В один судорожный хлопок двери он выбрался наружу, краем глаза заметив, как кресло поворачивается вновь.
Предбанник кабинета генерального директора был отделан красным деревом и кожей и обычно служил бастионом спокойствия и контроля. Сейчас, залитый тусклым светом, он напоминал мавзолей.
– Диана, вызывай охрану, – прошипел Мэтьюз, хватаясь за галстук. Его глаза, обычно проницательные и расчетливые, были широко раскрыты и наполнены слезами.
Секретарша с бледным и напряженным лицом уставилась на него от стола.
– Мистер Мэтьюз…
– Охрану! Сейчас же! – выкрикнул он и сполз по стене, содрогаясь от рыданий.
Нажав кнопку на селекторе и вскочив, Диана подбежала к нему и заметила, что дверь осталась чуть приоткрытой. Ее взгляд метнулся к офисному креслу начальника – в нем что-то сидело неестественно прямо.
Это была фарфоровая кукла, что-то вроде компаньона чревовещателя, с нарисованной улыбкой на лице и немигающими глазами-пуговками.
– Этот… это… движется, – прошептал Мэтьюз с пола дрожащим голосом.
Голова куклы слегка наклонилась, и от этого едва уловимого движения у Дианы по спине пробежали мурашки. Накрашенные губы приоткрылись, сложившись в букву «о».
Сердце Дианы дрогнуло. Ей хотелось убежать, закричать, но первобытный страх удерживал ее в плену. Низкий скрипучий голос, похожий на шелест сухих листьев на ветру, донесся из кукольного рта:
– Время игр… окончено.
Офисный стул заскрипел, когда кукла пошевелилась. Ее намалеванная улыбка стала жестокой окостенелой гримасой. Тень от лампы, стоящей на рабочем столе Мэтьюза, тихо поползла по полу, очертаниями напоминая гротескную руку.
Крик Дианы разорвал тишину, ее голос эхом отразился от полированных стен. Но кукла, ничуть не смутившись, продолжала безмолвно и устрашающе ухмыляться. Время игр действительно подошло к концу; только что началась новая игра.
А потом охрана явилась-таки.
Мэтьюз почувствовал себя смелее в компании этих двух молодчиков. Размазывая по лицу слезы, он уставился на кресло и на сидящую там фигуру.
Кукла не двигалась.
Она не была живой, хоть и могла такой показаться человеку на грани нервного срыва. Белое лицо пересекала алая полоса губ, неподвижных и вполне пропорциональных всем остальным чертам.
Мэтьюз узнал эту образину.
Это был дурашливый персонаж-маскот из одной из фэнтезийных игр, разрабатываемых в «КомПроде».
В случае любых обвинений Патов мог заявить, что изготовление уродца – это часть маркетинговой стратегии. Дополнительная игровая реклама.
– Как-то я… слишком остро отреагировала, – пробормотала Диана, прикрывая босса.
Он бросил на нее благодарный взгляд, прежде чем обратиться к охранникам:
– Да, вам, наверное, и приходить не стоило. Но я рад вашей реакции. Лучше все-таки перестраховаться, чем потом жалеть, верно?
Охранники кивнули. Они смотрели на куклу не так, будто их вызвали сюда по ложной тревоге, а как будто объект действительно был опасен и его стоило бояться.
Мэтьюз выдохнул.
– Унесите его отсюда, ладно? Выбросьте… ну или сделайте с ним все что хотите.
Охранники переглянулись, словно решая, кому придется прикоснуться к кукле, и тот, что был постарше и покрепче, дюжий мужчина справа, шагнул вперед и поднял ее. Он обращался с ней осторожно, и когда та прохрипела еще раз: «Время игр окончено!» – в ней, очевидно, был запрятан динамик, – все подпрыгнули, а охранник, державший ее в руках, чуть не уронил дурацкую игрушку. Его напарник нервно усмехнулся.
– Спасибо, ребята, – сказал Мэтьюз, выводя их из своего кабинета.
Когда охрана ушла, Диана тяжело вздохнула.
– Что это было?
Остин покачал головой.
– Я не знаю.
– Это принес мистер Патов? Он пронесся мимо меня, но не было похоже, что он что-то нес в руках.
– Нет, – сказал Мэтьюз.
– Я понимаю, почему вы решили, что это человек. Эта кукла… огромная!
– И жуткая.
– Жуткая, – согласилась Диана.
Он хотел было рассказать ей о способности Патова подбрасывать предметы в воздух, не касаясь их, доставать самые мерзкие штуки вроде стеклянных шаров или этой вот куклы будто из воздуха, открывать и закрывать дверь без помощи рук… но в последнюю секунду передумал. Все и так казалось предельно надуманным. Остин не хотел, чтобы секретарша думала, будто он видит то, чего на самом деле нет. Они оба долгое время работали вместе и очень уважали друг друга, и ему не хотелось, чтобы ситуация переломилась.
Она посмотрела на него.
– Когда он уже уйдет? Этот ваш мистер Патов. Когда он закончит свои дела?
– Я не знаю, – сказал Мэтьюз.
– Скоро, я надеюсь.
– Я надеюсь на это тоже.
31
Крейг как раз занимался своей обычной утренней очисткой ящика от «БФГ»-шного спама, когда позвонила Энджи. Дилана снова отпустили из школы пораньше, и она не могла забрать его – поступил срочный вызов в отделение неотложной помощи; ей потребовалось подменить сразу трех медсестер, не вышедших на работу.
– Не смогу уйти раньше пяти или шести. Придется тебе его подхватить.
– Не проблема, – сказал Крейг жене.
Как он знал по их минувшим разговорам, нынешнее школьное расписание казалось загадкой что ему самому, что Энджи. Когда он был маленьким, у них было три месяца летних каникул, и, за исключением Рождества, Пасхи и нескольких отдельных праздников, они посещали занятия со вторника после Дня труда до первой недели июня. Но теперь лето сократилось до двух месяцев, и учебный год был разбит на дни отпусков, дни внеклассной работы учителей, дни раннего выпуска, дни позднего начала занятий… Нелепая путаница провоцировала головную боль у многих знакомых ему работающих родителей. Слишком многим приходилось срываться с места, чтобы забрать детей из школы в «короткие дни», совсем как сегодняшний.
В обычной ситуации он бы просто пообедал на час позже и тогда же забрал бы Дилана, но миссис Адамс все еще «наблюдала» за ним, и он был почти уверен, что люди из «БФГ» не одобрят неформальную договоренность. Поэтому на всякий случай Крейг официально сообщил Скотту Чо о своем плане.
– Я доложу куда надо, – неодобрительно сказал заведующий отделом.
– Я использую обеденный перерыв.
– Ты не можешь двигать обеденный перерыв по своему усмотрению. Часы оговорены заранее. Когда отпустят, тогда и пойдешь.
– Что ж, тогда вычти из моего личного времени, – расстроенно бросил Крейг. – Все так делают. И ты – в том числе.
– Я доложу куда надо, – упрямо повторил Скотт.
Крейг воспылал к нему отвращением.
– Поступай как знаешь.
Он пообедал за своим столом, взяв картофельное пюре быстрого приготовления из автомата. Дверь оставил открытой, чтобы миссис Адамс могла видеть, как он ест. Когда пришло время забирать Дилана, он сообщил программистам, что его не будет примерно час, а также поставил в известность Скотта, ничего не сказав миссис Адамс. Впрочем, та его сама ни о чем не спросила, слишком увлеченная пометками в планшете.
Без Люпы приемная осиротела, и Крейг настроил свой телефон на голосовую почту сам перед тем, как уйти.
Они с Диланом вернулись менее чем через сорок минут, быстрее, чем он ожидал, и обнаружили, что Патов ждет его, совещаясь с миссис Адамс за секретарским столом.
Консультант просиял, увидев их:
– Какая прелесть! Ваша маленькая дочь явилась как раз к Семейно-рабочему дню!
Дилан не попался на удочку, и Крейг гордился им. Впрочем, мальчик был напуган не на шутку – страх явственно проступал на его лице. Консультант улыбнулся Дилану, и Крейг встал между ними.
– Вам нечем заняться? – многозначительно спросил он. – «КомПрод» нанял вас не для того, чтобы болтать с сотрудниками и их детьми.
– Рад, что вы упомянули о работе, – невозмутимо парировал Патов. – На самом деле я пришел, чтобы пригласить вас на встречу – нам предстоит обсудить порядок получения внутренней электронной почты. – Он сделал вид, что смотрит на часы. – Заседание начнется в пять. Конференц-зал на третьем этаже. С детьми нельзя, увы. – Он улыбнулся Дилану с фальшивым сочувствием.
Не обращая внимания на консультанта, Крейг взял сына за руку и вошел в кабинет, закрыв за собой дверь. Он не хотел пугать Дилана больше, чем сейчас, но ему нужно было убедиться, что сын пребудет в безопасности до его возвращения.
Ему отчаянно хотелось, чтобы Люпа была здесь.
– Дилан, – сказал он. – Мне нужно идти на встречу. Я не знаю, как долго пробуду там, но, пока я не вернусь, я хочу, чтобы ты остался здесь, в моем офисе. Никого не впускай. Я запру за собой дверь. Просто сиди за моим столом. Можешь поиграть в игры.
Сын серьезно кивнул:
– Хорошо, пап.
– И не открывай эту дверь.
– Не открою. Пап, а…
– Что такое?
– Можно взять у тебя из холодильника что-нибудь попить?
Улыбаясь, Крейг взъерошил волосы сына.
– Конечно. Бери все что пожелаешь.
Дилан бросился к маленькому холодильнику, открыл дверцу, перебрал содержимое и вытащил бутылку виноградного «Пропел Зеро».
– Мне этого хватит! – Парнишка выглядел куда менее напуганным, и у Крейга немного отлегло от сердца. Он скопировал на рабочий стол горсть иконок игр, подходящих Дилану по возрасту, – все они уже были ему знакомы.
– Хорошо. Я пойду. Итак, ты запомнил?..
– Не открывать дверь, никого не пускать. Конечно запомнил. Со мной все будет о'кей, пап. Я просто поиграю.
– Ну все-таки ты первый раз остаешься тут один.
– Это не беда.
– Ладно. До скорого.
Дилан вел себя храбро, но мысль о том, чтобы оставить сына тут одного, заставляла уже самого Крейга нервничать, и он знал, что позже ему за это влетит от Энджи. Он закрыл дверь, заперев ее за собой, и пристально посмотрел на миссис Адамс. Вопреки ожиданиям, она не встала и не последовала за ним. Неужели Патов обговорил с ней этот момент? У него какие-то планы? Подозрение почти заставило Крейга вернуться, взять Дилана под руку и повести с собой на встречу – хоть Патов и сказал, что детям вход туда закрыт.