– Нам это ни к чему, – до последнего возражал Мэтьюз. – Это пустая трата времени. Все и так прекрасно работают вместе.
– Если бы все работали хорошо, – парировал консультант, – вам бы не пришлось меня нанимать.
Итак, он поддался, а Патов остался.
А Хью Андерсон и Рассел Сибриано покончили жизнь самоубийством.
Мэтьюз не верил, что это простое совпадение.
Он не думал, что самоубийства произошли просто так.
Но что это значит? Патов распорядился устранить Хью и Рассела?
В это сложно было поверить.
А еще сложнее – поверить в совпадения.
Прошлой ночью ему приснился кошмар: консультант стоял перед длинной очередью сотрудников «КомПрода». Мужчина был одет в черный балахон палача и держал в руках топор, и когда каждый сотрудник послушно выходил вперед, он отрубал тому голову, со смехом отправляя очередную снесенную черепушку пинком в общую кучу.
Мэтьюз никогда не придавал особого значения снам, но тут было кристально ясно, что занимало его подсознание. Кошмарные образы прекрасно соотносились не только с его личными чувствами к Регусу Патову, но и с мнением о влиянии консультанта на его бизнес.
Зачем он вообще нанял консалтинговую фирму? И как все остальные генеральные директора могли рекомендовать «БФГ»? Их опыт, должно быть, совершенно отличался от его собственного, потому что он никому не порекомендовал бы «БФГ».
Мэтьюз вошел в конференц-зал. Все остальные прибыли раньше него, и члены совета столпились вокруг Патова, смеясь и шутя; разговоры стихли, стоило ему присоединиться. Когда это Остин успел сделаться в глазах товарищей таким занудой, что его общества будто сознательно старались избегать?
«Когда Патов вступил в игру», – ответил он на свой вопрос сам.
Во время ретрита, после ужасного автобусного рейса, он спросил на «Быстротрепе» всех людей из второй команды, что они думают о решении привлечь консультантов после провала слияния. Большинство сотрудников были настороже: кто-то отшучивался, кто-то сходил с темы. Иные лебезили, нарочито стремясь угодить. Но вот Крейг Хорн, например, сказал, что, по его мнению, совет мог бы принять решения о будущем компании на основе информации, собранной внутри компании. А во время следующего обхода, когда их роли поменялись местами и вопросы задавал Хорн, глава отдела спросил, сожалеет ли Мэтьюз, что нанял консультантов. Ему придало смелости осознание того, что у других, похоже, были такие же сомнения, как и у него.
Неважно, что у совета их нет.
– Итак, коль скоро мы все здесь, – взял слово консультант, – давайте начнем. Сегодня наша первая из еженедельных встреч для обсуждения уже достигнутого прогресса. Как говорит мой опыт в «БФГ», наши клиенты больше всего счастливы, если их держат в курсе, и подобные встречи позволяют нам сообщать о текущих операциях, объяснять следующие шаги и решать любые проблемы, попутно возникшие. Итак, высшее руководство только что вернулось с успешного ретрита…
«Ага, УСПЕШНОГО».
– …И мы начали проводить апробацию менеджмента. Очевидно, что исследование все еще находится на начальной стадии, но в ближайшее время мы нарастим его масштабы. Пока что можно внедрить правила и процедуры, способные не только повысить всеобщую производительность, но и инициировать процесс преображения персонала…
– Преображения? Во что? – уточнил Мэтьюз.
– В те профили их должностей, которые будут сочтены наиболее эффективными по результатам нашего исследования.
– Пустые слова. Как мы установим эффективность, если вы, судя по всему, и сами не представляете, к чему мы все тут стремимся?
Патов холодно улыбнулся.
– «БФГ» обкатывал схожий сценарий десятки раз. Уж поверьте, мы знаем, что делаем.
– И что именно вы делаете?
– Вы их наняли, – грубо вклинился Митчелл Локхарт. – Пусть делают свою работу.
Мэтьюз посмотрел на членов совета.
Локхарт нахмурился, а остальные трое согласно кивнули.
– Они знают, что делают, – заверил его Дон Чейз.
Мэтьюз заставил себя сохранять спокойствие.
– А я знаю, что должен защищать интересы компании. Я имею право задавать вопросы. И так как именно я основал эту компанию, думаю, я заслужил право высказать свое мнение в ее отношении, не так ли? – Остин отвернулся от членов совета. – Никакая реформаторская деятельность никогда не входила в ваши задачи, Патов, – сказал он в лицо консультанту. – Перво-наперво все изменения должен утвердить я – это вам, надеюсь, понятно?
Патов бросил на него непроницаемый, полный неясной эмоции взгляд.
Мэтьюз постарался придать своему лицу ту же бесстрастность, надеясь не сказаться жалким или малозначимым. Он нервничал. Даже в комнате, полной людей, функционер из «БФГ» вызывал у него беспокойство.
– На самом деле, – наконец соизволил ответить Патов, – дела обстоят несколько иначе. Если вы внимательно прочтете заключенный между нами эффективный контракт, узнаете, что мы очень даже уполномочены принимать краткосрочные меры, целесообразные как минимум на наш взгляд. После того как мы выполним миссию, вам решать, принимать ли наши долгосрочные рекомендации. Но тем временем мы обязаны в соответствии с нашим подписанным соглашением решать любые проблемы в вашей организации так, как считаем нужным. Опыт работы с организациями аналогичного размера и масштаба подсказывает нам, что, постепенно внедряя целевые правила и процедуры, мы можем не только быстро решить ряд уже выявленных проблем, но и помочь вам быстрее адаптироваться к приему наших окончательных рекомендаций. – Холодная улыбка украсила вытянутое лицо Патова. – Ну а теперь, если не возражаете, вернемся к повестке дня…
На встрече присутствовали только Мэтьюз и члены совета, но консультант к ней так подготовился, будто проводил презентацию для всей компании: слайды в «Пауэр Пойнт», раздаточные материалы с графиками и таблицами, подтверждающими притязания «БФГ», а также шаблоны первых приказов и информационных писем для рассылки сотрудникам. Мэтьюз был единственным, у кого были вопросы или опасения, и через некоторое время даже он отказался от споров перед лицом неумолимости консультанта и полного согласия членов совета.
– Он нанят сделать благое дело, – припечатал Локхарт. – Так пусть работает.
Остаток дня Мэтьюз провел в своем офисе, злясь и чувствуя себя в ловушке, хотя ему некого было винить, кроме самого себя, во всей этой ситуации. В этот момент, если бы это зависело исключительно от его усмотрения, он бы уволил Патова, послав к черту любые последствия. Но члены совета тоже играли роль. Ему нужно было их одобрение, но было совершенно ясно: не видать его, как своих ушей. Так что, вероятно, лучше подождать.
Какого черта он вообще создал этот совет? Он вполне справился бы и сам.
Мэтьюз в этот раз ушел вовремя и в вестибюле увидел Патова, болтающего с группой сотрудников из отдела продаж. Их взгляды случайно встретились, и Мэтьюз заставил себя помахать рукой, но консультант отвернулся. Возможно, это было непреднамеренно. Может быть, Патов его даже не увидел. Но он знал, что это неправда, и направился к «Ягуару», отвергнутый и сердитый, сигналя двум сотрудникам нижнего звена, чтобы ушли с дороги, когда он выезжал с парковки.
Дома он плавал, чтобы расслабиться и снять стресс. В прошлом году, когда они делали ремонт, он построил бассейн рядом со спортзалом, пообещав Рэйчел, что будет проплывать по двадцать кругов ежедневно, чтобы избавиться от проблем с кишечником. Хотя и на данный момент он не мог вспомнить, когда в последний раз пользовался бассейном. Однако вода успокаивала, а плавание бодрило, и он решил, что, возможно, ему следует заниматься этим каждый вечер по возвращении домой. Или, может быть, рано утром перед работой.
Он вышел, вытерся полотенцем и обнаружил у себя непроизвольную эрекцию. Когда это случалось в последний раз? Не удосужившись одеться, он бродил по дому в поисках Рэйчел, но к тому времени, как нашел ее на кухне, возбуждение ушло.
Удивленно глянув на него, жена спросила:
– Ты чего голый ходишь? Оденься, ради бога.
В ту ночь они занимались любовью впервые за месяц, и ему даже не понадобилась виагра. Подпоил, накормил и в кроватку завалил, вот что Остин сделал, и хотя долго ему не удалось продержаться, удовольствие получили оба.
После этого он почти сразу уснул.
Было еще темно, когда его разбудил звонок телефона рядом с кроватью, и он ответил, не разлепляя глаз:
– Алло?..
– Добрый вечер, мистер Мэтьюз.
Это был Патов.
– Я знаю, что вы запретили мне приходить в прекрасный дом, который вы делите со своей любимой супругой, но у меня тут возникло несколько идей, и я захотел обсудить их с вами как можно скорее.
– Вы на часы вообще смотрели?
– Два часа четырнадцать минут, – откликнулся консультант, и этот абсурдно точный ответ даже заставил Мэтьюза продрать глаза. В голосе Патова звучал намек на упрек… или даже на угрозу. Остин не знал, как это возможно, но факт оставался фактом.
– Я вешаю трубку, – сказал Мэтьюз. – Можете изложить мне свои идеи утром. Строго в рабочее время.
– Если вы не хотите, чтобы я делился с вами идеями, которые спасут вашу компанию, ничего страшного, – спокойно промолвил консультант. – Я понимаю. Видимо, для вас это не является приоритетом и вы предпочитаете отложить все на более позднее, более удобное время. Но когда «КомПрод» окажется в финансовой яме, хочу, чтобы вы вспомнили этот телефонный звонок и посетовали на упущенные возможности. Поймите уже наконец, вы могли бы спасти свой тухлый бизнес, если бы не были таким законченным лентяем!
Консультант повесил трубку сам, и Мэтьюза охватило чувство паники. Он не очень-то понимал, по какому именно поводу паникует: из страха перед банкротством «КомПрода» или перед потенциальной обидой и местью консультанта?
Дрожа, он втиснул трубку назад в подставку.
– Кто это был? – спросила сонная Рэйчел.
– Никто. Давай спать.
Но она уже всерьез проснулась:
– Снова тот мужчина?