. Энджи быстро и небрежно обняла его и поцеловала.
– Слава богу, ты вернулся! – сказала она.
– Что-то случилось?
– Мне только что позвонили с работы. Хотят, чтобы я поехала в отделение неотложной помощи. Срочно.
Он посмотрел на свои часы.
– Но ведь они уже закрыты…
– Знаю. Но Пэм созвала экстренное собрание. Мне нужно ехать. Я собиралась взять Дилана с собой, но раз уж ты здесь…
– Все в порядке. Езжай.
Энджи снова поцеловала его.
– Терпеть не могу этот произвол, – заметила она.
– Подожди, это я тебе еще не рассказал о том, как нас водили на охоту.
– На охоту? – Энджи приподняла бровь.
– Пап, ты что, убивал зверюшек? – изумленно спросил Дилан.
– Нет, – успокоил он сына и добавил, глядя на Энджи: – Расскажу, как вернешься.
– Почему ты не звонил?
– В той глухомани не ловит связь. Кроме того, на входе у нас отобрали телефоны. – Он покачал головой. – Я обо всем тебе расскажу.
– Хорошо.
– Возвращайся поскорее, – сказал он ей.
Энджи бросилась обратно за сумочкой, пока Крейг выгружал чемодан из машины.
– Вернусь, как только смогу, – заверила она его, пробегая мимо. Ее машина стояла на улице, а не на подъездной дорожке, и она помахала им с сыном на прощание, спеша к ней.
Они помахали в ответ, проводили автомобиль взглядом, а затем вошли в дом. Крейг вдруг понял, что очень голоден – приличной еды ему не перепадало с пятничного утра. Он отнес чемодан в спальню, бросил его на пол и вернулся в гостиную.
– Чего нос повесил? – спросил он у терпеливо ждущего там сына.
– Скучал по тебе очень, – честно сказал Дилан.
Крейг был тронут.
– И я по тебе тоже скучал.
– Я чистил зубы с мамой, но это было так… так… по-другому. Я даже плакал.
Крейг не смог сдержать улыбку. Он положил руку на плечо сына.
– Что ж, я вернулся. Теперь все будет именно так, как должно быть.
Дилан посмотрел на него.
– Давай почитаем? – предложил он, протягивая Крейгу «Секреты Друна». – Карен уже опередила меня на две главы. Надо бы наверстать…
Крейг улыбнулся, нежно сжимая плечо мальчика.
– Конечно, – сказал он. – Но сперва давай перекусим. Я умираю с голоду.
Стоянка для сотрудников была пуста, и на мгновение Энджи подумала, что опоздала на встречу. Но она взглянула на часы на приборной панели и увидела, что пришла вовремя.
Это было странно.
На задней стоянке машин не было, поэтому она развернулась и поехала обратно к передней. Служба неотложной помощи делила свою парковку с туристическим агентством и дистрибьютором косметических товаров, и поначалу Энджи не была уверена, связано ли небольшое количество автомобилей с одним из этих предприятий. Но затем она узнала «Альтиму» Пэм и придвинулась к ней. Небо темнело, но еще не совсем смерклось, и прежде чем войти, она убедилась, что ее машина заперта, зная, что опустятся сумерки, когда она выйдет. Она надеялась, что встреча будет короткой, но знала, что принимала желаемое за действительное. Ей следовало разморозить что-нибудь, чтобы Крейг и Дилан могли поесть, – на случай, если дела затянутся.
Главный вход был открыт, и Энджи вошла в отделение неотложки, с удивлением обнаружив, что приемный покой пуст и темен, хотя на сестринском посту горел свет.
– Эм-м-м… кто-нибудь есть? – окрикнула она.
Было не только темно, но и тихо, и Энджи нахмурилась. Совещания персонала обычно проводились до или после закрытия прямо в приемном покое, хотя иногда Пэм собирала их всех в операционной. Так или иначе, голоса должны быть слышны.
– Эй! Есть кто дома?
Тишина.
Ее было нелегко напугать, но чутье подсказывало, что здесь что-то не так. Испытывая желание уйти, она решила вместо этого позвонить Пэм на мобильный. Ища записанный в памяти номер, Энджи прокручивала в голове всевозможные варианты развития событий: встреча была отменена и Пэм не только забыла позвонить и сказать об этом ей, но и забыла запереться; все ошибочно подумали, что у нее день рождения, и устроили ей вечеринку-сюрприз, выжидая удобный момент, чтобы выпрыгнуть на нее.
Ну уж нет, все это слишком диковинно, чтобы быть правдой.
Звонок прошел, потянулась череда гудков.
Знакомый рингтон, мотивчик Нила Даймонда, донесся откуда-то сбоку.
Энджи сбросила вызов.
– Пэм? – позвала она, проходя через приемную. – Пэм! Ты тут?
Да, Пэм была в своем кабинете и сидела за компьютером.
Энджи снова позвала ее по имени, но начальница упорно не отвечала. Хотя компьютер был включен, на мониторе отображался не документ или программа, а заставка с котенком и щенком, прижавшимися друг к другу. Значит, уже довольно долго Пэм ничего не делала и экран «уснул».
Рука женщины на подлокотнике кресла не двинулась с места.
Ни на миллиметр.
Энджи затаила дыхание.
– Пэм? – осторожно повторила она. Заставив себя двигаться вперед, она протянула руку и коснулась плеча начальницы. – Пэм!
Никакого движения. И никакого ответа.
Она отошла в сторону, нервно вытянув шею, чтобы рассмотреть фигуру в кресле чуть лучше – и увидеть именно то, в чем уже практически не сомневалась.
Пэм умерла.
Но чего Энджи никак не ожидала, так это выражения дикого ужаса на лице женщины. Этих выпученных глаз и раззявленного рта, будто Пэм увидела что-то нестерпимо ужасное и умерла от испуга, захлебываясь криком.
Энджи побежала обратно тем же путем, каким пришла: по коридору, мимо стойки регистрации, через приемный покой и наружу. У нее, конечно, было время задуматься, где все остальные и почему вдруг она оказалась единственной, кто пришел на встречу, но все мысли пересилила необходимость позвать на помощь. На парковке она набрала дрожащими пальцами 911 и сбивчиво рассказала диспетчеру, пока садилась в машину и запирала дверь, обо всем, что ей открылось.
– Отправьте сюда кого-нибудь! Сейчас же! – кричала она, перебивая диспетчера.
Прошло тринадцать минут, прежде чем полиция приехала-таки.
14
Утром в понедельник программисты вызвали Крейга на работу пораньше, закидав его истеричными СМС-сообщениями. Что-то снова стряслось. Деталей было немного, но тон большинства посланий показался ему откровенно безумным. После вчерашних волнений он планировал взять отгул, но Энджи заверила его, что с ней все в порядке, и сказала ему идти. Пропустив завтрак и продолжая получать эсэмэски, он поспешил в офис еще до того, как Дилан проснулся.
Крейг не был готов к ярости, которую Скотт Чо обрушил на программистов, когда прибыл на пятый этаж. Он услышал крик начальника отдела, как только лифт открылся, и поспешил по коридору, чтобы попытаться разрядить ситуацию.
Скотт Чо расхаживал перед собравшимися программистами с багровым лицом. Тыкая пальцем в воздух, он дико кричал:
– Ну же! Выкладывайте! Кто из вас это устроил?
– Что происходит? – спросил Крейг, стараясь сохранять голос спокойным.
Скотт повернулся к нему лицом.
– Я скажу тебе, что происходит! Кто-то здесь слил рабочее демо «Военно-морских зомби», и теперь игра разлетелась по всему интернету!
Крейг почувствовал себя так, словно его ударили в живот. Ни в одном из сообщений не упоминалась причина тирады Скотта. Он оглянулся на побледневшие лица коллег.
Как это могло произойти? Игру держали под более строгим контролем безопасности, чем любой другой продукт «КомПрода» за всю историю компании. Это ведь был их летний блокбастер, их единственное верное решение, и держать в секрете все, что связано с игрой, от графики до сюжетной линии, было первейшим делом. Кто мог устроить слив?
– Мало нам этой беды, – добавил Скотт, переводя дыхание, – так игру еще и облили помоями на всех геймерских агрегаторах рецензий!
Крейгу внезапно стало трудно дышать.
– Я уже сказал ему: никто из наших этого не делал, – произнес Хьюэлл.
– А я сказал тебе заткнуться, черт возьми! – взревел Скотт.
Крейг не знал, как быть и с чего начать. Поскольку ни в одном из отправленных ему отчаянных сообщений не упоминалась причина ярости Скотта, он задумался, не загрузил ли и впрямь кто-нибудь из программистов демоверсию в интернет. Однако никто из них не выглядел виноватым, и, наблюдая за каждым из них и думая о тех, кого еще здесь не было, он понял, что верит Хьюэллу. Он знал этих мужчин и женщин. Все они были хорошими людьми, хорошими работниками, преданными и честными. Никто из них не поставит под угрозу свою работу таким глупым поступком.